Илья Юдачёв - Хроники ворона [Книга первая] [СИ]

– Добро пожаловать в город, господин.

Как и многие населенные пункты, жители которых живут, в основном, торговлей, Гредис напоминал скорее огромную ярмарку, нежели, собственно, город: повсюду стояли лавки и торгаши, жилые дома были по большей части одноэтажными и расставленными на первый взгляд хаотичным образом, а здания органов власти совсем не отличались смелыми архитектурными решениями. Всё вокруг выглядело простым, местами обшарпанным, но сделанным, тем не менее, на совесть.

Несмотря на зимнюю пору и, пусть слабеющий, но все же мороз, на улицах было многолюдно. Давену пришлось чуть ли не пробиваться к центральной городской площади, куда пролегал его путь. В конце концов, он все-таки вышел на нее. Народу от этого меньше не стало, но простора прибавилось. Места на площади хватало всем, чего нельзя сказать о заставленных лавками и палатками улицах.

Давен подошел к массивному, высотой с двухэтажный дом памятнику королю Туриану Первому – одному из величайших правителей Ригерхейма. Это был конный монумент, причем обе передние ноги лошади были подняты, что свидетельствовало о том, что всадник погиб в бою. Из всех монархов, о которых читал Давен, Туриан Первый являлся единственным, на кого он хотел быть похожим. Считалось, что в Туриане сочетались все добродетели истинного короля: он был столь же жесток, сколько и милосерден, и столь же хитер на политической арене, сколько порядочен по отношению к простым людям.

Давена возле памятника уже ожидал его ближайший советник.

– Как все прошло, Лаур?

– Крайне удачно. Нам удалось не вызвать подозрений.

Последние несколько дней Лаур, получив от Давена приказ о выступлении, небольшими группами сопровождал обитателей крепости у мыса Свободы в Гредис под видом торговцев и моряков.

– Сколько людей в городе на нашей стороне?

– Около тысячи тех, кто пришел вместе с нами из крепости, плюс около трех тысяч жителей самого города. Итого четыре тысячи.

– Все вооружены?

– Из мужской половины все. Среди женщин также нашлись те, кто намерен сражаться при необходимости. Их мы тоже вооружили.

– Отлично. – Давен выглядел так, будто в кой-то веки занервничал. Так оно и было, его сердце бешено колотилось.

– Что дальше?

– Собирай всех на площади. С оружием.

Динкель и Флави не обращали никакого внимания на уж слишком громкий рев толпы, доносящийся со стороны центральной площади города, и слишком уж внезапно опустевшие улицы окраин. Парочка непоколебимо уверенной походкой шла к городским воротам, твердо намереваясь покинуть осточертевший им Гредис и отправиться домой, в Навию. Но циркачей ждало разочарование: двое стражников скрестили перед ними алебарды, преградив путь и не позволяя выйти из города.

– В чем дело, господа? – спросила Флави. Динкель же уже почти шипел от злости, настолько ему надоело нахождение рядом с морем без единой кроны в кармане.

– Город закрыт как на вход, так и на выход. – ответил один из стражников.

– Это почему еще? – едва сдерживая гнев, поинтересовался Динкель.

– Бунт назревает! Не слышно, что ли?

Флави и Динкель посмотрели друг на друга, а потом устремили удивленные взоры на служак.

– На площади? – вновь заговорила Флави.

– На площади, на площади. А теперь идите, не мешайте службу нести.

Динкель и Флави отвернулись и неспешно побрели прочь от ворот, абсолютно не понимая, что происходит, и теперь уже вслушиваясь в гомон.

– Они будто хором выкрикивают что-то. – заметила циркачка.

– Пойдем, посмотрим, что там. – сказал жонглер своей рыжеволосой возлюбленной.

– Пойдем. – согласилась она.

Толпа яростно выкрикивала имя того, кого хотела видеть своим королем.

– Давен Первый! Король Ригерхейма! Давен Первый! Король Ригерхейма! – народ сходил с ума. Давен хорошо подготовился к этому дню. Город полнился людьми, которые были обязаны ему жизнью. Они кричали безудержно и громко, поднимая вверх мечи, заводя и заражая собственным воодушевлением тех, до кого только дошел слух о возвращении якобы убитого первенца Зигмунда Второго. Истинного наследника трона.

Слухи разошлись по всему городу очень быстро. Вскоре на площади совсем не осталась свободного пространства, и даже яблоку не нашлось бы места, где упасть.

Давен стоял на широких перилах каменной лестницы, ведущей в так называемый «Верхний город», и смотрел на площадь сверху вниз. Народ Гредиса хором выкрикивали его имя. От этого он чувствовал упоение. Силу. Он наслаждался.

Вдруг он услышал позади себя звуки многочисленных шагов и лязг доспехов. Обернулся и спустился с перил. Ему навстречу шел взвод солдат во главе с мэром города, по совместительству являющимся командиром его гарнизона, Эриком Тиром.

Высокий, седоволосый чиновник, поравнявшись с Давеном, пророкотал:

– Именем короля, прекратить бунт!

Давен, не превосходящий по росту Эрика Тира, смотрел на него так, что могло показаться, будто он все-таки выше мэра города. Причем чуть ли не на целую голову. Это был взгляд истинного монарха, взирающего на своих подданных.

– И какое же имя у твоего короля? – ледяным тоном произнес бунтовщик.

– Имя моего короля – Лютер Третий! И он не знает пощады к таким как ты!

Давен немного вытянул вперед левую руку, продемонстрировав Эрику Тиру внешнюю сторону ладони. На мизинце красовался огромный золотой перстень с многочисленными бриллиантами, образующими букву «Т». Династия Турианов. Правящий род.

Такой перстень имели право носить только короли и первенцы королей.

– Имя твоего владыки – Давен Первый. Советую тебе это запомнить.

Командир гарнизона, уставившись на перстень, являющийся атрибутом наследника трона, символом королевской крови, побледнел. А Давен заговорил снова, предугадывая вопросы:

– Верится тебе в это или нет, не имеет никакого значения. Город уже захвачен. А если ты в этом сомневаешься, можешь попробовать меня арестовать.

Эрик Тир посмотрел за спину Давену и увидел на площади не просто толпу, а целое воинство: хорошо вооруженные люди, выкрикивая имя своего предводителя, поднимали вверх мечи, топоры и щиты, выражая готовность в любую секунду ринуться в бой.

Мэр Гредиса услышал позади себя лязг доспехов. Он обернулся и увидел, что солдаты преклонили колени. Они признали власть Давена в этом городе, столь же загнивающем, сколько и остальные города Ригерхейма.

– Ты сделаешь то же самое или я отправлю тебя на виселицу за измену. – произнес Давен.

Эрик Тир поцеловал перстень на мизинце Давена, а затем сделал то же самое, что и его солдаты – преклонил колени перед истинным королем. Город был захвачен без единой капли крови.