Илья Юдачёв - Хроники ворона [Книга первая] [СИ]

«Будь я проклят, если еще хоть на секунду останусь в этом загнивающем Ордене».

Креспий принялся разрезать веревки, которые связывали пленников. Первым он освободил Флави, а затем подошел к Динкелю.

Освобожденные циркачи ринулись друг другу в объятия:

– Ты жива… жива… – проговорил жонглер, обнимая Флави так, словно хотел удостовериться в ее чудесном спасении.

Креспий был тронут этой сценой, однако смог быстро взять себя в руки и прервать парочку:

– Нам нужно уходить из города, срочно.

– Что это было? Зачем вам Зоран? Кто вы такие? – вопрошал жонглер.

– Позже, Динкель, позже. Я думаю, Зоран сам ответит тебе на эти вопросы. Но для этого его нужно сначала найти.

Когда они поднимались на лестнице, Динкель обернулся и посмотрел на лежащего без сознания человека:

– Может его стоит убить? – спросил он.

– Может. Но мы не будем этого делать. Потому что мы лучше, чем он.

Эта ночь, как заметил Зоран, совершенно ничем не отличалась от ночи двухлетней давности: та же погода, то же ясное небо, освещаемое луной, тот же пропитанный карнавальным духом воздух. И та же лесная тропинка. Лишь спутница, с которой он шел, была, на этот раз, другая.

Зоран был одет в дорогой карнавальный костюм, столь непривычного для него бежевого цвета, а на лице красовалась маска рыси.

Тэя, похоже, всегда предпочитала носить черное, как и Зоран. Но, в отличие от последнего, не изменила себе на этот раз. Платье цвета воронова крыла опускалось чуть ниже колен, а на руки были надеты длинные бархатные перчатки того же оттенка. Волосы чародейки были распущены, а красивое, нежно-белое лицо не пряталось под маской.

– Ты уверена, что мне не стоит сразу раскрываться?

– Совершенно. Не зря же мы кардинально изменили твой образ. Эффект неожиданности – это то, что действительно нравится Аделе. Поверь, она обожает сюрпризы. Поэтому раскроешься, когда погаснет свет.

– Хорошо, Тэя.

Остальную часть пути до лысой горы пара преодолела в молчании.

И снова феерический хаос. И снова гипнотизирующая игра скрипки и сумасшедшие танцы разношерстных гостей, одновременно пугающие и манящие. Напоминающие пляску ада.

Стол находился там же, где и раньше: чуть поодаль от основный массы гостей и на небольшом возвышении, которое выглядело вполне естественной неровностью и органично вписывалось в рельеф местности.

За столом было четыре свободных места, под две пары чародеек и спутников.

– Адела всегда приходит последней? – спросил Зоран Тэю, когда они заняли половину из оставшихся стульев.

– Почти. Она очень непунктуальна. – был ответ.

Он налил вина себе и чародейке и сделал глоток. Заметил, как все вокруг бросают на него любопытные взгляды.

«Наверное, думают, почему я в маске. Мне бы и самому хотелось узнать, какую легенду придумала Тэя».

У каждой чародейки за столом было свое место, которое год от года не менялось. И так уж вышло, что Тэя и Адела были соседями, причем первая всегда садилась слева от второй. Других чародеек между ними не было, но зато был спутник Тэи, сидящий по правую руку от нее. Таким образом, Зоран, как и другие спутники, оказывался сразу между двух женщин, а значит, ему снова было суждено сидеть рядом с Аделой Морелли.

«А вдруг она не придет»?

Зоран гнал от себя дурные мысли. Ему, мягко говоря, не слишком хотелось, чтобы два года ожидания прошли впустую.

– Она может не прийти? – обратился он к Лее.

– Исключено. – ответила она.

Прошла четверть часа, и наемный убийца уже начал сомневаться в заверениях черноволосой чародейки.

«В конце концов, Андерс говорил, что не стоит верить словам чародеек. А Йокса позже подтвердил это. Мне нужно чаще прислушиваться к мнению тех, кто мудрее».

Он хмуро смотрел в наполненный виноградным напитком кубок, который держал в руке, и придавался своему любимому занятию – самоанализу.

Когда она опустилась на свой стул не как смертная женщина, но как призрак – легко и изящно, Зоран почувствовал, как им тут же овладела тревога: его сердце забилось намного чаще, а по коже пробежали мурашки.

– Здравствуйте, сестры. – немного низкий для женщины, но приятный голос ласкал слух. Зоран много раз мысленно воспроизводил ее тембр, но слышать его прямо над своим ухом было настоящим блаженством.

Адела выглядела так же, как и на шабаше двухлетней давности, только платье она в этот раз одела намного длинней. Аромат духов по-прежнему был холодным, но, как заметил Зоран, уже не сандал и мускус, а что-то другое.

Этот запах опьянял похлеще любого вина. Кружил голову. Подчинял разум, а за ним – каждую клеточку тела. Он не просил, но требовал прикоснуться к чародейке.

«Она подмешивает что-то в духи. Я еще тогда это понял».

Зоран едва сдержался, чтобы не притронуться к чародейке. Ему хотелось взять ее за руку и не отпускать больше никогда. Но нужно было терпеть. Она же любит сюрпризы.

Спутником беловолосой чародейки являлся одного возраста с Зораном мужчина. Из дворян, если судить по внешнему виду. Причем из числа тех, кого наемный убийца на дух не переносил: самодовольный и преисполненный чувством собственной важности и исключительности. Адела поддерживала с ним беседу, кокетливо улыбаясь, но глаза ее излучали равнодушие.

Зоран старался не издавать ни звука, дабы голосом не выдать свое присутствие на празднике.

Представление спутников началось с Аделы.

– Мои дорогие сестры. Я рада представить вам мужчину, составившего мне компанию в эту прекрасную ночь. Граф Нариус фон Грот, один из самых уважаемых дворян города Лант. – чародейка произнесла эту фразу довольно сухо и без лишних эпитетов.

Следующими встали Тэя и Зоран.

– Псевдоним моего спутника – Дармил из Гредиса. Под этим именем он пожелал прийти к нам на праздник, так как в силу обстоятельств желает оставаться инкогнито. О нем скажу лишь несколько слов: во-первых он – человек великого благородства, во-вторых он – путешественник, и в третьих – пацифист.

«Да уж, пацифист так пацифист».

Зоран едва сдерживал смех, а Тэя продолжала:

– Полагаю, чуть позже, он сам поведает о себе чуть больше, если, конечно пожелает.

«Пожелаю, куда же я денусь. Даже настоящее имя назову».

Чародейки выглядели заинтригованными.

Представление длилось еще несколько минут, и каждая женщина старалась переплюнуть своих, так называемых, сестер в красноречии. Когда с официальной частью было покончено, и все заняли свои места, началась светская беседа, которая по мере опьянения спутников становилась все более и более непринужденной. И, как здесь принято, полной лжи. Но лишь до определенного момента.