Даниил Ященко - Противостояние Предназначению [СИ]

Звучала печальная мелодия флейты, вкруговую шла поминальная чарка. Люди и не люди ждали урочного часа, чтобы спуститься туда, откуда мало кто возвращался и там наблюдать поединок, от исхода которого зависит ни больше, ни меньше, а Равновесие сил во Вселенной. Ну и подспудно судьба многих и многих миров вместе с их обитателями. Которые даже и не догадывались, что их судьба повиснет на лезвиях двух сошедшихся в смертельной схватке мечей.

-Один из вас, Инквизиторов, уже погиб благодаря вероломству Ириодала.

–Мы знали, что Темный лорд, – Исмен слегка кивнул на стоящего поодаль в окружении Азраила и Бальтазара Миттео, намекая на его родство во всех смыслах с Ириодалом. – Пойдет на все, лишь бы не допустить этой дуэли. Выбор Лаэрдинна пасть в бою – его собственный выбор, а может и месть самой судьбы за то, что он посмел вмешаться в волю рока. Твое предложение, Гохлан, не приемлемо. И этот аргумент не действенен.

–А я, как ни странно, согласен со Светлым Гохланом, – пророкотал Миттео. – Что уж поделать, если мой братец трусливое и подлое животное. Раз мы, Темные, тоже присутствуем на этой встрече и, более того, заинтересованы в сохранении Равновесия и устранении Ириодала, то я считаю, Серый Исмен, что к нашему голосу необходимо прислушиваться.

–Но чем тогда Свет будет отличаться от Тьмы! – воскликнула зеленоволосая женщина-Инквизитор.

–Ха, – усмехнулся одноглазый Бальтазар, – Воспринимайте это как еще одну интригу, Инквизиторы.

–Светлый Гохлан вынес деловое предложение, но даже когда Свет плел интриги и заговоры, он соблюдал хотя бы некоторые условия, принципы чести на худой конец. – вмешалась Инга при молчаливом согласии своего близнеца.

–Я все же считаю, что поступок Владыки Теней не стоит оставлять просто так и зарывать на него глаза. – Гохлан просто вышел из себя, яростно стараясь переубедить несогласных.

–Но то, что ты предложил…

–Это единственное, Исмен.

–Сейчас с Шэйрадом и его секундантами Шеар'Тон. Он сумеет защитить их.

Силу эльфа Шеар'Тона, старейшего после самого Исмена Инквизитора знали все.

–Ну хорошо, – хрипло пробасил со своего камня не расстающийся с секирой Яррим, – А если этот ворлок не сможет победить Ириодала? Я, как и Светлый Гохлан, считаю, что нам стоит поспособствовать ему. Все мы неоднократно видели, что Шэйрад прекрасно владеет клинком, но ведь и Ириодал прекрасн знает, с какого конца за меч браться. Даже то, что бой будет сталь против стали, я не уверен, кто победит.

–Но при этом не стоит забывать, что Гохлан предлагает совершить такую же подлость. Уж простите, Темные Миттел, Бальтазар и Азраил, но подобное в духе Тьмы.

–А я и не обиделся. Само собой, я не буду сам, своей рукой, вставлять палки в колеса братцу. Я же и не скрывал, что ищу выгоду в любой ситуации. Так что, Светлая Инга, ваш намек я понял, но проигнорирую.

Спор обещал затянуться на всю ночь, но так и не прийти к финалу. Исмен тяжело опустился на валун и подпер подбородок кулаком. Ему, чего скрывать, по душе было предложение Гохлана подстроить каверзу, а то и убить до дуэли лорда Ириодала, тем более, что совершиться это должно было в отместку за вероломство Владыки Теней, во имя сохранения Равновесия, ну и, наконец, в качестве мести за гибель Лаэрдинна. Но, с другой стороны, хоть Исмен и был Темным, но вот так фактически воткнуть нож в спину он не мог, видать, чересчур долго Инквизиторы бились плечом к плечу со Светлыми. То, что предложил эту идею ни кто иной, как Светлый Гохлан Исмену весьма не нравилось, а еще не по нраву было, что в стане третьей силы – Инквизиции – наблюдалось колебание по этому вопросу.

