Рейчел Хартман - Серафина [litres]

– Ваше Высочество, – сказал мой отец, – многие самсамийские и нинийские рыцари, согласно слухам, бежали в форт Надморье, на острове Паола. Дракомахия там может пребывать в лучшем состоянии, чем наша. Изменение мирного договора может позволить рыцарям всех трех наций работать вместе.

Принцесса задумчиво кивнула:

– Мне бы хотелось, чтобы вы помогли мне составить черновик документа.

– Это честь для меня, – ответил мой отец, поклонившись.

Регент Самсама выпрямился, и его худощавая шея вытянулась, как у стервятника.

– Если это значит, что мы можем вернуть наших благородных изгнанников, возможно, Самсам захочет обсудить какой-нибудь пакт о ненападении.

– Нинис никогда не станет на сторону драконов против Горедда, – объявил граф Пезавольта. – Мы останемся с вами, конечно же!

Глиссельда хитро кивнула. Киггз позади нее недоверчиво прищурился. Нинис и Самсам заерзали бы на своих местах, если бы поняли, как пристально за ними будут следить.

– Наконец, это приводит меня к вам, – сказала принцесса, сделав изящный жест в сторону полудраконов. – Здесь у нас бесстрашный мальчик, схватившийся с драконом в своей версии дракомахии, мужчина, который может придумать усовершенствованное оружие…

– И музыкальные инструменты, – пробормотал Ларс.

– …Женщина, которая может предсказать будущее с помощью интуиции, и еще одна, которая может найти других людей с выдающимися талантами. – Глиссельда тепло мне улыбнулась. – По крайней мере, ты упомянула, что есть и другие. Они все так талантливы?

Я чуть не ответила, что не знаю, но внезапно поняла, что знаю. Поразмыслив над этим, я могла бы сказать, что всегда знала, чего ожидать от этих троих: Абдо постоянно лазал и балансировал, Ларс строил беседки и мосты, дама Окра вырывала сорняки до того, как они смогут разрастись. Каждый из моих гротесков занимался характерным для него занятием. Человек-пеликан смотрел на звезды. Пандовди сам по себе монстр. Джаннула, если я когда-либо осмелюсь снова ее найти – могла забраться прямо в мой разум, но, возможно, не только мой.

– Думаю, все вместе мы будем чем-то великолепным, – сказала я. – И думаю, я могу найти остальных, если поищу. Я хотела найти их.

– Сделай это, – ответила Глиссельда. – Что бы тебе ни понадобилось – лошади, стража, деньги – поговори с Люсианом, и он все устроит. – Она кивнула на своего кузена, и он кивнул в ответ, хотя и избегал взглядов в мою сторону.

Регент больше не мог этого терпеть.

– Простите, Ваше Высочество, но кто эти люди? Я знаю посланницу графа Пезавольта, но остальные? Увалень с гор, порфирийский ребенок и эта… эта женщина…

– Моя дочь, Серафина, – сказал папа, выражение его лица было жестким.

– О, это все объясняет! – закричал регент. – Принцесса? Что происходит?

Принцесса Глиссельда открыла рот, но никаких слов не последовало.

И в это мгновение сомнений я поняла, что она смущена – из-за меня, всех нас. Мы были центром сотни грязных шуточек. Как могла она говорить о таких отвратительных вещах главе иностранной державы?

Я встала, приготовившись избавить ее от этого ужаса. У моего отца появилась та же идея, и он первым обрел голос:

– Я женился на драконе. Моя дочь, которую я люблю, полудракон.

– Папа! – воскликнула я, боясь за него, испытывая благодарность и гордость.

– Инфанта! – зашипел регент, вскакивая на ноги. – Святым Виттом клянусь, это неестественные мерзости. Бездушные звери!

Граф Пезавольта фыркнул.

– Не могу поверить, что вы волновались о нашей верности, но готовы доверять этим существам. Как вы можете быть уверены, на чьей они стороне, драконов или людей? Моя посланница, кажется, уже готова выбрать Горедд прежде Ниниса. Это всего лишь первая волна ее предательства?

– Я выбираю то, что правильно, – огрызнулась дама Окра. – Чего ожидаю и от вас, сэр.

Комонот повернулся к Нинису и Самсаму. Его глаза сверкали, но голос был полон спокойной властности.

– Вы не видите, что это уже не дракон против человека? Раскол теперь между теми, кто считает, что мир стоит сохранить, и теми, кто бы держал нас в состоянии войны, пока одна сторона не уничтожит другую.

– Есть драконы, которые видят плюсы Мирного Договора. Они присоединятся к нам. Молодежь выросла на идеалах мира. Они не станут симпатизировать седым генералам, которые хотят вернуть свои груды сокровищ и охотничьи угодья.

Он повернулся к Глиссельде и указал на небо.

– Чему мы, драконы, научились у вас, людей, так это тому, что вместе мы сильнее. Не нужно весь мир захватывать одним. Давайте объединимся, чтобы поддержать его.

Принцесса Глиссельда встала, обошла огромный дубовый стол и обняла Комонота, отбросив все сомнения. Она не отдаст его генералам. Мы будем воевать за мир.

Собрание завершилось. Регент и граф Пезавольта поспешно покинули комнату. Глиссельда и Киггз уже склонили головы друг к другу, планируя, как лучше обратиться к совету днем. Принцесса застенчиво улыбалась своему жениху.

– Ты был прав: Нинис и Самсам это плохо восприняли. Я надеялась работать эффективно, но стоило встретиться со всеми по отдельности. Злорадствуй, если хочешь.

– Даже не собирался, – мягко сказал Киггз. – Инстинкт не подвел тебя. Они бы все равно потом узнали о полудраконах и обвинили бы нас в двуличности. Они это переживут.

Я уставилась на затылок принца, словно могла понять, привык ли он сам к этой мысли. Если его отказ смотреть на меня что-то значил, то ответ нет. Я заставила себя отойти и позволила им продолжить планирование.

Отец ждал меня в коридоре, скрестив руки на груди. В его глазах застыла тревога. Он протянул руку, когда увидел меня. Я взяла ее, и мы стояли молча некоторое время.

– Мне жаль, – наконец сказал он. – Я так долго жил в этой тюрьме, я… я внезапно понял, что больше не могу.

Я сжала его руку и отпустила.

– Ты сделал лишь то, что я собиралась. Что теперь? У гильдии юристов должно быть наказание для юристов, нарушивших закон. – У него жена и четверо детей, которых нужно содержать. Я не могла заставить себя упомянуть об этом.

Он безрадостно улыбнулся:

– Я готовился к своему слушанию шестнадцать лет.

– Простите, – произнес голос слева от меня, и, повернувшись, мы увидели стоящего рядом Комонота. Он прочистил горло и пробежал покрытой драгоценными камнями рукой по щекам. – Вы являетесь… были… человеком, имевшим связь с безымянной… то есть Линн, дочерью Имланна?

Папа напряженно поклонился.

Комонот ступил ближе, осторожно, как кошка.

– Она покинула дом, свой народ, науку, все. Ради вас. – Комонот коснулся лица моего отца толстыми пальцами: левой щеки, правой, носа и подбородка. Мой отец выдержал это с каменной решимостью.