Рейчел Хартман - Серафина [litres]

– Именем Белондвег и Оризона, мы пришли с миром!

– Не притворяйтесь, что боитесь меня. – Лохматый немолодой человек с костлявыми запястьями вышел из теней с арбалетом, перекинутым через плечо. На нем было рабочее платье крестьянина, нелепо расшитое фруктами, а на его обычные ботинки были надеты деревянные.

– Маурицио! – крикнул Киггз, смеясь. – Сначала я принял тебя за сэра Генри.

Мужчина улыбнулся, как безумный, и сказал:

– Генри был бы рад вам пригрозить. А я бы не смог выстрелить в вас. Арбалет даже не заряжен.

Он пожал Киггзу руку. Они определенно были знакомы. Я уставилась на свои руки, внезапно застеснявшись, и гадала, узнает ли во мне Маурицио девочку, которую отнес домой пять лет назад. У меня возникло навязчивое ощущение, что где-то по пути меня стошнило. Я, правда, надеялась, что не на него.

– Что ты мне принес? – спросил Маурицио, поднимая свой острый подбородок и глядя не на сумку, а на меня, наполовину сидящую, наполовину слезшую с лошади.

– Эм. Шерстяную одежду, – сказал Киггз, проследив за взглядом Маурицио, и удивленно посмотрел на меня. Я просто помахала рукой. Он стал пробираться по ручью ко мне.

– Вы ели? – спросил Маурицио, присоединяясь к Киггзу и удерживая мою лошадь на месте. Он обратил взгляд живых голубых глаз на меня. – Овсяная каша сегодня ничего. Даже без плесени.

Мои ноги ступили на твердую почву как раз тогда, когда старик в поношенном костюме придворного глашатая вышел из пещеры. На его голове виднелись пигментные пятна, и он пользовался страшного вида древком при ходьбе. – Мальчик! Кто это?

– Мне только что исполнилось тридцать, – тихо, чтобы старый рыцарь не услышал, сказал Маурицио, – но меня все еще зовут мальчиком. Время здесь остановилось.

– Ты можешь уйти, – сказал Киггз. – Ты был просто оруженосцем, когда они были изгнаны, технически ты не изгнанник.

Маурицио печально покачал лохматой головой и предложил мне свою худощавую руку.

– Сэр Джеймс! – громко сказал он, словно человеку с плохим слухом. – Посмотрите, что притащил дракон!

Всего в этой пещере было шестнадцать рыцарей и два оруженосца. Они жили здесь двадцать лет и обустраивали это место, пробивая новые комнаты для себя, почище и посуше основной пещеры. Они подбирали и строили прочную мебель. В одном конце зала стояло двадцать пять наборов огнестойкой брони дракомахии, черной и стеганой. Я не знала точных названий вывешенного на стене оружия – крюков, гарпунов и чего-то вроде плоской лопатки на шесте, – но решила, что все это играло особую роль в дракомахии.

Они пригласили нас присесть у огня и угостили горячим сидром в тяжелых керамических кружках.

– Вам не стоило приходить сегодня, – крикнул сэр Джеймс, который был глух по крайней мере на одно ухо. – Скорее всего, пойдет снег.

– У нас не было выбора, – ответил Киггз. – Нам нужно опознать дракона, которого вы видели. Он может быть опасен для Ардмагара. Сэр Карал и сэр Катберт сказали нам, что вы знали его генералов в те дни.

Сэр Джеймс выпрямился и поднял седой подбородок:

– Я мог бы отличить генерала Ганна от генерала Гонна в свои лучшие времена.

– И во время хаоса битвы, – добавил Маурицио в свою кружку.

Сэр Джеймс окинул его подозрительным взглядом:

– То были ужасные времена. Нам нужно было знать, кто есть кто, чтобы иметь какое-то представление о том, что они сделают. Драконы плохо работают сообща, они предпочитают внезапную атаку, как крокодилы Зибу. И они дьявольски быстры, не упускают своего шанса. Если знаешь, с кем имеешь дело, понимаешь, что он, скорее всего, может сделать, и его можно обхитрить, придумав обманный маневр, – не всегда, но один раз сработать должно.

– Вы узнали того, кто приблизился к вашему лагерю? – спросил Киггз, оглядываясь. – И что он сделал? Засунул голову в проход пещеры?

– Он поджег амбар. Наш третий дополнительный выход находился там. Дым дошел до самого большого зала.

– Двум оруженосцам понадобилось неделю танцевать с тряпками, пропитанными уксусом, чтобы избавиться от запаха гари в воздухе, – сухо сказал Маурицио.

– Сэр Генри отправился посмотреть, что загорелось. Он вернулся, объявив, что рядом с амбаром сидит дракон, и, конечно же, мы все посмеялись над ним. – Он широко улыбнулся. У него не хватало нескольких коренных зубов. – Дым все прибывал: амбар горел, но плохо, потому что был влажным и плесневелым. Мы разделились. Уже прошло много времени с тех пор, когда мы серьезно тренировались в последний раз, но основ не забыть.

– Сначала вы отправили оруженосцев в качестве приманки, – заметил Маурицио.

Сэр Джеймс либо не услышал, либо проигнорировал его.

– Я стоял по ветру и сказал: «Остановись, червь! Ты нарушаешь Мирный Договор Комонота – если только у тебя нет документов, чтобы доказать обратное!»

– Смело! – сказал Киггз.

Сэр Джеймс махнул скрюченной рукой.

– Они всего лишь свирепые клерки, эти драконы. Они по алфавиту расставляли монеты в своих сокровищницах. В любом случае, этот не говорил и не двигался. Он пытался понять, сколько нас, но мы использовали старый приемчик.

– Какой?

Сэр Джеймс взглянул на Киггза, словно видел перед собой безумца.

– Скрыть настоящее число людей сложнее, чем вы думаете. Драконы определяют количество по запаху, поэтому людей нужно расставлять против ветра. Мы принесли отвлекающие факелы, два мешка теплой капусты и издавали лишний шум. Не улыбайтесь, молодой бездельник! Нельзя позволить дракону понять, сколько вас или где вы все прячетесь.

– Ты называешь бездельником принца, – заметил Маурицио.

– Буду называть, как хочу! Меня уже изгнали!

– Я поражен, что у вас поблизости оказалась теплая капуста, – сказал Киггз.

– Всегда. Мы всегда ко всему готовы.

– И что дракон сделал? – спросила я.

Сэр Джеймс взглянул на меня, и в его водянистых глазах сверкнула искра симпатии.

– Он заговорил. Мой Мутья уже не то, и никогда особо хорош не был, но, думаю, он пытался заставить нас действовать. Конечно, мы не стали. Мы подчиняемся закону, даже если монстры – нет.

Смешно было слышать это от изгнанника, который ушел не очень далеко. Мы с Киггзом переглянулись, молча оценив иронию момента. Он снова напомнил сэру Джеймсу о фактах.

– Вы знали этого дракона?

Сэр Джеймс поскреб лысую голову.

– Я был поражен и не думал об этом. Он напомнил мне одного, с которым я сталкивался, но где? Белый ручей? Солодосушильни Макингейл? Дайте подумать. Мы потеряли нашего коммивояжера и вилку, шатаясь, направились к форту «Истинное сердце», когда наткнулись прямо… правильно. Солодосушильни Макингейл, пятый ард.

По моей спине пробежал холодок. Это он.