Джон Норман - Кюр Гора

— Не больше чем это? — удивилась Сесилия.

— Давай мы будем говорить потише, — посоветовала Коринна. — Часто, несомненно, чаще, чем им хотелось бы, или они это готовы были бы признать, рабовладельцы влюбляются в своих рабынь.

— Уверена, свободные женщины возразили бы против этого, — хмыкнула брюнетка.

— И это, конечно, ещё одна причина, по которой они нас ненавидят, — добавила Коринна, — и с такой яростью.

— А разве они не могут нам завидовать? — спросила темноволосая рабыня.

— Нисколько не сомневаюсь, что они это делают, причём дико, — усмехнулась Коринна, — но не стоит осмеливаться даже предлагать такую зависть с их стороны, а то они проследят, чтобы наша плоть отставала от костей под плетями мужчин.

— Но разве господин, который любит свою рабыню, — спросила брюнетка, — не будет заинтересован в том, чтобы, по крайней мере, до некоторой степени успокоить потребности его собственности, облегчить тяжесть её напряжения, уделить внимание её рабским огням, которые он сам же так терпеливо зажигал и поддерживал?

— Разумеется, — кивнула Коринна, — но он может держать её в напряжении, требовать, чтобы она красиво выпрашивала и всё такое, а иногда, эти монстры приводят нас к краю экстаза, о котором умоляет каждая клеточка нашего голодного кричащего неистового тела, и затем останавливаются, давая нам глубже осознать себя покорёнными и беспомощными рабынями, находящимися полностью во власти наших владельцев, а затем, если пожелают, и когда пожелают, и если мы попросим достаточно жалобно и отчаянно, они могут подарить нам лёгкий поцелуй или нежное прикосновение, которое посылает нас рыдать среди звёзд.

— А мой господин даже не прикасается ко мне, — обиженно всхлипнула Сесилия.

— Господа бывают жестоки, — вздохнула Коринна.

Брюнетка дёрнулась, попытавшись вытянуть свою лодыжку из браслета.

— Не будь я прикована, — призналась она, — я подползла бы к нему и, покрывая его ноги поцелуями, умоляла бы о его ласке.

— Понимаю, — кивнула Коринна.

— Но ведь тогда он не смог бы уважать меня, — вздохнула брюнетка.

— Возможно, именно этого он и добивается, — предположила Коринна.

— От земной женщины? — удивилась Сесилия.

— Почему нет? — пожала плечами Коринна.

— Мой владелец совсем не хочет меня, — отмахнулась брюнетка.

— Не неси чушь, — усмехнулась Коринна. — Разве найдётся такая женщина, которую могли бы желать больше, чем вожделеют рабыню?

— Я была бы рада оказаться интересной моему господину, и я была бы благодарна и счастлива, быть желаемой им, — призналась темноволосая рабыня.

— Лично я уверена, что он тебя жаждет, — успокоила её Коринна.

— Я хочу отдаваться ему и отдаваться, — заявила Сесилия. — Я хочу отдаваться ему так, как не отдалась бы ни одна свободная женщина, и как я сама, возможно, не смогла отдаться никому другому, кроме как своему господину.

— А куда Ты денешься? — усмехнулась Коринна. — Ты должна понимать, что твоя судьба теперь, принадлежать и отдаваться. Рабыня должна отдаваться абсолютно, обильно и безоговорочно, в особенности тому, кто является её господином. Она лишена выбора, ей его просто не оставили.

— Научи меня быть рабыней! — попросила брюнетка.

— Ты и так рабыня, — ответила Коринна. — Просто будь той, кто Ты есть.

— Но я не знаю как, — огорчённо сказала Сесилия.

— А я не уверена, что Ты осознаёшь, что Ты — рабыня, — заметила Коринна.

— Я — рабыня, — поспешила заверить её брюнетка. — И я хочу быть хорошей рабыней!

— Да я уверена, что Ты — хорошая рабыня, — пожала плечами Коринна.

— Почему же тогда мой господин не хочет меня? — прошептала она. — Он приковал меня к столбу!

— Подожди до завтрашней ночи, — посоветовала Коринна.

— Я не понимаю, — растерялась темноволосая рабыня.

— Мужчины собираются возвращаться в жилую зону, — сообщила Коринна. — Выйти планируется послезавтра утром.

— Ну и что? — спросила Сесилия.

— Завтрашняя ночь, — намекнула Коринна, — будет последней ночью в лагере.

— Всё равно не понимаю, — развела руками брюнетка.

— Завтра ночью будет банкет, — объяснила Коринна. — Неужели Ты думаешь, что тебе не придётся служить на том банкете?

— Как могла бы служить рабыня?

— Разумеется, — кивнула Коринна.

Можно напомнить, что Лорд Грендель несколько дней назад, опередив своих человеческих союзников, ворвался в лесной лагерь.

В результате, точно так же как Кабот, только что оказавшийся в немалом затруднении столкнувшись с Флавионом, знавшим, как выяснилось, с какой стороны держаться за большой кюрский топор, теперь сам Флавион, попал в серьёзную переделку, неожиданно увидев перед собой разъярённого Лорда Гренделю, намного более крупного, сильного, вооружённого огромным топором, и к тому же чемпиона, заработавшего несколько колец на арене.

Несмотря на то, что можно было бы ожидать, что Флавион в столь отчаянной ситуации начнёт энергично защищаться, тот попросту бросил свой топор и, повернувшись, метнулся к воротам лагеря, которые, как мы помним, сам же запер, предполагая, что Кабот постарается воспользоваться ими как путём для отступления. Так что, его же собственная предосторожность, предпринятая, чтобы создать Каботу некоторые сложности с бегством из лагеря, теперь не дала самому Флавиону улизнуть от возмездия. Он успел оторвать пару запоров, когда топор Лорда Гренделя, брошенный стремительно и точно, ударил его в спину, параллельно и чуть левее позвоночника. Напомним, что Лорд Грендель победил в одном праздничных состязаний, расколов столб, метнув топор приблизительно с пятнадцати кюрских шагов. Подскочив к Флавиону, который всё ещё был жив, поскольку кюры славятся здоровьем и жизнестойкостью, Лорд Грендель схватил его за левую ногу и оттащил назад в центр лагеря, где перевернул на спину. Затем, он, двумя ударами топора, отсёк сначала левую, а потом и правую ногу Флавиона, и рывком поставил его на кровоточащие обрубки, тем самым, если не останавливая, то замедляя потерю крови. Пыль вокруг остатков ног Флавиона тут же превратилась в бурую грязь.

— Вспомни арсенал, — прорычал Лорд Грендель.

Лорд Грендель бросил Флавиона на землю спине вниз и, наступив на его левое предплечье, чтобы зафиксировать руку, ударом топора отрубил левую кисть Флавиона, после чего так же поступил и с правой рукой

— А это тебе за предательство в Долине Разрушения, — пояснил Лорд Грендель.

Флавион валялся в пыли, размахивая окровавленными культями и подвывая.

— Добей его! — крикнул Кэбот в ужасе. — Ради Царствующих Жрецов просто добей его!

Ему казалось, что Лорд Грендель превратился во что-то чужое и ужасное.

— Какое мне дело до Царствующих Жрецов? — прорычал он.