Ричард Кнаак - Волчье сердце [litres]

Разумеется, Часовые все это время не стояли без дела. Копейщицы верхом на ночных саблезубах готовились возглавить атаку за ворота. Пешие Часовые держали наготове глефы. Лучники прекратили стрельбу, ожидая известия, что Орда пошла в наступление всерьез.

Караульные на стенах осторожно наблюдали за лесом сквозь резные бойницы в ожидании первого натиска орков.

Но время шло, а Орда бездействовала.

Хотя прибытия Велена и не ожидали, никто ни на минуту не усомнился, что он останется в Дарнасе на правах почетного гостя, как и все прочие представители государств Альянса. Однако Пророк был не из тех, кто многого требует от жилья, и посему настоял на самой простой спальне. Тиранда лишь позаботилась о том, чтоб ему отвели комнату, обращенную окнами к храму.

Безмятежность Храмовых Садов пришлась Велену весьма по душе, и в эту минуту он как раз медитировал там. Сидя со скрещенными ногами лицом к центру садов, дреней сосредоточил мысли на Свете. Почетному караулу из двух стражниц, приставленных к нему верховной жрицей, он велел остаться в своих покоях: где-где, а здесь их присутствие, конечно же, было бы лишним.

Вдруг он почувствовал, что к нему приближается кто-то еще – кто-то, состоящий в невероятно близком родстве со Светом. Это мог быть только один человек.

– Добро пожаловать, Андуин Ринн, – негромко сказал Велен, даже не оглянувшись.

Человеческий принц ничуть не удивился тому, что Велен его почувствовал – еще один знак, свидетельствующий о силе Света в сыне короля Вариана.

– Привет тебе, Пророк. Я… прошу прощения, если я тебя потревожил.

– Не стоит. А титул этот дан мне другими. Я предпочитаю, чтобы ко мне обращались просто «Велен». – Дреней плавным движением поднялся на ноги. – Отец твой не знает, что ты здесь.

– Нет… он думает, я сплю, – отвечал Андуин, не сумев скрыть смущения.

– Не мне судить, следует ли тебе оставаться в своих покоях или нет. Тут уж решение – за тобой.

Похоже, сие утверждение Андуина слегка успокоило.

– Я достаточно вырос, чтоб принимать решения самому, что бы ни думал об этом отец. Отца я люблю, но он слишком уж опасается снова меня потерять – или потерять навсегда, как потерял мать – и это меня просто душит. Мне никогда не удается остаться без его присмотра больше, чем на пару минут.

– Что ж, его тревогу можно понять… и твои затруднения – тоже.

– Прор… то есть, Велен… думаю, ты понимаешь, зачем я пришел.

– Ты хочешь продолжить разговор о Свете. Я с радостью расскажу тебе все, что знаю, только пойми и учти: я не стремлюсь увести тебя от отца.

Андуин кивнул. В эту минуту он казался Велену очень похожим на короля.

– Об этом я и не прошу. Я просто хочу узнать больше. – Принц приложил руку к сердцу. – Я чувствую Свет здесь. С каждым днем все сильнее. Он – такая же часть моего существа, как и все остальное.

– Да. Что касается тебя, в тебе он очень и очень силен. – Велен огляделся вокруг, но, кроме них, в садах не было никого. – Если хочешь, мы можем некоторое время поговорить, но обещай после этого вернуться в свои покои.

Мальчик засиял от радости, почти столь же сильной, как и Свет в его сердце:

– Даю слово!

В то время как оба шли рядом, Велен пригляделся к мальчику пристальнее. «Да, я должен научить его всему, что знаю, если только это возможно. Свет – это его судьба…»

Однако Велен ни на минуту не забывал, с кем прогуливается по садам. Андуин был наследником штормградской короны, а дреней понимал, сколь важен Штормград сейчас для охваченного невзгодами мира. Насколько Альянс нуждался в Штормграде… Возможно, этого не сознавал даже сам штормградский король. Все, что могло угрожать стабильности Штормграда, в долгосрочной перспективе ставило под угрозу и стабильность Альянса – особенно перед лицом окрепшей Орды.

Но если у Света имеются на Андуина Ринна иные планы…

«Ты должен двигаться дальше», – прозвучал в ушах Джерода шепот жены. Со дня прибытия в Дарнас он слышал ее голос уже не впервые и, пусть некоторые сочли бы его повредившимся в уме, полагал, что жена попросту продолжает приглядывать за ним, как и прежде, при жизни.

Уже довольно давно покинул он свои комнаты в надежде собраться с мыслями. Пусть даже он будет скорбеть о Шаласир и далее – возможно, всю оставшуюся жизнь, она наверняка ожидала бы от него чего-то большего. Какое бы отвращение ни внушала Джероду эта мысль, Шаласир хотелось бы, чтоб он вернулся в общество ночных эльфов, нашел в жизни новую цель. Вот только какой может быть эта цель, Джерод не знал и, правду сказать, не слишком об этом заботился. Ясно было одно: придется попробовать.

О возвращении на военную службу не могло быть и речи. Отчасти потому, что это означало бы иметь дело с Шандрисой, а к этому он пока готов не был… и, возможно, не будет готов никогда. Однако играли здесь свою роль и неотвязные чувства, внушенные всем, что он видел вокруг. Кое-что свидетельствовало о переменах, о том, что Малфурион с Тирандой снова начали сводить разные слои общества ночных эльфов воедино… но Джероду требовалось увидеть побольше. Война оставила в его душе слишком глубокую отметину.

«Видно, я начинаю стареть». Джерод надеялся, что он-то не станет таким, как некоторые из ночных эльфов сразу же после конца войны. Борьба с Пылающим Легионом и уничтожение Зин-Азшари перевернуло их мир с ног на голову, и сжиться с новым, непредсказуемым будущим им так и не удалось. Некоторые ускользнули в самими же ими вымышленные миры, выстроенные из безобидных воспоминаний о прошлом. Многие из них так и не нашли дороги обратно в реальность.

Но Джерод решил жить дальше – хотя бы ради Шаласир. Заставив себя покинуть комнаты, отправившись бродить среди сородичей, он сделал к сему первый шаг. И даже нарочно, целенаправленно высматривал вокруг тех, кого помнил, и непременно приветствовал каждого. В ответ кое-кто поглядывал на него с испуганным изумлением, но Джерод чувствовал: его первыми усилиями жена была бы горда.

Несмотря на это, Джерод весьма обрадовался, когда пришел час отправляться назад. Мало этого: чем ближе к дому, тем больше он ускорял шаг – настолько ему не терпелось вернуться под кров, ставший его убежищем.

Так-то и вышло, что Джерод едва не упал, споткнувшись о тело, лежавшее на пути.

Конечно, от падения бывший капитан стражи в последний момент уберегся, схватившись за одно из последних деревьев поблизости, однако в следующий же миг припал к земле, придавив коленом плечо мертвеца.

Стоило Джероду снова начать действовать по-солдатски – и все послевоенные годы растаяли, как не бывало. Прижавшись к дереву, он принялся озираться вокруг в поисках убийцы. Но рядом не оказалось никого, и тогда Джерод склонился над своей жуткой находкой.