Джон Норман - Приз Гора

Внезапно, она с удивлением услышала, как стоявшая на коленях по правую руку от неё Коринн, шумно вздохнула. Эллен с любопытством просмотрела и свою подругу, и удивлённо увидела её широко распахнутые глаза, уставившиеся на улицу. Девушка прижимала свою маленькую тонкую руку ко рту.

Эллен посмотрела в ту сторону, попытавшись проследить взгляд Коринн и понять, что же могло так повлиять на её новую подругу. Но не увидела ровным счётом нечего особенного, по крайней мере, с её точки зрения, что могло бы стать вероятной причиной состояния девушки. Осмотревшись по сторонам и удостоверившись, что рядом нет ни одного стражника, Эллен шёпотом спросила:

— Что с тобой?

— Смотри! — также шёпотом ответила Коринн.

Девушка, казалось, уже собиралась поднять руку и на что-то указать, но затем, явно сделав над собой определённое усилие, прервала начатое движение.

— Что случилось? — снова поинтересовалась Эллен.

— Видишь того крестьянина, — прошептала Коринн. — Вон там. Четвёртый в колонне тех мужчин, что несут сулы!

Эллен действительно разглядела упомянутую фигуру, но не заметила в ней ничего особо интересного или необычного. Нет, безусловно, человек, шедший в колонне из примерно дюжины мужчин четвёртым, выделялся высоким ростом и шириной плеч, но многие из Крестьян отличаются крепким телосложением. Ещё его выделяли волосы, более длинные, чем у остальных и совершенно неухоженные, да его рваная туника. Он был бородат, как и большинство остальных, и точно так же, как и они сгибался под тяжестью большого, открытого сетчатого мешка, битком набитого сулами, крупными гореанскими корнеплодами, покрытыми золотистой кожицей. Несомненно, это были крестьяне одной из соседних деревень, шедшие на один из оптовых суловых рынков города.

Эллен немного занервничала, увидев открытые сетчатые мешки, напомнившие ей плетёные их грубых верёвок, открытые рабские мешки, с которыми ей приходилось как-то раз столкнуться во время своего обучения. Её тогда поместили в один из таких, предварительно связав по рукам и ногам, да ещё и притянув вверх и привязав колени. А потом наставницы инструктировали свою подопечную относительно того, как она могла бы жалобно и провоцирующе двигаться внутри такого атрибута. Ей казалось, что женщинам не требуются никакие инструкции относительно того, как надо жалобно выступать, оказавшись в таком мешке, поскольку сама она в таком положении немедленно почувствовала себя трогательно беспомощной. Также, ей было неясно, как можно быть ещё более провоцирующей, находясь в такой ситуации. Ведь ясно же, что со стороны она выглядела, как пойманная в сеть добыча. Ей продемонстрировали также сетчатые рабские мешки, сплетённые из стального троса в четверть дюйма диаметром. Некоторые были посеребренными, другие воронёными, но большинство просто серого стального цвета, с ромбовидной ячеёй от двух до четырёх дюймов. Горловину таких мешков можно было запереть на висячий замок. Эллен задалась вопросом, как бы выглядела женщина из паланкина, раздетая и широко распахнутыми от страха глазами выглядывающая из такого мешка. Возможно, подумала рабыня, её вид уже не был бы настолько утомлённым и ленивым. Возможно, это заставило бы её проявить некоторый интерес к жизни, добавило бы к её жизни специй, перца ошейника, цепей и плети.

— Это — он! — прошептала Коринн.

— Кто, он? — осведомилась Эллен у своей подруги.

— Он! Это — Он! — тихонько вскрикнула та.

— Да кто же? — не отставала от неё Эллен.

— Мне нужно бежать к своему господину! — заявила Коринн, и она принялась торопливо, обеими руками, не разбирая постиранное или нет, забрасывать бельё в корзину. Через мгновение, оставив застывшую в замешательстве Эллен в одиночестве, девушка, прижимая корзину к груди, унеслась прочь.

Эллен вновь посмотрела на улицу, но колонна мужчин несших сулы уже исчезла за углом. Тогда, пожав плечами, она вернулась к своей работе.

— Магазин Бонто сожгли! Его самого схватили косианцы! — крикнул Фел Дорон, врываясь в центральный зал чердака из внутренней двери.

Порт, в этот момент заплетавший лозой разрыв в плетении одной из лёгких тарновых корзин, оторвался от работы и бросил на него дикий взгляд.

— Бонто ничего не знает, — сердито сказал Порт, вставая на ноги. — Он невиновен. Он не вовлечён.

— О чём Вы говорите? — поинтересовался Селий Арконий, выглядывая из-за седла, которое ремонтировал.

— Ты уверен, что твой Домашний Камень — это Домашний Камень Ара? — внезапно спросил его Порт, в голосе которого послышались нотки отчаяния.

— Ясное дело, — ответил Селий Арконий, явно озадаченный таким вопросом.

— Что случилось? — осведомился Терсий Майор, вышедший из тёмной морозильной кладовой, где хранились куски мяса, проложенные кусками льда и присыпанные опилками.

— Магазин Бонто сожгли, а его самого схватили, — передал ему новость Порт Каньо.

— Но за что? — удивился Терсий Майор. — Разве он не платил положенные налоги? Разве он не выказывал уважение к косианцам?

— Они прочёсывают город, — сказал Фел Дорон. — Они арестовывают и жгут, по первому подозрению, почти по прихоти. Косианских слинов охватило безумие. Они ищут Бригаду Дельта!

— Нет никой Бригады, — отмахнулся Селий Арконий. — Это — миф.

Порт, Фел Дорон и Терсий Майор обменялись взглядами.

— Она существует, — наконец Порт Каньо, — но она неэффективна и медлительна. Мы должны действовать без оглядки от неё.

Вдруг тарн, один из нескольких находившихся в отгороженной решёткой зоне, закричал и расправил свои крылья.

Эллен мало что поняла из происходящего. В тот момент она была поблизости, в открытой, пустой клетке, где стоя на коленях рядом с ведром воды, елозила щёткой по настилу, оттирая грязь. Она прекрасно слышала голоса мужчин, а если бы оглянулась, то и увидела бы их сквозь прутья решётки. Рабыня была раздета догола, но не по причине наказания, а просто так было удобнее для той работы, которую ей поручили.

— В данный момент активные действия были бы преждевременны, — заметил Терсий Майор.

— Но что изменилось? Что могло подтолкнуть косианцев к таким действиям? — поинтересовался Порт Каньо.

— Никто ничего не знает, — раздражённо бросил Фел Дорон. — Ходят слухи, что что-то произошло во дворце.

— Выгляни на улицу! — велел Порт, обращаясь к Терсию Майору.

Тот поспешил к большим воротам, выскользнул на платформу, но уже через мгновение влетел обратно и сообщил:

— Внизу какое-то волнение. Беготня, крики.

— Слышал, что Мирон Полемаркос с Темоса, прибыл в город, — сказал Фел Дорон.

Мирон Полемаркос был командующим армии косианцев и их наёмников оккупировавшей город. Обычно он жил в собственном лагере вне стен города. Говорили, что он приходился кузеном Луриусу из Джада, Убару Коса.