Сара Холланд - Эвермор. Время истины [litres]

– Причина? – слова Лиама внезапно обжигают. – Тебе ли не знать, что Каро не нужна причина, чтобы убить. Если это и была она, то, скорее всего, ей стало скучно.

Я открываю рот, чтобы ответить, что знаю Каро лучше него, но замолкаю, когда перед глазами возникает лицо Роана. Она убила его, чтобы разбить мне сердце, хотя ей это и не удалось. А потом вспоминаю еще одно лицо – Королевы, пугающе пустое, с запекшейся кровью на зубах и губах. Заслужила ли она смерть от рук Каро?

С губ Лиама срывается приглушенный, слабый звук. Прежде чем успеваю остановить его, он обнимает меня за плечи, притягивая к себе. Я чувствую, что он дрожит.

– Послушай меня, – говорит он, в его голосе боль и отчаяние. – Завтра в Беллвуд прибудет еще больше солдат – они рыщут повсюду. Здесь небезопасно, как и повсюду в Семпере. Я заказал нам комнату на местном постоялом дворе «Зеленый час». Мы проведем там ночь, а утром уедем вместе с Элиасом в Коннемор.

Сперва мне хочется сказать «да», взять его за руку и увезти к далеким берегам. Внезапно пространство вокруг становится тесным для того эмоционального напряжения, которое возникает между нами. В горле рождается досадливый крик, который вот-вот переродится в волнительный вопрос: «Ты любишь меня?»

Я отталкиваю Лиама со всей силой.

– Я не уйду с тобой.

– А я не уйду без тебя, – отвечает он.

За одну секунду его взгляд снова становится ледяным. Лиам сжимает губы в тонкую полоску, и я сразу же понимаю, что он собирается забрать меня даже против моей воли, так же, как утащил из Эверлесса.

Но это не ему решать.

Я быстро отхожу назад, вскидывая руки, чтобы остановить его. Вдалеке маячит фигура Элиаса. Ни один из них не может сопротивляться невидимым путам, заморозившим их на месте.

Я поворачиваюсь к ним спиной и убегаю.

Несмотря на темноту вокруг, стараюсь в точности выполнять все указания Стеф. Удача мне сопутствует: ночь безоблачна, и лунный свет падает на меня, освещая грубую карту, нарисованную ею.

Через час ходьбы добираюсь до пестрых фермерских полей. Земля здесь изрыта ровными, свежевспаханными бороздами. Это напоминает мне о маленьком участке, на котором мы жили с папой в Крофтоне. От воспоминания перехватывает дыхание. В лунном свете я различаю силуэт маленького покосившегося коттеджа, свет единственной свечи мерцает за задернутым холщевой тканью окном.

Тревога охватывает меня, когда заношу руку, чтобы постучать в дверь. Но на стук никто не реагирует, поэтому аккуратно толкаю дверь. И она легко поддается.

Внутри витает горький запах сожженных трав и мокрой земли. Я замираю и прислушиваюсь. Единственный источник света – слабо мерцающая свеча в центре комнаты.

Осторожно вхожу во тьму. Лунный свет исчезает, а пламя свечи гаснет.

Когда мои глаза привыкают к темноте, вижу, что кто-то создал святилище в центре комнаты, сплетя в искусный узор травы, бутылочки из цветного стекла с зельями и разместив в центре горящую свечу. Смутно вспоминаю святилища, устроенные у ведуньи в Крофтоне, за которые платили горюющие родственники умерших. Но, в отличие от крофтонских, это святилище здесь кажется более уместным и искренним, хотя не могу понять, почему я так решила. Возможно, мною руководит страх или страстное желание, чтобы это путешествие имело смысл, несмотря на заверения Лиама, что это пустая трата времени.

Подойдя ближе, замечаю, что святилище словно слегка покрыто золотым порошком. Блеск влечет меня, и я протягиваю палец, чтобы собрать на него немного пыльцы. Пламя согревает ладони, когда я протягиваю руку вперед, хотя странный, неожиданный холодок пробегает по спине.

А потом позади слышится шорох.

Разворачиваюсь и вижу высокого, широкоплечего, изможденного мужчину. Невозможно понять, сколько ему лет. Его черные волосы растрепаны, а лицо испещрено морщинками. На вид ему может быть и тридцать, и пятьдесят. Грязная рубашка свободно висит на нем. Когда он наклоняется, чтобы зажечь лампу на грубо сколоченном кухонном столе, до меня доносится запах алкоголя.

Должно быть, это Джоэб.

Страх сковывает меня, когда замечаю, что перегородил мне путь к двери.

Джоэб смотрит на меня мутными, красными глазами и делает шаг вперед.

– Кто ты? – вопрос задан низким голосом.

– В-ведунья-подмастерье, – отвечаю, заикаясь и протягивая ему резной камень, который мне дала Стеф. Надеюсь, он слишком пьян, чтобы узнать меня по объявлениям о награде, которые распространила Ина, если он их вообще видел. – Дальняя ваша родственница. Я услышала о смерти Алтеи и… – Развожу руками, надеясь, что он сам заполнит пустые места, но он молчит. – Хотела выразить свое почтение.

Джоэб продолжает щуриться на меня, едва взглянув на камень.

– Никогда тебя раньше не видел.

Сердце стучит как бешеное, и я вспоминаю себя сразу после смерти папы. Становится немного легче. Нет, я не пыталась запить свое горе, но понимаю, почему Джоэб так поступает. Подавляя свой порыв убежать, уговариваю себя, что мужчина передо мной – наверняка добрый. Не хочу рисковать и раздражать его, прежде чем вытяну из него хоть слово.

– Мы с Алтеей никогда не встречались, – мягко говорю я. – Хотя, возможно, она меня знала.

– Ну, ее больше нет, – резко отвечает Джоэб. Он переводит взгляд на святилище, потом поднимает глаза на меня. – Ты не принесла никакого подношения. Так чего ты на самом деле хочешь?

Неуверенно указываю на святилище, совершенно запутавшись в своей лжи, поэтому хватаюсь за любую возможность, которая поможет мне лучше поладить с ним, понять, что он знает об оружии, и не злить его.

– Выказать ей уважение и… узнать о ней.

Он зажигает спичку, протягивает руку и поджигает пучок травы. Благовония сразу же начинают тлеть, наполняя воздух сладким запахом дыма. Сине-серое облачко расцветает в воздухе между нами.

– Никто больше не выказывает уважение к ведуньям в Семпере. Те времена давным-давно прошли. Ты собираешься что-то украсть у нее! – Он замолкает, и я замечаю слабую улыбку. – Но есть люди, которые крадут во имя добра, а есть те, кто – во имя зла. К кому принадлежишь ты?

Крадут во имя добра? Это завуалированная аллюзия на Алхимика? Его взгляд прямой, тяжелый, но в нем ничего нельзя прочесть. Чувствую, как внутри все сжимается, страшась, что Лиам был прав. Это напрасная трата времени, и я разговариваю с безумным пьяницей, хотя его речь пугающе осмысленная. Подумываю бежать прямо сейчас, попутно прикидывая в уме, хватит ли мне прыти, чтобы успеть заморозить время, оббежать его и выскочить за дверь.

Но не могу уйти, пока не пойму, знала ли Алтея что-то о том, как победить Каро. Поэтому ловлю взгляд мужчины и храбро выкладываю свою версию правды, чтобы получить у него ответы.