Джон Норман - Приз Гора

— А что если она не является свободным человеком? — уточнил рыжеволосый. — Что если она всего лишь чья-то рабыня?

— Звучит абсурдно, — отозвался один из собравшихся.

— Она же — Убара, — напомнил другой.

— Возможно, что та, которая сидит на троне Ара, — пожал плечами рыжеволосый и загадочно улыбнулся, — является не больше чем рабыней.

— Неужели она посмела бы? — спросил третий.

— Представляю, как в этом случае она должна бояться разоблачения, — сказал четвёртый, севшим голосом.

— Да уж, — задумчиво произнёс рыжеволосый. — Пусть она трясётся от страха, перед своим разоблачением.

— А каким может быть наказание для рабыни, притворившейся Убарой, — полюбопытствовал второй.

— Трудно даже представить себе такое, — пробормотал четвертый.

— Не хотел бы я оказаться на её месте, — заметил третий, заставив Эллен снова вздрогнуть.

— Изменили ли косианцы режим охраны? — осведомился темноволосый у Порта Каньо.

— Нет, — ответил тот, — по крайней мере, до утра.

— Это хорошо, — кивнул темноволосый. — У нас будет время в запасе.

— Одежду для освобождённых пленников доставили? — спросил рыжеволосый.

— Да, — сказал один из мужчин, — должно хватить на всех.

— Тогда распределите её поскорее, — скомандовал рыжеволосый, и его собеседник поспешил прочь от собравшихся.

Эллен, по-прежнему стоявшая на коленях, посмотрела на Селия Аркония и спросила:

— Я могу говорить, Господин?

Молодой человек кивнул и она продолжила:

— Вы купили меня, только как часть вашего плана?

— А Ты думаешь, что имеешь какое-то значение? — поинтересовался он.

— Нет, Господин, — поспешила заверить его она. — Господин?

— Что ещё? — отозвался тарнстер.

— Неужели Вы не хотели меня, хотя бы немного, хотя бы ударить или выпороть меня?

— А Ты подумай, — криво усмехнулся он, — глупая маленькая шлюха.

— Господин? — озадаченно переспросила Эллен.

— Я мог бы точно так же, без какого бы то ни было ущерба для наших планов, предложить цену за любую из сотен других женщин, — пояснил Селий.

— Да, Господин! — выдохнула девушка, становясь перед ним на коленях ещё прямее и внезапно чувствуя, что её живот снова начинает жить своей беспомощной жизнью.

Конечно, она подозревала это и раньше, но ей так хотелось услышать, чтобы это было сказано его губами, губами её господина.

— Просто всё очень удачно сложилось, — пожал он плечами. — Я приобрёл ничего не стоящую рабыню, расплатившись полновесным косианским золотом, тем самым удачно оскорбив государство Коса. Помимо этого я уладил дело так, что подозрение сразу пало на тарнстера, едва только новости о пропаже косианского золота дошли лагеря. Это помогло создать полезную сумятицу в лагере. А лично я получил привлекательную шлюху, ту, которая однажды посмела вызвать моё недовольство, но которая теперь будет учиться хорошо служить мне, рьяно, полно, с презренным совершенством.

— Вы хотели владеть мною? — спросила Эллен, дрожащим от счастья голосом.

— Да, — сердито буркнул мужчина, — бестолковая шлюха. Я хотел владеть тобой с того самого момента, как впервые увидел тебя. Не знаю почему. Конечно, у меня нет никаких серьезных причин для такого помрачнения рассудка. Я уверен, что это нерационально, однако с того мгновения, как Ты попалась мне на глаза, я захотел владеть тобой. Я хотел видеть на тебе свой ошейник, и теперь это произошло, он на тебе.

— Да, мой господин! — прошептала Эллен.

— А Ты ничего не упустил из виду? — усмехнувшись, поинтересовался Порт Каньо.

— Что Вы имеете в виду? — озадаченно спросил Селий Арконий.

— Давай посмотрим на эту проблему вот с какой стороны, — предложил Порт Каньо. — Она была конфискована у меня в Аре косианцами.

— Да. И что? — осторожно спросил Селий Арконий.

— В данный момент я, конечно, признаю, что конфискация была произведена в пределах буквы закона, разумеется, с поправкой на текущее жалкое состояние Ара и декреты оккупационных властей, — сказал Порт Каньо. — Также я признаю и тот факт, что она была вне моего права собственности в течение времени большего чем тот срок, который согласно Торговому Закону узаконивает её захват и право на неё другого владельца. Далее я признаю, что за этот период времени она прошла через одни или более руки, как его или их рабыня, как и то, что она была честно и добросовестно куплена на открытом аукционе у её фактического и абсолютно законного владельца, коим являлось государство Коса.

— То есть Вы признаёте, — заключил Селий Арконий, — что у Вас больше нет права требовать её возврата.

— Конечно, признаю, — кивнул Порт Каньо. — Это неоспоримо. Но с другой стороны, мы с тобой делим Домашний Камень.

— Очень хорошо, — проворчал Селий Арконий. — Она — ваша. Я передаю её вам.

— Господин! — непроизвольно вырвался у Эллен возглас протеста, но она тут же склонила голову и всхлипнула: — Простите меня, Господа.

— Однако, — продолжил Порт Каньо, — я вполне могу продать её тебе.

Эллен подняла голову, и в её глазах блеснула надежда.

— Сколько? — уточнил Селий Арконий. — Шесть золотых монет будет достаточно? Я заплатил за неё пять.

— Каким было самое высокое предложение за неё в серебре? — осведомился Порт.

— Двадцать, — ответил Селий.

— Ну вот и замечательно, тогда я прошу двадцать одну монету, но чеканки Ара.

— Эй, но это же уже будут мои собственные деньги! — возмутился Селий.

— Это — моя цена, — заявил Порт.

— Пожалуй, тебе стоило оставить его в цепях Коса, — улыбнулся Фел Дорон.

— Она смазливая, но столько не стоит, — заметил один из мужчин.

Медленно, на глазах Эллен, не сводившей с него восхищенного взгляда, Селий Арконий, сердито, неохотно, доставая один за другим из своего кошелька, вложил двадцать один серебряный тарск чеканки Ара в ладонь Порта Каньо.

— Вот видишь, маленькая вуло, — сказал Порт Каньо, взглянув на Эллен сверху вниз, — как много Ты стоишь.

— Спасибо, Господин, — искренне поблагодарила его Эллен, и даже склонила голову и поцеловала его сандалии.

А выпрямившись, она столкнулась с полными ярости глазами Селия Аркония. Но Эллен это нисколько не беспокоило.

— Ты думаешь, что стоишь так дорого? — прошипел молодой человек.

— Как рабыня, — с совершенно видом невинным ответила она, — я не осмеливаюсь размышлять о таких вопросах. Мою цену, если таковая вообще имеется, определяют мужчины.

— Давай, позлорадствуй, маленькая самка слина, — сердито проворчал Селий Арконий, — только не забывай, что именно мои браслеты заперты на твоих запястьях.

— Не забуду, Господин, — не скрывая радости, пообещала Эллен.

— Я просто хотел посмотреть, насколько сильно Ты хотел её, — сказал Порт Каньо. — Вот, держи, забирай свои серебряные тарски. Я продам тебе её за гораздо меньшие деньги.