Даниил Ященко - Противостояние Предназначению [СИ]

А всадник остановился перед Шэйрадом и возникшим за его спиной Тиссаем, глухо усмехнулся под шлемом, спрыгнул с коня, предоставив животное самому себе. Тиссай ожидал чего угодно: что неизвестный кинется на них с мечом (которого он на виду не держал), что обрушит на головы молнии или каменные глыбы, ну или, на худой конец, глухо пробурчит что-нибудь из-под рогатого шлема. Но закованный в глухую броню, как у солдат Замка Теней, только украшенную серебром, начал разоблачаться. Сначала на землю полетели латные перчатки, потом поножи, панцирь, изящная кольчуга, больше напоминавшая рубашку. Последним упал шлем.

–Лорд Ириодал. – Шэйрад легким кивком поприветствовал врага. Пусть он Темный, пусть он хоть трижды подлец и все прочее, но он сильный противник, который не по зубам даже кое-кому из Инквизиторов.

Как правило, Владыка Теней предпочитал эффектные появления и то, что сейчас он прибыл просто верхом на лошади, было неким показателем важности.

–Я принимаю твой вызов, – процедил он. А потом лицо Ириодала исказила едкая усмешка, и он бросил, – Ты еще пожалеешь, что отверг Тьму и меня.

В ответ Шэйрад снял со спины ножны с Мечом Света. Позади, он слышал, лязгнула честная человеческая сталь меча Тиссая, покидающая ножны. Но Ириодал не спешил. В его вытянутой тыльной стороной ладони вверх руке загорелся такой же агатово-черное пятно, словно дыра в ничто, как виденный Шэйрадом во время клятвы Элозара.

–Тьма мне свидетель, я принимаю вызов на честный бой, – отчеканил хозяин Замка Теней, больше в силу традиций, чем действительно подчеркивая честность боя. – О, предначальные Темные, призываю вас быть свидетелями со стороны великой Тьмы.

И вдруг голубое чистое небо утреннего Нордлинга потемнело со стороны заката, неизвестно откуда набежавшие тени и облака превратились в отчетливые лица, каждое из которых громоподобным голосом возвестило:

–Да, наш слуга, мы видим. – Слева, между стоявшими друг напротив друга Шэйрадом и Ириодалом, в трех черных вспышках появились три человека, вернее, существа, похожих на человека. Один совершено ничем от любого хуманса не отличался, разве что в глазах его стояла просто космическая чернота, второй тоже выглядел как человек, потерявший глаз, скажем, на войне – его правую глазницу закрывала повязка. А третий стоял, сложив вороньи крылья над плечами и завернувшись в них, как в плащ, и опираясь трехпалой рукой на огромный меч. Не успел Шэйрад как-то отреагировать на происходящее, а Ириодал продолжил видимо веками блюдущийся обряд.

–О, предначальные Светлые, призываю вас быть свидетелями со стороны Света.

И снова фокусы с небесным сводом, только он на сей раз посветлел до цвета снега, такие же громоподобные голоса, проревевшие: «Да, наш враг, мы видим», те же вспышки и справа встали уже виденные ворлоком однажды близнецы Инга и Янгус, крылатый Гохлан и золотой лев Сьярр. А Шэйрад все еще стоял, как дурак, со вложенным в ножны мечом в левой руке, готовясь выхватить его правой.

–О, Инквизиторы, третья сила, призываю вас быть свидетелями со стороны Равновесия.

И все повторилось в третий раз, и между Владыкой Теней и его оппонентом возникли все двенадцать Инквизиторов. Улучив секунду, Лаэрдинн ободряюще кивнул своему протеже, мол, все правильно. Тот опустил ножны с Мечом света, понимая, что сию секунду никто сражаться не будет, и кивнул в ответ.

Вперед вышел Исмен. Обвел взглядом собравшихся.

–Все верно. Дуэль пройдет перед лицом Тьмы, Света и Инквизиции. Согласно традиции, у каждого бойца должны быть секунданты. Темный лорд Ириодал, Владыка Тени, кто будет держать твою руку?

Вместо слов, за спиной Ириодала появились как всегда закутанные в черные балахоны с капюшоном и мантии четверо повелителей Стихий. Тот же вопрос старший инквизитор адресовал Шэйраду. Последний открыл рот, чтобы что-то ответить, но его безмолвно обступили ректор Академии волшебства в Арведайо Шакур Ором, юный наследник обширного и богатого поместья стариной дворянской семьи Тиссай де Фреснер и огромный зеленокожий орк, приветливо рыкнувший что-то в самое ухо.

–Все формальности соблюдены. – подтвердил Исмен, и эхом ему отозвался соглашающийся хор голосов.

Не знающий всего церемониала и вообще не ориентировавшийся в происходящем ворлок снова резко поднял ножны с мечом, но орк мягко, как это возможно было для существа его комплекции, помешал Шэйраду. Из свиты Ириодала вперед выступил Элозар и передал Инквизитору свиток, нарушив при этом церемониал тем, что не склонил головы, но на этом внимание заострять не стали.

Ознакомившись с аккуратно выписанными рунами, Исмен провозгласил:

–Я как понимаю, бой должен проходить…, о, Творец, на дне миров…

Лаэрдинн снова бросил взгляд на Шэйрада. Но на сей раз в нем читалось отнюдь не одобрение, а испуг и злость на второго дуэлянта, который даже не посчитал нужным спрятать усмешку и приглушить довольный торжествующий смешок. Справа от ворлока оживленно зашептались представители Света, и Гохлан обратился к противной стороне, хранившей, как и Инквизиторы (кроме сжимающего и разжимающего кулаки Лаэрдинна и кусающего губы Ариэля), ледяное спокойствие.

–Мы считаем, что это не честно. Дно миров, или же вотчина Танатоса, не представляется нам подходящим местом. К тому же, наш поединщик…

–Это нас не касается,– в голос прервали его с противоположной стороны. А Миттео добавил – Мой братец в своем законом праве назначать любое пришедшее ему в голову место поединка.

Гохлан перевел взгляд на скалящегося в улыбке Ириодала, но то, упреждая фразу Светлого, отчеканил:

–Я в своем праве. Можете поинтересоваться у Инквизиции. И назначать другое, удобное вам, место я не собираюсь.

–Он прав, – хором откликнулись двенадцать Инквизиторов, хотя, Шэйрад и прочие явственно слышали, что кое-кто из двенадцати был не прочь дать совсем другой ответ.

–Итак, сторонам дается ровно неделя, начиная с сего часа. Тот, кто не уложится ровно в срок… – Исмен поглядел на небо, прикидывая время по солнцу, – К девяти часам неделю спустя со своими секундантами, признается побежденным. Инквизиция сказала.

Все участники разыгравшегося представления покидали сцену. Кто, как Темная троица, телепортировались, кто-то, как Ириодал, со своими присными, просто ушел, не забыв пихнуть плечом соперника. Остались лишь Шэйрад со своими секундантами и Ариэль с мечущим молнии – в прямом смысле, уже несколько деревьев полыхали, как гигантские факелы или были расщеплены в труху,– Лаэрдинном.

–Что тут вообще произошло? – поинтересовался Шэйрад. – И почему Гохлан начал протестовать против боя на Дне миров, что бы это не означало.