Мерседес Лэки - Элита [litres]

«Потаенные взоры» – это он, естественно, о камерах. В водостоке нетрудно найти место, где их нет. Камер много там, где несут дозор рядовые Охотники, а тут, под Узлом, их размещают на довольно большом расстоянии друг от друга. До того как начались всякие странности, водостоки считались безопасным местом, поэтому снимать тут было, по сути, нечего. Охотники сюда не захаживали – только полицейские да персонал из сервисного обслуживания.

В этом секторе мы еще не были, но он примыкал к тому участку, где мы обнаружили тело Псаймона. Любопытно, подумалось мне: а вдруг там что-то осталось?

Могло и остаться. Если Псаймона убили с помощью магии, то скорее всего магические следы не выветрились. Правда, псайкорпус мог специально вызвать Мага, чтобы избавиться от следов.

– Вот дурочка, – вслух упрекнула я себя.

Что за бред я тут сочиняю?! Конечно, псайкорпус вызвал Мага, и там уже ничего нет. Это же не дикие Жители, не мелюзга какая-нибудь. Это псайкорпус. А у них все схвачено. И вообще, мысленно одернула я себя, надо думать об Охоте, и не отвлекаться на глупые фантазии. А то, чего доброго, потеряю бдительность и нарвусь на неприятности.

Сегодня в туннеле не было и следа воды. И сыростью совсем не пахло. Бетон был сухой и такой чистый, будто выскобленный. Я присмотрелась и поняла, что его действительно выскоблили как мочалкой всякой всячиной, которую в бурю несло по водостоку. Кажется, сегодня Охота опять не задалась.

«Ничего страшного, – заверил меня Мирддин. – Когда тебя вызывают за Великие Ограды, мы пируем, как короли».

Со мной Мирддин и Гвалхмай беседовали довольно часто. А вот как у них было с Асом – это вопрос. «Великие Ограды» – это Барьеры. Между прочим, неплохое название.

Хорошо, что Мирддин меня успокоил. Я ведь постоянно переживаю из-за Гончих. Все-таки у меня очень большая стая, наверное, им не всегда хватает манны. Но раз Мирддин так говорит, видимо, можно не переживать.

«Мирддин, а вы часто разговаривали с Асом?»

Мы уже начали свой путь по водостоку, и Мирддин оглянулся на меня через плечо.

«Нет, – раздалось у меня в голове. И в этом «нет» слышалась какая-то грусть. – Он приказывал – мы подчинялись. Разговаривали мы мало».

«Разговаривайте со мной сколько хотите, ладно? – мысленно выпалила я. – Мне нравится вас слушать. И потом, я предпочитаю друзей, а не слуг».

«Спасибо. Мы будем с тобой разговаривать». – Грустные нотки исчезли. Мирддин снова обернулся ко мне, и теперь глаза его излучали тепло. Он улыбался по-собачьи. И Ча улыбался.

Мы тщательно осматривали все вокруг – мы всегда внимательны в дозоре. Каждый боковой туннель тщательно обшаривали. И когда мы нырнули в какое-то ответвление и скрылись от камеры, это не выглядело странным. Я вытащила бутылку, чтобы наскоро глотнуть воды, а Ча поспешил ко мне с посланием в пасти.

Я вытащила письмо (у Гончих пасти чистые и сухие) и быстро развернула. Оно оказалось не от Учителя Кедо, а от Учителя Джеффриза, нашего старейшины, который вроде как главный в Монастыре. В письме Учитель Джеффриз, пренебрегая любезностями, переходил сразу к делу: «Твое письмо нас обеспокоило. Нам нужно время, чтобы разобраться в ситуации и изучить архивы – только тогда мы сумеем дать тебе взвешенный совет. Мы не знаем, что может означать гибель обнаруженного тобою Псаймона. Однако Старший Псаймон весьма недвусмысленно предостерег тебя, и это само по себе говорит, что это не был несчастный случай и что псайкорпус всеми силами стремится скрыть факт гибели Псаймона. Что касается нового вида пришлецов, тут я могу тебе сказать, что подобное случалось и ранее. В архивах Пика должны быть записи об этом, поскольку в нашем архиве они имеются. Такое происходит, когда пришлецы изыскивают средство против защит, созданных людьми. Мы в Монастыре полагаем, что сейчас именно так и обстоит дело, раз уж ты обнаруживаешь тварей там, где их быть не должно. Мы считаем, что дезертирство Аса Стёрджиса тоже с этим как-то связано. Нам нужно произвести разыскания в старинных записях и проверить, бывали ли случаи, когда человек, ушедший с пришлецами, выступал в роли их союзника. Житель, которого ты встретила у поезда, предложил тебе службу – значит, такое возможно. Но пришлец высокого ранга, предупреждающий тебя об опасности… Это у нас в голове не укладывается. В наших записях подобное поведение Жителей нигде не упоминается. Это может быть обман, ловушка. Но с учетом всех изложенных тобою обстоятельств мы теряемся в догадках, с какой целью Житель тебя обманывает.

Мы проведем изыскания и узнаем что-то еще – и сразу сообщим тебе. А пока что полагайся на Гончих. Пусть даже больше полагаться не на кого».

В итоге наша прогулка по водостоку оказалась не такой уж беспросветно унылой. Примерно в середине дозора нас кое-что поджидало. Кое-что, определенно непосильное для полицейского департамента Пик-Цивитаса.

Сначала нам повстречались пришлецы. В этот раз не новый вид, а пара огров. На огров мне уже доводилось Охотиться: на склонах гор в окрестностях Монастыря они не редкость и, в отличие от троллей, прекрасно переносят солнечный свет. Мне удалось, отбросив обоих огров к стене, вышибить из них дух, а Гончие их прикончили.

Огры, когда умирают, превращаются в камень. Камень на наших глазах раскрошился в гравий, а гравий рассыпался в песок. На бетонном полу осталась только кучка песка – ее смоет в следующую грозу. Или кто-нибудь из сервисного обслуживания пустит по туннелю робота-уборщика. Мы уже приближались к тому месту, где я нашла тело Псаймона. Я собралась с мыслями и сосредоточилась: а вдруг, вопреки всей логике, здесь все же остались какие-то неуловимые следы? Тогда надо их распознать.

Можно было не забивать себе голову. Тут и без неуловимых следов развлечений хватало.

Гончие чуть ли не наступили на еще одного мертвого Псаймона. Мы как раз шли через проход-смычку, соединявший большой туннель, где мы только что были, с туннелем, где мы несли дозор раньше. Гончие метнулись ко мне, и мы дружно встали как вкопанные, сбившись в кучу, и уставились на тело. У меня заныло под ложечкой. Мы с Гончими все сразу поспешно отступили, чтобы не затоптать следы на месте преступления.

В этот раз, прежде чем докладывать, я внимательно осмотрела тело и огляделась в поисках признаков магии… Но похоже, магией здесь никто не пользовался. И улик никаких не наблюдалось – только само тело: беспомощное, очень тонкое, одетое в псаймонскую форму. Это была женщина. Она словно упала замертво, не сходя с места.

Упала замертво, не сходя с места.