Илья Юдачёв - Хроники ворона [Книга первая] [СИ]

Время шло, стихия не унималась, а Лауру, как бы он не бодрился, плохело.

Но Зоран разглядел вдалеке трактир, прямо возле дороги. Это давало надежду. И только он хотел открыть рот, чтобы призвать своих новых товарищей последовать в заведение, как вдруг Лаур, который уже едва оставался в сознании, тихим голосом произнес:

– Зоран… только ненадолго.

Видимо, самочувствие его совсем ухудшилось. Иначе он бы не осознал необходимость все-таки позаботиться о своей ране.

– Не дольше, чем потребуется. Обещаю.

В придорожных трактирах всегда таится скупое, но притягательное очарование. И пусть про заведения подобного рода всегда найдется, что сказать плохого, будь то неизбежное присутствие сомнительных личностей, или дерьмовая кормежка, или неухоженность, обшарпанность и пыль, одного у них не отнять – ощущения сухости и покоя, которое они дают уставшим, оголодавшим и избитым ливнями путникам.

Тот трактир, куда ввалилась насквозь вымокшая троица, назывался «Ушибленный цыпленок», и внутри него, за исключением хозяина заведения никого не оказалось.

Зоран подошел к стойке, а за ним, опираясь на Генри, доковылял Лаур, вымотанный и бледный.

– Не легкий путь выдался, а? – приветливо обратился трактирщик, плотный и усатый мужчина, волосы которого едва тронула седина, к вошедшему трио.

– Льет как из ведра, черт подери. Да тут еще и поцарапались мы немного. Нам бы сухих полотенец, братец. Поможешь? – сказал Зоран.

– Отчего ж нет? Путнику помочь – дело святое. Для этого я здесь и нахожусь. Я – Гэтчер.

– Зоран. А это – Лаур и Генри. Еще раз: нам бы…

– Сухих полотенец и свободные комнаты. Пойдемте за мной скорее, я понял вашу спешку.

Позаботившись о ране Лаура, которая оказалась так же плоха, как и думалось, Зоран напоил его целебным снадобьем, сваренным по одному из рецептов Йоксы, и оставил ночевать в комнате под чутким присмотрам Генри.

Сам же Зоран, скинув потяжелевший от влаги плащ и сменив мокрую рубаху на сухую, вернулся к стойке, где снова обнаружил Гэтчера.

– Не спится? – поинтересовался трактирщик.

– Ага. – мрачно прохрипел Зоран, даже не попытавшись скрыть свое дурное настроение.

– Если хочешь знать мое мнение, – Гэтчер немного наклонился к Зорану с таким видом, будто хочет сообщить ему какую-то тайну. – в «Ушибленном цыпленке» лучшая выпивка, какую только можно найти в радиусе ста миль.

– Какая ненавязчивая рекомендация. – с нотками иронии начал Зоран. – Держу пари, еще и непредвзятая.

– Не смотри, что я хозяин этого заведения. В высказываниях о спиртном я беспристрастен как верховный судья на каком-нибудь заседании.

– В том-то и беда. Беспристрастность сейчас не в моде у судей, по крайне мере, в Ригерхейме. Ну да ладно. Я на роль гурмана не претендую. Налей мне чего-нибудь на свой вкус.

– Вот и славно. Хоть настроение себе поднимешь. А то у тебя такой вид, будто кроме дерьма в твоей жизни ничего и не происходило. Без обид.

Зоран горько ухмыльнулся.

– Да какие уж тут обиды.

Не прошло и минуты, как Гэтчер поставил перед Зораном подносы с соленьями, печеным картофелем и сардельками, а затем и огромную прозрачную бутыль с мутной жидкостью внутри.

Трактирщик наполнил рюмку и подвинул ее к Зорану. Тот посмотрел на него исподлобья и промолвил:

– Бери вторую. Компанию составишь.

– Это с радостью.

Гэтчер оказался собеседником приятным. И, что свойственно для людей его профессии, любопытным. Сразу после того, как они с Зораном выпили третью рюмку самогона, трактирщик спросил:

– Так вы, значит, подрались с кем-то?

– В дороге всякое случается. – отозвался Зоран.

– Стало быть, разбойники докопались? Или между собой?

Зоран усмехнулся над последним вопросом:

– Ага. Забавы ради.

– Ну знаешь, порой и такое происходит: дружишь с человеком, ну прям не разлей вода, думаешь, что не поссоришься никогда с ним, а потом вдруг случается какая-то неприятность и разводит вас по разные стороны. И появляется ненависть. И сразу хочется придушить своего бывшего друга, а когда придушил, то сразу жалеешь об этом, сокрушаешься.

Зоран сразу подумал о недавнем расколе, который произошел в Ордене по его вине. Вспомнил, как убил Скельта. Только муки совести в этот раз душу отчего-то не навестили.

– Да, ты прав. Порой такое случается.

– Но и это еще не все. Бывает всё куда проще и банальней: ссоришься со своим другом по пьяной лавочке и режешь его, пока разум твой затуманен. Пьяная ссора она такая… всё что угодно подойдет в качестве повода. Любая мелочь.

– Наверное. Тебе-то откуда знать?

Гэтчер улыбнулся.

– Я же трактирщик, Зоран. Не существует на свете такой жизненной ситуации, которой бы со мной не поделились мои алкашы-посетители.

Теперь улыбнулся уже Зоран. И улыбка его была загадочной. Это не укрылось от его собеседника:

– Или, все-таки, существует?

– Полагаю, нет.

Они пропустили еще по одной.

– Так где же твой друг получил ранение? – продолжил интересоваться Гэтчер.

– Твое первое предположение было верным. Разбойники.

– Поганцы. – злобно прошипел трактирщик.

– Каких поискать.

– Змееныши. Стервятники. – не унимался Гэтчер.

– Лучше и не скажешь.

Разговоры становились всё откровенней. По крайней мере, со стороны хозяина заведения было именно так.

– Сам-то я с войны вернулся, слава Богу. И оклемался не сразу, конечно. Долгое время мне вообще казалось, что вот-вот с цепи сорвусь, выйду на улицу и начну рубить всех направо и налево, настолько у меня крыша ехала. Но потом ничего, пришел в себя. Заведеньице вот открыл, как видишь. Дохода оно мне немного приносит, но на жизнь хватает. Всяко лучше, чем разбоем заниматься, как считаешь, Зоран?

– Да уж. Я, кстати, многих знал, кто после похода на юг так и не обрел себя прежнего. Недаром говорят: человек может покинуть войну, но война не покинет человека никогда. Именно поэтому те кто уцелел, зачастую, не находят места в мирной жизни и продолжают заниматься тем, чем привыкли.

– Только не там, где надо.

– Верно.

Зоран и Гэтчер опрокинули еще по одной.

– Ух… С крепостью переборщил я в этот раз. – сказал трактирщик.

– А по-моему в самый раз.

– Кстати. О тех, кто вернулся и тех, кто нет.

– И что же?

– Знал я одного чудака, который и не подох, но и назад возвращаться не стал. Так и говорил мне в свое время, мол, война закончится, а он в одном из завоеванных городов жить останется, осядет там, семью заведет. Все о южанке мечтал, хех.

Зоран нахмурился. История показалась ему знакомой.

– А как звали этого чудака? – спросил он.

– Сигурд. Мы с ним в одном полку служили, пока его в другой не перевели. С тех пор, я его больше не видел, но слыхал, что этот здоровенный сукин сын выжил-таки. И, надо полагать, остался в южных королевствах, как того и хотел.