А спорящие даже и не заметили самоустранения старого Инквизитора, продолжили приводить доводы и контрдоводы в свою пользу.

–Тихо! – прервал гул голосов Исмен, поднявшись с валуна. – Я решил. Открытых действий против Ириодала мы предпринимать не будем. Пока что, – добавил он, видя разочарованную ухмылку Миттео, – Но во время дуэли предоставим возможность магического удара поединщику со стороны Света. Это не меньшая подлость. Но гораздо проще закрыть на что-то глаза и молча попустительствовать, чем делать самому.

Хор Темных, Светлых и Инквизиторов выразил согласие.

«-Был бы тут Лаэрдинн, он бы не одобрил. Или все же промолчал? Ариэль бы промолчал. Но Лаэрдинн был более наивен, хотя и удивил меня во время последней беседы. Как же нам, интригующим не одно тысячелетие, будет не хватать прямого, как копейное древко, и бесхитростного Канна…» – думал Исмен, отвернувшись от покидающих озерный берег всех и глядя на нарождающуюся луну. – «Или Лаэрдинн не погиб?» – от этой мысли Исмена пробил озноб. – «Он взрослеет и учится, учится, к сожалению, у нас…Может, это действительно часть интриги. Ведь очевидно, что Лаэрдинн хочет победы своему протеже. Почему бы не «пасть в битве с гигантским кракеном», чтобы у Гохлана или кого-либо другого возник повод».

Кто знает, кто знает. Ведь все на корабле и в водах озера и я в своем шаре видели, как Лаэрдинна захлестывает щупальце кракена и утаскивает на дно, а там могло произойти все, что угодно. Погиб или не погиб? Но тогда бы Ариэль сообщил. А он не сообщал. Сомневается? Скорее всего, он тоже, как и его начальник, терзается сомнениями.

В то время, когда происходили эти события, я уже был пленником в мире под названием Земля, в котором господствовала технология и совершенно отсутствовала магия. Правда, тогда я еще не начал свои летописи, а в бессильной ярости пытался разметать несокрушимые стены моего узилища, отчаянно изобретал новые заклятья, ибо прежние, известные мне, не срабатывали. Или, чего уж таить, отбросив всякую утонченность моего искусства ногтями пытался расковырять кладку, лишь в кровь разбивая пальцы и обрывая ногти. И я, Безымянный, существо, сотворенное самой магией, оказался бессилен…

Сейчас же я наблюдаю прошлое, чтобы понять и описать настоящее.

Но я позволил себе немного отвлечься…

Итак, происшествие с Лаэрдинном, которому я в свое время спас жизнь, за что сейчас и расплачиваюсь, меня насторожило. И я таки решил докопаться до правды.

Однако все мои манипуляции с хрустальным шаром – доселе безотказным моим инструментом – оказались бесполезны. И как бы я не изворачивался, всегда видел одно и то же: окруженный золотым вихрем от с безумной скоростью рубящих уродливые темно-коричневые щупальца мечей Инквизитор парит в воздухе, уклоняясь от атак кракена и сам нанося тому некоторый урон. Одно за другим гигантские, как тысячелетние дубы в эльфийских чащобах, щупальца падают в океан, поднимая угрожающую отправить корабли на дно волну. Кристально чистая вода покрывается вонючей слизью. Но одно из щупалец подныривает снизу, пока золотые сабли рубят другое, опутывает ногу Канна и увлекает его на глубину. Все. Ничего сверх того я увидеть не мог, даже пожертвовав некоторой долей собственной крови. В морские глубины мой взор, сопровождаемый нитями чар познания, проникать отказывался, даже и не знаю почему. Что происходило там, на глубине? Инквизитор, добравшись до головы водяного чудовища, сразил монстра, или щупальца разорвали его тело пополам, или он захлебнулся? Даже мне это оставалось неведомо.