Джон Норман - Мечники Гора

— Стоять! — раздался окрик на краю лагеря, где начиналась тропа, ведущая к тренировочной площадке.

Я замер, держа руки наотлёт от тела и щурясь против света поднятого, направленного мне в лицо потайного фонаря, шторки которого теперь были открыты. По ту сторону фонаря маячили три неясные тени. Не исключено, что их могли быть и больше, просто остальные скрывались в темноте с луками.

— Как обстановка? — спросил я.

— Командующий, — констатировал голос.

— Всё в порядке, — доложил другой, — всё спокойно.

Я опустил руки.

— Я бы на вашем месте до рассвета не ходил дальше, Командующий, — посоветовал первый.

— Благодарю за совет, — сказал я. — Я пойду с обнажённым мечом.

— Двое могли бы сопровождать вас, — предложил второй, — с фонарём.

Я вытащил клинок из ножен. От перевязи, свисавшей с плеча, можно было немедленно избавиться. Это может оказаться мудро в случае опасности. Ножны, пристёгнутые к поясному ремню или висящие на переброшенной через тело портупеи, противник может схватить, стеснив их владельца, выведя его из равновесия, возможно даже, рывком подтащив к острию подготовленного ножа. А вот от перевязи на плече легко отказаться. Если же воин находится в предположительно безопасной местности, то, конечно, ремень ножен часто перебрасывают через тело и портупея идёт от правого плеча к левому бедру, если мечник правша, естественно, если он левша, то наоборот. Оба способа обеспечивают быстрое диагональное выхватывание оружия и удобное его ношение.

— Оставайтесь на своём посту, — распорядился я.

— Там всё ещё могут прятаться враги, командующий, — предупредил первый из них.

Я подумал, что это возможно, но маловероятно. Немногие захотят задерживаться в окрестностях нашего лагеря, рискуя встречей с асигару или ларлами. К тому же они к этому времени, если остались в живых, были рассеянны, побеждены, измученны, отчаянны, напуганы и голодны.

— Хотя бы возьмите фонарь, — настаивал часовой.

— При закрытых шторках, он — бесполезная обуза, — отмахнулся я. — А с открытыми он только подсвечивает цель.

— Ну тогда возьмите баклер, — предложил второй.

— Темнота, — сказал я, — защитит лучше любого щита.

У воинов есть пословица, что тот, кто нападает на тень, играет со смертью.

— Мы уловили запах слина, — предупредил третий, доселе молчавший, оказавшийся пани.

В лесу, конечно, хватало таких зверей.

— В таком случае, вам вообще нечего бояться, — усмехнулся я. — Слин, страшен, когда о его присутствии неизвестно.

Слин, как и большинство хищников, пантер, ларлов или любых других, охотясь, идёт против ветра, чтобы его запах относило от добычи, а вот запах его цели несло на него. В этом случае он не только обнаруживает добычу первым, но и может получить информацию относительно расстояния до неё, движения, количества и пола. Некоторые хищники, что интересно, предпочитают нападать на самцов, игнорируя самок, особенно во время течки. Такое поведение, как предполагается, имеет тенденцию, с течением времени, увеличивать численность животных добычи. Безусловно, при этом повышается риск и для охотника, поскольку самец обычно осторожнее, внимательнее, агрессивнее, крупнее и лучше вооружён, если можно так выразиться, то есть имеет острые рога, мощные копыта и так далее.

Интересно, не могло ли что-то подобное иметь место и среди людей. Разве та женщина, которую обычно не убивают, а захватывают и заковывают, не может со временем, родить сыновей для своего владельца? Безусловно, имеется в виду та женщина, которая желанна, а мужчина, который опасен. Женщина, которая жаждет и наслаждается своей неволей, и мужчина, который вожделеет и наслаждается женщиной у его ног. Итак для женщины ошейник, а для мужчины плеть.

— Эти двое будут сопровождать вас, — объявил старший поста.

— В этом нет нужды, — заверил его я.

— Я настаиваю, — предупредил он.

— Почему? — удивился я.

— Там опасно, — пожал он плечами.

— Хорошо, я возьму тех двоих, — указал я на двух других.

— Как пожелаете, — кивнул часовой.

— Вы все останетесь на своём посту, — внезапно отказался я.

Мужчина озадаченно уставился на меня.

— Все, — подытожил я.

Возможно, я слишком много времени провёл с Лордом Нисидой. То, что двое были выбраны для моего сопровождения без каких-либо обсуждений, заставило меня предположить, что они могли напасть на меня в темноте. Готовность старшего поста без колебаний отрядить сразу двоих других, однако, заверила меня, что его предложение было обоснованно мотивировано. Казалось маловероятным, что вся группа часовых могла быть нанята для нападения на меня. Если бы это имело место, почему они ждали? К тому же, кто мог знать, что я забреду сюда во время третьей смены?

— Да, Командующий, — сказал старший поста, отступая в сторону.

Я же отвернулся и шагнул на тропу, ведущую к тренировочной площадке. Разумеется, меч в ножны я не вкладывал.

Было маловероятно, но не невозможно, что враги, один или более, испуганные, голодные, отчаянные, могли скрываться где-то поблизости.

Мне оставалось добраться до поста охраны в дальнем конце тропы, а затем, немного погодя, обойдя по периметру площадь, осмотрев вольеры и сараев, вернуться той же дорогой.

В голове всплыли воспоминания об этих местах и о небе над ними, с которого дождём лилась кровь.

Время от времени я останавливался, приседал и прислушивался. Но слышал только шум леса. Как-то раз я действительно уловил запах слина. Потом я поднимался и шёл дальше.

Утром тарновый лагерь, как мне сообщили, будет перемещён. Этот переход касался также, по крайней мере, некоторых из структур тренировочной и складской зоны. Выполнение планов Лорда Нисиды следовало ускорить. Нападение прояснило, что его проект, независимо от того, каковы могли бы быть его цели, несмотря на все его усилия по сохранению его в тайне, проявлявшиеся во множестве различных предосторожностей, в том числе относительной удаленности лагеря, оказался в опасности. Наша победа, несомненно, позволила выиграть некоторое время, но никто не знал какое именно. Лорд Нисида, как и любой другой командующий, мог бы рискнуть, такие вещи неизбежны во время войны, но я не думал, что он, как и большинство других командующих, сделает это без веской причины или острой необходимости.

Утром здесь всё кардинально поменяется.

Я подумывал о том, чтобы оставить службу у Лорда Нисиды.

С копьем я не очень страшился ларлов. Меч и большой лук гарантировали мне защиту от людей. Воин обучен жить на подножном корму.

Мне вспомнились вешки. Не так-то легко отказаться от службы к Лорда Нисиды. С другой стороны, я не думал, что найдётся много тех, кто захочет добровольно пойти по моему следу.