Даниил Ященко - Противостояние Предназначению [СИ]

А корабль меж тем резво бежал по водной пустоши, раскачиваясь на все более суровых волнах. Страдающий от морской болезни, Тиссай в очередной раз перегнулся за борт, с шумом оскверняя чистую сине-зеленую гладь, а когда разогнулся, ясно увидел вдали два быстро увеличивающихся в размерах корабля с чернильно-черными парусами. Как ни размахивал посохом Шакур, бормоча заклинания, неизвестные корабли все приближались и приближались. Первым сдался Удрук. Он лихо, словно заправский боцман, спустился с мачты, забежал в каюту, а когда выбрался оттуда (дверь не была рассчитана на орчьи габариты) на его бритой голове сидел стальной шишак, на левом предплечье висел маленький круглый щит, за поясом торчал хитрый трехзубый кинжал, а в руках медленно раскручивались ятаган и небольшой топорик, пригодный как для рубки на ограниченном пространстве, так и для метания. Шэйрад встал на борту рядом с орком, положив правую ладонь на рукоять меча. Шакур же только тихо ругался, вызывая здоровое удивление: откуда богатый дворянин и ректор учебного заведения, хоть и обучающего магическому искусству, знал слова, не известные некоторым сапожникам. Но при этом не переставал бубнить заклятий. По конец и он оставил попытки еще больше разогнать посудину, гордо именующуюся шхуной, и спустился в каюту за оставленным там мечом. Даже едва живой от приступов морской болезни Тиссай сделал слабую попытку подняться с досок палубы и картинно положить ладонь на эфес меча – эффектную позу юноша подсмотрел на одном батальном полотне в богатой картиной галерее родного поместья, изображавшем очередного предка де Фреснера-младшего. Но эта попытка успеха не возымела. Максимум на что хватило рыцаря – отползти подальше, чтобы не путаться под ногами, когда начнется рубка, и, с третьего раза, вытащить из ножен слишком длинный и тяжелый меч, служивший в свое время наемнику Мышу. Единственным, кто никак не пошевелился оставался Лаэрдинн. Инквизитор словно и не замечал, что два боевых драккара под цветами Замка Теней почти подошли на расстояние точного хорошего выстрела из лука. Со шхуны можно было видеть, что на палубах драккаров в боевой порядок выстраиваются успевшие изрядно надоесть черные латники.

Корабли подходили все ближе и ближе. Но с палубы драккаров не вылетела ни одна стрела.

–Что ж ихня думать? – проворчал Удрук. – Их должна шпиговать нас стрел, как булавка подушку. Арррххх. Мою б на драккар, ихня воевать бы научилась.

–Это естественно, орче. Они просто играют, – ответил Шакур, поудобнее перехватывая магический посох и меч, – Чего им торопиться? Меня вот только другой вопрос волнует, откуда у Замка Теней вообще боевой флот, если он стоит посреди вечных льдов?

Вопрос мага остался без ответа. Корабли сблизились на расстояние арбалетного выстрела. И тут-то полетели бронебойные бельты. Шэйрад мечом срезал короткие стрелы еще в полете и не отвлекаясь крикнул Шакуру, который сразу же успел поставить щит, о который в щепки разбивались летящие в него и Удрука болты: «Прикрывай всех», и, неожиданно, исчез с палубы. От шхуны к драккару словно бы протянулся белоснежный лучик света, почему-то ставший видимым. Он за мгновение перечеркнул доски днища черного корабля вдоль борта по ватерлинию. С драккара перестали бить по шхуне – арбалетчики переключились на кромсающие черное корабельное дерево Шэйрада, зависшего в нескольких дюймах над водой и с невероятной скоростью орудовавшего мечом. Вдруг ворлок с головой скрылся в пучине. Черные латники успокоились, но взять на прицел арбалетов шхуну не успели: что-то, вернее, Шэйрад и его Меч Света, пробили дно корабля. Ворлок оказался на палубе, и там зазвенели мечи: черные оказались расторопными. Правда, бой этот больше походил на резню, чем на честное сражение, но хотя бы давал возможность выбора: умереть сражаясь с оружием в руках или бесчестно сгинуть в морской пучине – из пробоины хлестала вода, и драккар медленно, но верно погружался по воду.

