Рейчел Хартман - Серафина [litres]

– Вы не злодей, – сказала я. – Или мы оба были злодеями.

– Ммм. Подозреваю, что да, – беззаботно сказал он. Люсиан затих, и несколько мгновений слышны были только хруст снега под копытами и скрежет холодной кожи седла. Я взглянула на Киггза. От морозного воздуха его щеки покраснели. Он выдохнул на руки, чтобы согреть их. Люсиан посмотрел на меня, его взгляд был глубоким и печальным.

– Я не понимал, – сказал он тихо, – я судил ее, но не понимал.

Он отвел взгляд, постарался улыбнуться и оборвал это странное мгновение.

– Я, конечно, не стану жертвой такого же разрушительного импульса. Я настороже.

– И вы помолвлены, в любом случае, – добавила я, пытаясь говорить беззаботно, потому что боялась, что он услышит биение моего сердца. А оно колотилось очень громко.

– Да, эта хорошая страховка от неожиданностей, – сказал он хриплым голосом. – Это и вера. Святая Клэр не дает мне сбиться с правильного пути.

Ну конечно.

Мы ехали в тишине. Я закрыла глаза. Снежинки опускались на мои щеки. На мгновение я позволила себе представить, что у меня нет драконьей чешуи, а Люсиан не скован уже данными обещаниями. Там, в морозной тьме, под бесконечным открытым небом, это могло бы быть правдой. Никто не видел нас, мы могли бы быть кем угодно.

Оказалось, что кто-то все же нас видел, кто-то способный различать теплые предметы в темноте.

Я ощутила горячий порыв ветра на коже, почувствовала серный запах и, открыв глаза, увидела, как дедушка во всей своей ужасной рептильной громадности приземляется на заснеженную дорогу перед нами.

Моя лошадь встала на дыбы, и я упала на землю, прямо на спину, в снег. Удар выбил весь воздух из моих легких.

Киггз сразу же соскочил с лошади, вытащил меч, встав стеной между мной и серной тьмой, мускулистыми сложенными крыльями на фоне неба. Он протянул назад левую руку, пытаясь нащупать мою, чтобы помочь мне подняться. Я заставила себя сесть, вложить руку в его, втянуть воздух в легкие и встретиться с ужасным чудовищем – своим дедом.

К моему потрясению, я узнала Имланна, несмотря на то, что темнота наступала быстро. Не по нелепому описанию Ормы, а благодаря матери, точнее, коробке воспоминаний, которая выпустила дым в моей голове. Я узнала контуры его покрытой иглами головы, изгиб змеиной шеи, напоминающий изгиб шеи Ормы…

Орма. Черт. Точно. Левой рукой я начала шарить по шее, пытаясь нащупать нить с серьгой Ормы, потому что Киггз все еще держал правую. Он выступил вперед, снова закрывая меня, и сказал:

– Вы нарушаете Мирный Договор Комонота – если только у вас нет документов, чтобы доказать обратное!

Я поморщилась. Было легко считать драконов свирепыми клерками, когда перед тобой не было огромного вспыльчивого представителя этого вида, дышащего серой в лицо. Я нашла серьгу, нажала на крошечный рычажок и убрала ее обратно под одежды.

Орма убьет меня. Но я надеялась, что сначала он мне поможет.

Дракон закричал:

– Ты пахнешь сааром!

Он имел в виду меня. Я поежилась. Киггз, не понимающий Мутья, воскликнул:

– Отойди! Немедленно вернись в форму саарантраса!

Имланн проигнорировал это требование, уставившись на меня черными глазами-бусинами, и проскрежетал:

– Кто ты? На чьей ты стороне? Ты шпионила за мной?

Я не ответила. Я не знала, что делать. Имланн считал меня саарантрасом. Киггз решит так же, если узнает, что я говорю на Мутья? Я смотрела на снег.

Киггз размахивал мечом. Ведь это так нам поможет.

– Ты притворяешься глухой, – закричал мой дедушка. – Что мне сделать, чтобы заставить тебя услышать? Может, убить этого раздражающего маленького принца?

Я вздрогнула, и саар засмеялся, если только человек мог посчитать это смехом. Было больше похоже на карканье, жуткий победный вопль.

– Я задел за больное! Ты же не привязалась к простому человеку? Возможно, я все-таки не убью тебя. У меня еще есть друг в совете Цензоров. Возможно, я позволю ему вывернуть тебя наизнанку.

Мне нужно было что-то делать. В голову приходило лишь одно. Я ступила вперед и сказала:

– Цензорам стоило бы поискать тебя .

Имланн отшатнулся, отводя свою змеиную голову в сторону и испуская поток едкого дыма из ноздрей. Киггз потянул меня за руку и крикнул:

– Что ты делаешь?

Я не могла успокоить его. Саарантрас не стал бы, а именно им я должна казаться, если мы хотим достаточно долго дурить Имланна, чтобы Орма успел сюда добраться.

Если Орма вообще летел сюда. Как далеко он находился? Как быстро мог лететь?

– Я связалась с посольством, – закричала я. – Эскар на пути сюда, вместе с комитетом.

– Почему бы тебе не принять естественный облик, чтобы мы могли как следует это обсудить?

Это был ужасающе разумный вопрос.

– Я подчиняюсь закону, даже если ты – нет.

– И что мне мешает убить прямо сейчас?

Я пожала плечами:

– Ты явно не знаешь об устройстве в моей голове.

Дракон склонил голову набок, его ноздри раздувались, словно он раздумывал над моими словами. Я надеялась, что он придет к выводу, что лучше мне пожить чуть дольше. Я добавила:

– Она в моем зубе. Подожги меня или сбей ударной волной, и он взорвется, уничтожив и тебя. Откусишь мне голову и проглотишь, мой зуб продолжит издавать сигнал внутри твоего живота. Посольство отследит тебя, генерал Имланн.

Он казался озадаченным, дракон никогда не слышал о таких устройствах – и не мог бы. Я все придумывала – но его не было в Танамуте шестнадцать лет. Я надменно подняла подбородок, хотя вся дрожала. И сказала:

– Игра закончилась. Сдавайся и расскажи все. Где ты прятался?

Это разрушило заклятие. Самодовольство снова охватило его. Я поняла, что это самодовольство, лишь благодаря материнской памяти, мои человеческие глаза видели только, что шипы в основании его шеи поменяли угол. Он сказал:

– Если ты этого не знаешь, то ты не знаешь ничего стоящего. Я оставляю тебя с твоей отвратительной влюбленностью. Планы претворяют в жизнь, всему свое время. Пусть так и будет. Мы снова встретимся, и скорее, чем ты думаешь.

Он со змеиной грацией повернулся, взмахнув своим шипастым хвостом, и взмыл в воздух. Он пролетел в небе по низкому кругу, возможно, в поисках драконов посольства, а потом быстро направился на юг, исчезая в облаках.

Мои колени тряслись, и голова раскалывалась от боли, но триумфальное чувство заполнило тело. Я едва могла поверить в то, что это сработало. Я повернулась к Киггзу. Должно быть, от облегчения у меня был безумный взгляд.

Он отшатнулся. По выражению его лица ничего нельзя было понять, когда он произнес:

– Что ты такое?

Святой Маша и святой Даан. Я спасла нас, но теперь мне нужно заплатить за это. Я подняла руки, словно сдавалась.