Рейчел Хартман - Серафина [litres]

– Я та, кем всегда была.

– Ты дракон.

– Нет. Клянусь Небесным очагом, я не дракон.

– Ты говоришь на Мутья.

– Я понимаю его.

– Как такое возможно?

– Я очень-очень умная.

Он не стал оспаривать это заявление, а я бы оспорила.

– У тебя драконий механизм. Людям запрещается иметь устройства для коммуникации, изготовленные квигутлами.

– Нет! У меня ничего нет! Это был блеф.

Теперь он тяжело дышал, запоздавшая паника наконец нахлынула на него.

– Ты блефовала с ним? Порфирийской двойной тонной огня и серы, клыками, подобными мечам, когтями, подобными… мечам! И ты просто… блефовала?!

Он кричал. Я пыталась не принимать это близко к сердцу. Я сложила руки на груди.

– Да, так и было.

Он резко провел руками по волосам и согнулся пополам, словно его сейчас стошнит, взял немного снега и протер им лицо.

– Милый Небесный дом, Серафина! Ты подумала, что с нами могло бы произойти, если бы это не сработало?

– Лучшего плана не было. – Небеса, я говорила так же холодно, как дракон.

В какой-то момент Киггз уронил меч. Он поднял его со снега, вытер о свой плащ и вложил в ножны. Его глаза все еще были широко распахнуты от шока.

– Ты не можешь просто… то есть, храбрость – это одно. Но это было безумием.

– Он собирался убить тебя, – сказала я, мой подбородок дрожал. – Мне нужно было что-то сделать.

К черту приличия. Прости меня, святая Клэр.

Я ступила вперед и обняла его. Люсиан оказался моего роста, что удивило меня. Мое восхищение делало его выше в моих глазах. Он всхлипнул, протестуя, или, может, от удивления, но потом обхватил меня руками и зарылся лицом в мои волосы, наполовину плача, наполовину браня меня.

– Жизнь так коротка, – сказала я, не зная, почему говорила это, даже не понимая, так ли это для кого-то, подобного мне.

Мы все еще стояли там, прижимаясь друг к другу, а наши ноги замерзали в снегу, когда Орма приземлился на ближайшем холме, а за ним и Базинд. Киггз поднял голову и уставился на них широко распахнутыми глазами. Мое сердце ухнуло вниз.

Я сказала ему, что у меня нет никаких устройств. Я соврала прямо ему в лицо, и вот оно, доказательство: дракон, которого я позвала, и его туповатый компаньон.

Спекулус нам, гореддийцам, нужно проводить в размышлениях о грехах и недостатках. Это самая долгая ночь в году, аллегория долгой тьмы и смерти души, отвергнувшей свет Небес.

Это была однозначно самая длинная ночь в моей жизни.

Киггз, конечно, снова вытащил меч, но оружие просто повисло в его руке. Меч был бесполезным против одного дракона. И был просто символом сопротивления против двух.

– Мы в безопасности, – сказала я, чтобы успокоить его, но все же опасаясь, что мои добрые намерения были так же бесполезны, как и его меч. – Это Орма, а за ним Базинд. Я не звала Базинда.

– Но ты позвала Орму? С помощью устройства, которого у тебя нет?

– У меня нет устройства, о котором я рассказала Имланну – то я придумала на ходу, – и я пыталась успокоить тебя, и я… я забыла.

– Понятно. Так Орма дал тебе это устройство и сразу же прилетел, как только ты позвала, словно твоя собачка, потому что он – как ты сказала? – ничего к тебе не испытывает?

– Мы не… нет. Все не так.

– Тогда как? – закричал он, злясь на меня. – Ты его агент? Он твой раб? Между вами что-то есть, за этим фасадом ученичества, за границей того, что должно связывать драконов и людей. Это не нормально, и я не могу понять, что это, и я устал гадать!

– Киггз… – у меня не было других слов.

– Принц Люсиан, будьте добры, – сказал он. – Скажи им уменьшиться.

Орма приблизился, опустив голову, в позе подчинения. Он явно сказал Базинду распластаться на снегу, потому что тот хорошо изображал задавленную телегой ящерицу – гигантскую ящерицу под невозможно огромной телегой.

– Вы все арестованы, – сказал Киггз, громко и медленно. – Вы двое, за неразрешенную трансформацию, вы, мисс Домбег, потому что явно в сговоре с двумя незарегистрированными драконами…

– Общение с драконами не является преступлением, – сказала я.

– Обладание сделанным квигутлом устройством передачи – да. Помощь и пособничество в преступлениях дракона – да. Я мог бы продолжить. – Он повернулся к драконам и сказал: – Сейчас же уменьшитесь.

Орма воскликнул:

– Серафина, если я обратился просто так, я попаду в неописуемые неприятности. Скажи мне, почему я не должен откусить тебе голову. Мне хуже от этого уже не будет.

Я перевела это как:

– Мы тихо пойдем с вами, принц, и подчинимся каждому вашему разумному требованию, но мы не можем уменьшиться, потому что у вас нет одежды для нас, и мы замерзнем.

– И ты влюблена в принца Люсиана? – закричал мой дядя. – Чем вы тут занимались, когда я прибыл? Вы же не собирались спариваться прямо здесь, на снегу, верно?

У меня ушло мгновение, чтобы постараться обрести контроль над своим голосом, прежде чем сказать.

– Драконы предлагают послать их вперед. Их острое зрение лучше различает дорогу, чем наше. Они не сбегут.

– Я говорил тебе не отправляться за Имланном, – вопил дядя. – Я знаю, что он был здесь. Я чувствую его запах. Почему ты не задержала его, чтобы я мог убить его?

Это было чересчур. Я крикнула в ответ:

– Нельзя получить и то и другое, Орма!

– Садись обратно на лошадь, – сказал Киггз, ему удалось привести животных. Они все еще нервничали рядом с огромными драконами, потому мне понадобилось время, чтобы забраться в седло. Киггз держал мою кобылу за поводья, но на меня не смотрел.

Драконы, с опущенными головами, пошли по дороге. Они оставляли за собой полные слякоти следы. Мы с принцем последовали за ними в болезненной тишине.

Это дало мне возможность подумать. Как Имланн нашел нас? Он следил за нами от зарослей и ждал, когда мы вернемся той же дорогой? Откуда ему было знать, что мы вернемся?

– Принц Люсиан, – начала я, подведя лошадь ближе к его коню.

– Мне бы хотелось, чтобы вы хранили молчание, мисс Домбег, – сказал он. Его взгляд был направлен на саарантраи.

Было больно, но я продолжила:

– Подозреваю, что Имланн знал, куда мы направлялись и что мы вернемся. Ему мог рассказать кто-то во дворце – или он и есть этот кто-то. Кто знал, куда мы поедем сегодня?

– Моя бабушка, – кратко ответил он. – Глиссельда. Ни одна из них не является драконом.

Я едва смела предположить такое, но должна была.

– Могла ли Глиссельда упомянуть об этом графу Апсиге?

Он резко повернулся ко мне:

– Если и так – что я считаю маловероятным, – что вы предполагаете? Что он предатель, что он дракон?

– Он появился из ниоткуда два года назад – вы сами так сказали. Он не пьет вино. У него светлые волосы и голубые глаза. – Еще он явно почувствовал запах моей чешуи, но я не могла упомянуть эту подробность. – Он участвовал в охоте с вашим дядей, – размышляла я. Это было не доказательством, а скорее обстоятельством.