Даниил Ященко - Противостояние Предназначению [СИ]

–Видишь?

–Да, хозяйка. Две отличные птицы, усталые и чудом спасшиеся.

–Ты ничего не понял, рыцарь, это – символы. Я спасла их от непогоды, так и поистине Светлое сердце можно освободить от тенет Тьмы.

–Но вы же против войны.

–Да. Я не вижу целей в этом противостоянии. Если когда-то они и были, то нивелировались, перестали существовать, стерлись, как…эээ…меч от слишком многих схваток без нужного ухода. Это чтоб тебе было понятнее. Сейчас они дерутся потому, что кто-то сказал, что Свету и Тьме положено воевать.

–А вы так не считаете? Ведь Свет – надежда людям, радость, процветание, а под игом Тьмы…

–Не заставляй меня литься, рыцарь. Смертным глубоко без разницы, какая сила владеет ключевыми мирами Пирамиды. За крайне редким исключением что Светлые, что Темные решают свои проблемы между собой, не касаясь твоих пресловутых людей. Ты сказал Свет – радость и надежда. Запомни, всегда есть тот, кто веселится, и тот, кто в этот момент умирает скорбя. Да и я не уверена, что Свет на поверку окажется лучше. Они были всегда, понимаешь, Свет и Тьма, день и ночь, жара и холод, мужчина и женщина. И никто не скажет, что сильный зной лучше сильного мороза. Понимаешь?

–Кажется, да, госпожа.

–Я не желаю победы определенной стороне, хотя и сама Светлая de facto, но искренне хочу помочь освободиться той душе, которая свернула не туда. Он скоро придет. Я чувствую это, рыцарь, он уже понял, что Тьма не лечит боль, он чувствует ее еще сильнее. Уже произошло то, что заставит его искать успокоения.

–Да, госпожа.

–Прекрати звать меня госпожа. Разве за два года я ни разу не просила тебя звать меня по имени. Аэлинн. Ну, повтори. Аэлинн. Аэлинн, сестра Элени.

–Элени?

–Эльфийская богиня в одном далеком-далеком мире. Это не важно. Ну-ка повтори.

–Да, Аэлинн. Но как ты можешь быть сестрой эльфки-богини…

–Если я человек и далеко не богиня? Дело не в кровном родстве, а в сходстве гармонии. Ладно, рыцарь, тебе это не интересно и не понятно.

–Тиссай де Фреснер, – непонятно почему наконец-то назвался Тиссай, – Я Тиссай де Фреснер из рода де Фреснеров.

–Ну наконец-то, я уж подумала, что у тебя нет имени. Два года прошло.

Черная железная змея маршировала, отбивая такт тысячами сапог и тысячами лошадиных подков. Куда она шла, не знал даже командир – просто подальше от этого проклятого места. И только новопроизведенный генерал, заменивший упавшего на меч предшественника, знал, что армия предоставлена самой себе. Черный рыцарь, что неистовствовал в боях, вел атаки, примером вдохновлял на резню и мучительства покинул свое войско, отдав приказ встать как можно дальше от «этого проклятого городишки, но пальцем никого не трогать».

Генерал оглянулся назад, на неестественно ровные баталии воинов и скомандовал остановку, решив, что двадцати миль более чем достаточно.

Что до Шэйрада, то он в это время стоял, преклонив колени перед Ириодалом в Замке Теней. Его рогатый шлем лежал брошенный рядом, глаза увлажнились. Стоявшие вокруг Ириодала четверо Владык стихий, во всяком случае один из них – Элозар, всем видом выражали презрение. Поза Шэйрада была не изъявлением покорности, а всего лишь проявлением эмоций. Причем эмоций глупых и лишних, как считал могучий повелитель Льда. Его руки просто сами просились к висящему на поясе мечу, чтоб одним лихим взмахом обезглавить того, кто фактически предал великое дело Тьмы, его всесильной повелительницы.

–Ты хочешь уйти, Шэйрад?

–Нет, не уйти. Всего лишь немного побыть одному, мне…нужно это.

–Разве Тьма не дает тебе всего?

–Нет, Ириодал. Ты сказал, что она исцелит мою боль, но сегодня случилась одна вещь, и она стала еще сильней. Я хочу просто некоторое время побыть один.

–Ладно. Тем более, что дальше твоя армия пока все равно не пойдет. Можешь уйти.

Шэйрад поблагодарил Темного кивком головы и исчез, словно растворившись в холодном воздухе, приправленном запахом факельной копоти.

–Айрана, – Ириодал обратился к неподвижно стоявшим по бокам Владыкам Стихий, – Займись армией Шэйрада. Пусть пополнения готовят как можно быстрее и усилят ее чудовищами. Отвлеки нескольких мастеров Магии Призвания от войны на дальнем рубеже. – Владычице Вод он мог приказывать, поскольку победил в бою, но для Элозара был выбран другой тон, более мягкий и даже вкрадчивый, – Друг мой, наш новый союзник начинает сомневаться в верности служения Тьме. А мы не можем его потерять. Я прошу тебя, самого сильного из вашей четверки и самого мудрого, присмотри за ним, не дай ему вернуться к Свету. Это очень важно, Тьма побери.

–Я понимаю, но я нужен на дальних рубежах. По-моему, война важнее одного союзника, тем более такого ненадежного и своевольного.

–Своеволен ты, а не он. На дальних рубежах справится Пирус, Владыка Огня. Там не помешает его агрессивность и горячность.

Пирус с готовностью кивнул и исчез в огненных вихрях.

–Лорд Ириодал, а я? – спросил Владыка Камня.

–Помоги Пирусу, вдвоем вы замените Владыку Льда. А ты, Элозар, помни, этот Шэйрад очень важен, даже важнее тебя. Особенно когда он вступит в полную силу.

Шэйрад телепортировался в первое пришедшее на ум место. То ли воля судьбы, то ли чистое совпадение, то ли чье-то тонкое вмешательство, но на ум ему пришла Долина Озер. Точнее, одно местечко там, которое он видел как-то раз проездом, но запомнил надолго. Два широких и глубоких озера с кристально чистой водой, сквозь которую можно было рассмотреть каждый дюйм дна, разделенные перешейком суши в три полета стрелы. Озера окружал лес, где постоянно выводили свои трели певчие птахи, стучал неугомонный дятел. И там были поистине потрясающие восходы и закаты, достойные кисти живописцев. Признаться, когда я увидел в своем шаре это место, я пожалел, что все мое магическое искусство не может запечатлеть эту красоту так, как руки некоторых одаренных талантом смертных. И пожалел, что сам я не обладаю талантом переносить виденное на холст или хотя бы более красочно и живо передать это черными строчками на желтоватом пергаменте. Увы, я могу лишь описывать действия, а не красу природы. Но я отвлекся.

Итак, Шэйрад оказался в этом безлюдном заповеднике природной красоты. Он и понятия не имел, что совсем не далеко от него стоит уютный, почти кукольный, домик Хранительницы долины. Бывший ворлок пошел по берегу, вбирая в себя запахи, приносимые бризом. Ему казалось несколько странным, что в ароматы цветов, сочных трав, озерной свежести не вторгается гарь, вонь тления. Казалось странным, что ухо улавливает только птичий щебет в ветвях да плеск волн о берег, изредка перемежаемые скрипом его латных сапог о песок, без лязга железа о железо, без криков и стонов раненых и умирающих, без тяжелого топота марширующей армии.