Тем временем, со второго корабля арбалетчики продолжали обстреливать шхуну. Щит Шакура держался, но под ураганным градом болтов потихоньку сдавал. Все ниже и ниже опускался посох мага, все больше и больше искажалось гримасой нечеловеческих усилий его лицо. Вот ураганный обстрел заставил его сделать шаг назад, потом еще один и еще. Орк подставил колдуну плечо, на которое тот и оперся.

–Я не могу ответить… – прошептал он. – Слишком… много стрел… тяжело…

Удрук сделал лучшее, что мог в сложившейся ситуации: как кошка бросился под какую-никакую защиту стен каюты, прихватив с собой почти оклемавшегося Тиссая.

–Хозяина! – Крикнул орк все еще неподвижно стоящему на носу Лаэрдинну.

Но тот не ответил, у Инквизитора был противник посерьезнее. Перед носом посудины забурлила вода, словно небывало сильный маг вскипятил океан, и из глубин вылетело огромное, толще любого дерева, светло-коричневое щупальце гигантского кракена.

С шипением золотые сабли покинули ножны за спиной Инквизитора, сверкнула золотая молния, когда он, как чуть раньше Шэйрад, оказался на расстоянии меча от своего противника. Со щупальца в воду заструилась отчаянно воняющая белесоватая слизь – кровь кракена. На помощь одному вынырнуло еще несколько бревен-щупалец, вооруженных присосками и коготками, размером с хорошие двуручные мечи. Лаэрдинн вертелся в воздухе волчком, уклоняясь от опасных щупалец, рубя их, как лесоруб в лесу валит дерево. Некоторые удавалось отрубить, и тогда обрубки с оглушительным плеском падали в воду, поднимая настоящие штормовые волны, на которых качались корабли. Но как бы ни хорошо владел мечом Канн, со всеми щупальцами он справиться не мог. Шакур отвлекся от истребления воинов на полузатопленном драккаре, но Лаэрдинн крикнул, что справится сам. Это и стало страшной ошибкой Инквизитора: одно из щупалец поднырнуло снизу, пока золотые сабли рубили другое, опутало ногу Канна и увлекло его на глубину. Некоторое время водная гладь бурлила, а потом улеглась. На океанском просторе колыхалась лишь легкая рябь, создаваемая ветром.

Рискуя жизнью, Удрук вылетел из каюты, громогласно рыча что-то на своем наречии, но помочь Лаэрдинну орк был не в силах. Он лишь рубанул топориком по борту и швырнул его в сторону драккара. С палубы черного корабля раздался крик: топорик, пущенный нечеловечески сильной рукой орка, пробил чей-то доспех и как минимум ранил одного из стрелков. Правда, остальные не прекратили поливать и без того утыканный целыми болтами и усеянный щепками кораблик.

И все же легкая сумятица, возникшая от поступка Удрука, сыграла на руку атакованным: Шакур, все еще поддерживая щит, направил на драккар магический посох и выкрикнул заклинание, потонувшее в щелчках арбалетов и басовитом гудении летящих бельтов. По палубе драккара прокатилась волна жидкого огня, сжигавшая, правда, только черных латников. Пока черные перегруппировывались, маг чарами заставил корабли сблизиться и легко, словно молодой, перескочил с палубы на палубу, умудрившись не поскользнуться при этом на отполированных огненной волной до состояния паркета в царских дворцах досок. Следом с рычанием перепрыгнул орк, держа в руках ятаган и кинжал, и с ходу бросился добивать выживших после магической атаки Шакура. Черные, стоит отдать им должное, быстро опомнились. Арбалеты сменили мечи, и началась пляска клинков. Фактически, Удрук оказался один против целой толпы – Шакур слишком ослаб после того, как держал щит, а потом одним заклятьем сжег в ничто добрых три четверти экипажа драккара. Маг лишь вяло отмахивался мечом от надвигающихся на него латников и посылал в них небольшие огненные шары.