Джессика Броуди - Небо без звезд [litres]

– Правда? Ты знаешь…

Конец фразы утонул в шуме. Множество голосов слилось воедино и взметнулось в общем безумном вопле. Марцелл толком не разбирал слов – там было что-то про «клинок», – но интуитивно ощущал, как переменилась атмосфера на Зыбуне. Затем он почувствовал, что его толкают в спину. Толпа хлынула к помосту, увлекая с собой Марцелла и Алуэтт. Несколько человек, сумевших взобраться на помост, принялись ломать смертоносное устройство, выкрикивая: «Долой Министерство!»

Марцелл медленно развернулся кругом, оценивая угрозу. Обещанное инспектором подкрепление дроидов уже прибыло и приступило к выполнению своих функций.

В голове мелькнули распоряжения Лимьера. «Вы – мишень!.. Уходите, д’Бонфакон!.. Это приказ!» Но если бы все было так просто; юноша чувствовал, что буквально разрывается надвое. Одна его половина стремилась ослушаться инспектора. Остаться, чтобы защищать Режим. Вести себя как командор, которым он так хотел стать. А другая признавала, что Лимьер прав. Внук генерала д’Бонфакона и впрямь был мишенью. И всякий, кто находился рядом с ним, тоже подвергался опасности.

Марцелл перевел взгляд на Алуэтт, потом на карту.

– Идем, – сказал он. – Я выведу тебя отсюда. И отведу, куда захочешь. Ну же, не будем терять времени! – Он протянул руку.

Девушка сперва взглянула на его ладонь, а потом несколько долгих секунд изучала его лицо.

– Не беспокойся, – тихо заверил ее Марцелл. – Мне можно доверять.

Он чувствовал, как толпа теснит их. Алуэтт еще один долгий миг смотрела на протянутую ей руку. А потом глубоко вздохнула и вложила в его ладонь свою.

Шатин толком не поняла, как это случилось. Только что вся толпа хотела, чтобы преступницу поскорее казнили, и вот уже они требуют отомстить за погибшую гувернантку. Да и не просто требуют. Орут во все горло. Вопят как ненормальные. А потом началась драка.

Иногда Шатин готова была поклясться, что все третье сословие – сплошь сумасшедшие. Эти люди долго ждали спасения от жалкого жребия, с энтузиазмом участвовали в безнадежной лотерее. Они послушно проглатывали все вранье насчет честного труда и честного шанса, которое скармливало им Министерство. А теперь вдруг словно бы с цепи сорвались, превращая в оружие все, что попало под руку, атакуя офицеров, полицейских и даже дроидов.

Кто же бросается на дроидов?

«Нет, точно психи», – подумала Шатин, глядя, как какой-то мужчина вскакивает дроиду на спину, а тот вертится, пытаясь его стряхнуть.

Упав на колени, Шатин поползла прочь, пытаясь выбраться из свалки. Мать давным-давно научила ее этому трюку: пробираться по грязной земле Зыбуна ползком. Получалось на удивление ловко: по пути можно заодно без труда обшарить карманы.

Впрочем, сейчас Шатин было не до того, чтобы красть под шумок безделушки и хлебные корки. Девушка искала Марцелла. Потеряв из виду Алуэтт, она наконец высмотрела его в центре Зыбуна, посреди бескрайнего людского моря. Это было как раз перед тем, как жуткая машина отрезала гувернантке голову, словно кусок мяса на разделочной доске в дворцовой кухне. Ужасный смрад до сих пор стоял в ноздрях. Шатин и раньше не раз доводилось нюхать запекшуюся кровь: как-никак она выросла в Трюмах. Но в этом зловонии было что-то особенное: от него в животе все буквально переворачивалось.

В последний момент она отвела глаза.

Ей и без того хватало тревожных воспоминаний для ночных кошмаров. Лишних не требовалось.

В общем, Шатин отвернулась, и тут этот глупый мальчишка – Марцелл – растворился как дым.

Ненадолго подняв взгляд, Шатин успела увидеть, как к ней, преследуя кого-то, ломятся трое глушил. Девушка подтянула колени к груди и ловко откатилась влево, забившись под прилавок. По острому кислому запаху догадалась, что торговали с него капустой. И далеко не свежей.

Осторожно выглянув наружу, она заметила, что дроиды добрались до своей добычи: в лапе у одного, размахивая руками и бешено лягаясь, болталась женщина.

«Надо же, еще брыкается!» – подивилась про себя Шатин.

Интересно, понимала ли эта женщина, за что дерется? Или просто подражала толпе, поддалась стадному чувству? Пропиталась энергией всеобщей ярости, от которой вибрировали и кости самой Шатин.

Если Мабель не лгала, уверяя, что «Авангард» старается обойтись без насилия, то мятежники явно просчитались.

– Смешно, – вслух пробормотала Шатин.

– Ш-ш-ш, – зашипел вдруг кто-то сзади, напугав ее.

Она рывком развернулась и разглядела в тени прилавка мальчишку. Она не заметила его, когда закатывалась в укрытие, и это было тревожным знаком. Ведь Шатин замечала все .

Мальчишка был тощий, одет в лохмотья. Зато на голове у него что-то блестело. Два пластиковых диска в оправе из пермастали. Пара защитных очков – такие, как помнилось Шатин, носили шахтеры в Монфере. Только малышу они были так велики, что скрывали почти всю голову. Он походил на большое насекомое.

Оборвыш сердито оскалился на Шатин.

– Увидят! – шепнул он, прикрывая рот ладонью.

– Извини, – шепнула в ответ Шатин.

Она смутно помнила этого мальчика. И раньше видела, как он болтался по Трюмам, но имени не знала. Таких ребятишек здесь называли «Oubliés» [19] «Забытые» ( фр .). . Дети без дома и без родителей. Заброшенные или сироты.

Забытые.

В сущности, он был такой же трюмный крысеныш, как и Шатин.

– Тебе здесь делать нечего, – заявил ей мальчишка. – Этот лоток и брюхо Тибула – мои места.

Она не сдержала улыбку.

Да, абсолютно такой же, как и она сама .

– Ты знаешь, как забраться в статую Тибула? – спросила Шатин, удивляясь, как сама до этого не додумалась.

Мальчишка сверкнул озорной улыбкой.

– Да! Там просто fantastique ! Лучшее укрытие от глушил. – И тут же помрачнел. – Но ты даже не надейся. Сказано, мое место. – Он указал на землю под Шатин и на саму Шатин. – Ты на чужой территории.

– Сейчас уйду. Буквально через пару минут.

Она выглянула из-под прилавка, выискивая среди людей Марцелла.

– Тогда плати за аренду: десять ларгов в минуту.

Он выжидающе протянул к ней руку, задрал рукав над «пленкой».

Шатин спрятала голову обратно и возмутилась:

– Еще чего не хватало!

– Не хочешь платить – убирайся, – сказал мальчишка.

Шатин вздохнула:

– Понимаешь, я кое-кого ищу. Как только найду, так сразу и уберусь, ладно?

– А на кого он похож?

– Дурацкая прическа, дурацкий блестящий плащик и придурочная такая улыбочка.

– А, офицер д’Бонфакон? Как же, как же, знаю. Я его видел.

Шатин встрепенулась:

– Видел? Где? Когда? Куда он шел?

Мальчишка скрестил руки на груди:

– Такие сведения даром не даются.

– Сколько? – простонала Шатин.