Рейчел Хартман - Серафина [litres]

Абдо выглянул из-за ее объемной формы и помахал мне.

Регент Самсама, граф Пезавольта Ниниса, посол Фульда и Ардмагар занимали остальные стулья. Регент был одет в строгий черный, серебряные волосы доходили до плеч, в то время как граф Пезавольта был массивным, круглощеким и лысым. Однако на их лицах застыло одинаковое кислое выражение. Ларс упал на стул рядом со мной, словно пытаясь стать меньше, и бросал встревоженные взгляды на регента.

Принцесса Глиссельда сложила свои маленькие ручки на столе перед собой и откашлялась. На ней был белый гупелянд и венец первой наследницы. Золотая сетка удерживала ее буйные кудри. Несмотря на то, что она была маленькой, принцесса словно заполняла комнату своим светом. Она сказала:

– Моя мать умерла, а моя бабушка серьезно больна. Я первая наследница по закону. Недееспособность королевы – святой Юстас да позволит ей лежать столько, сколько захочет – требует, чтобы я говорила, решала и действовала от ее имени, – регент и граф Пезавольта поерзали на своих местах, бормоча что-то. Глиссельда рявкнула:

– Советник Домбег! Расскажите о прецеденте!

Мой отец прочистил горло.

– Когда королева Фавония II стала недееспособной вследствие удара, принцесса Анетт выполняла обязанности королевы, пока та не поправилась. Ни один гореддиец не станет оспаривать это право, Ваше Высочество.

– Вам всего пятнадцать лет, – сказал граф Пезавольта. На его круглом лице сияла улыбка, но взгляд оставался твердым. – Говорю с почтением, конечно.

– Королеве Лавонде было всего семнадцать, когда она вела со мной переговоры, – внезапно заметил Комонот. Он положил руки на колени, на каждом пальце сияло по несколько сделанных квигами колец, которые сверкали, словно миниатюрная груда сокровищ на темно-синем фоне его гупелянда.

– Ее юность не является оправданием ее глупости, – ответил регент, сердито глядя поверх узкого носа.

Комонот не обратил внимания на комментарий, он говорил лишь с Глиссельдой.

– Она уже была королевой по праву. Уже матерью. Она забралась через Проход Полусердца в бушующую снежную бурю всего лишь с двумя пастушками из форпоста Дьюкомб в качестве проводников. Я решил, что ни одно здравомыслящее существо не станет идти в такую погоду, так что я даже не принял форму саарантраса, чтобы поприветствовать ее. Мои разведчики привели ее в пещеру, эту крошечную полузамерзшую девочку, и снег кружил вокруг нее. Мы все уставились на нее, не зная, что и думать, пока она не откинула окаймленный мехом капюшон и не сняла шерстяную шаль с лица. Она посмотрела мне в глаза, и я понял.

Последовала долгая пауза, пока Глиссельда не спросила:

– Понял что, Ардмагар?

– Что я встретился с равной, – ответил Комонот, погрузившись в воспоминания.

Глиссельда кивнула Ардмагару, и на ее губах появилась легкая улыбка. Она протянула руку Киггзу, который передал ей сложенный пергамент.

– Мы получили этим утром письмо. Посол Фульда, не прочитаете его вслух?

Посол достал очки из жилетки и прочитал:

Мы, нижеподписавшиеся, захватили Кераму вчера. Мы объявляем себя законными правителями Танамута, всех его земель и армий, пока нас не заставят уйти силой.

Предатель Комонот все еще жив. Он разыскивается за преступления против драконьего рода, включая, но не ограничиваясь: заключение мирных договоров и союзов против воли Кера, разрушительных для наших ценностей и стиля жизни, подверженность чрезмерной эмоциональности, братание с людьми, пособничество отклонениям, попытки изменить нашу фундаментальную драконью природу и сделать нас больше похожими на людей.

Мы требуем, чтобы он немедленно вернулся в Танамут. Если он этого не сделает, такое действие будет равняться объявлению войны. Признай, Горедд, что вы не в состоянии сражаться. Мы ожидаем, что вы будете действовать в соответствии со своими интересами. У вас три дня.

– Подписано десятью генералами, – сказал посол Фульда, снова складывая пергамент.

Комонот открыл рот, но Глиссельда жестом заставила его замолчать.

– Дракон Имланн в виде моей гувернантки учил меня, что Горедд могуществен, а драконы слабы и деморализованы. Я верила в это, пока сама не увидела, как сражаются драконы. Орма разрушил мост Вулфстут и срезал верхушку Святой Гобнайт. Там, где упал Имланн, сгорел целый район города. Насколько было бы хуже, если бы они сражались с нами, а не друг с другом? Дракомахия находится в упадке. Я чувствую, что эта группировка права: одни мы не выстоим против драконов. Как бы я вами ни восхищалась, Ардмагар, вам придется убедить меня не выдавать вас.

Она повернулась к Фульде:

– Посол, встанут ли драконы на сторону своего Ардмагара?

Фульда сжал губы, раздумывая.

– Это нелегальное наследование, пока Комонот жив. Возможно, будут те, кто не примет группу заговорщиков лишь по одной этой причине. Но я подозреваю, что старшее поколение может по большей части симпатизировать их целям.

– Могу с этим поспорить, – сказал Ардмагар.

– Юное поколение, – сказал Фульда, продолжая, – скорее всего, будет настаивать на мире. Это может стать войной поколений.

– Инфанта! – сказал регент Самсама, качая костлявым пальцем, словно отчитивая ее. – Вы же не собираетесь давать этому существу политическое убежище? Достаточно унизительно было уже то, что ваша благородная бабушка – святой Юстас, слепо пройди мимо нее – вела об этом переговоры. Не выказывайте ему милосердия, когда его собственный народ хочет его смерти.

– Вы оттолкнете вашу страну и нежелающие этого Южные земли вместе с вами в драконью гражданскую войну, – протянул граф Пезавольта, барабаня пальцами по большому животу.

– Могу ли я сказать, – вмешался мой отец, – в договре есть раздел, запрещающий Горедду вмешиваться во внутренние дела драконов. Мы не можем участвовать в гражданской войне.

– Вы связали нам руки, Ардмагар, – сказала Глиссельда. – Ее красивые маленькие губы изогнулись в сардонической усмешке. – Нам придется нарушить ваш собственный Мирный Договор, чтобы спасти вас.

– Возможно, нам придется нарушить договор, чтобы спасти его самого, – сказал Ардмагар.

Глиссельда повернулась к Нинису и Самсаму:

– Вы хотите, чтобы Комонота вернули. Я могу прийти к выводу, что это неправильно. Если дойдет до войны между Гореддом и драконами, могу ли я на вас полагаться? Если не на вашу помощь, то, по крайней мере, на то, что вы не возьмете в руки оружие и не направите против нас, пользуясь случаем?

Регент Самсама был бледным и хмурым. Граф Пезавольта хмыкнул и что-то пробормотал. Наконец, оба промямлили что-то похожее на да.

– Договор Горедда с Нинисом и Самсамом изгнал рыцарей во всех Южных землях, – продолжила Глиссельда, ее голубые холодные глаза были устремлены на них. – Я не стану рисковать и развязывать войну, если мы не сможем восстановить дракомахию. Значит, придется пересмотреть это соглашение.