Джон Норман - Приз Гора

— Теперь нам осталось сделать немногое, — продолжил Порт Каньо. — Поутру, после ночных тревог, если всё пойдёт так, как запланировано, мы проберёмся к фургонам и, затерявшись среди тысяч других, вместе с ними покинем лагерь.

— Сколько наших людей находится в лагере? — уточнил Селий Арконий.

— Помимо освобожденных пленников, пятьдесят человек, — ответил Порт Каньо и, отвернувшись, присоединился к разговору других своих товарищей.

— Я могу говорить, Господин, — тихонько прошептала Эллен, глядя снизу вверх на Селия Аркония.

— Говори, — разрешил тот.

— Я думаю, что Господин находит меня интересной, — сказала она.

— О-о? — скептически протянул молодой человек.

— Он мог бы приобрести на аукционе любую другую, но купил меня. Он был готов заплатить двадцать один серебряный тарск из своих собственных денег за эту девушку.

— Он — просто дурак, — раздражённо буркнул Селий Арконий.

— Надеюсь, что нет, — улыбнулась рабыня, — всё же он — мой господин.

— Ты захотела почувствовать вкус кожи? — осведомился её хозяин.

— Нет, Господин, — сказала она.

— Ты досталась мне всего за бит-тарск, — проворчал он, — и ни медяшкой больше. Ты всего лишь бит-тарсковая девка. Не вздумай забыть об этом.

— В таком случае, меня продали за меньшие деньги, чем это было в первый раз, — заметила она.

— Значит, кто-то заплатил за тебя больше, чем Ты стоишь, — заключил тарнстер.

— А мне кажется, что я могу немного нравиться Господину, — заметила Эллен.

— Полная чушь, — буркнул её владелец.

— Ну, может, хотя бы чуть-чуть, Господин?

— Даже не рассчитывай на это, — отрезал Селий Арконий.

— Но, мне кажется, что господин, по крайней мере, может хотеть меня, — сказала девушка.

— А вот это уже другое дело, — кивнул её владелец, — это далеко не то же самое, что «нравится».

— Верно, — согласилась Эллен, — но рабыне достаточно того, что её хотя бы хотят.

— Это хорошо, — ухмыльнулся молодой человек. — Тогда можешь радоваться, рабыня.

— Быть может, все же Вы хотите меня очень сильно? — полюбопытствовала она.

— Ерунда, — отмахнулся от нее Селий.

— Двадцать один серебряный тарск — большие деньги, — заметила рабыня.

— Это было мгновение помутнения рассудка, — раздражённо бросил тарнстер. — И ничего более.

— Но разве он не говорил Эллен, своей рабыне, в присутствии Господина Каньо и других, о том, что хотел видеть её в своём ошейнике, причём явно невыносимо?

— Говорил, — не стал отрицать её хозяин.

— Уверена, Господин, должен был при этом что-то иметь в виду, — сказала она.

— Возможно, — кивнул молодой человек.

— И что же? — не удержалась Эллен от вопроса.

— А мне было любопытно узнать, на что Ты будешь похожа, связанная и выпоротая.

— Так выпорите меня, если я того заслуживаю, Господин, — предложила рабыня.

— И выпорю, когда и если захочу, — заверил её он, — и мне неважно заслуживаешь Ты этого или нет.

— Да, Господин, — вздохнула Эллен.

— Уж не думаешь ли Ты, что Ты перестала быть рабыней? — осведомился Селий Арконий. — Или быть может, Ты решила, что если после ночи использования на утро я не захочу продать тебя кому-нибудь, то со мной тебя ждёт лёгкое рабство?

— Я знаю, Господин, что я — рабыня, — пробормотала девушка, охваченная внезапным испугом.

— И Ты изучишь это ещё лучше, — заверил её он, а потом позвал: — Порт! Порт Каньо!

— Чего тебе? — отозвался тот, оборачиваясь.

— Сколько охранников было с пленниками? — поинтересовался тарнстер.

— Четверо, — ответил Порт. — Сейчас они лежат за тем склоном, связанные, с кляпами во рту и, само собой, раздетые, нам ведь потребовалась их униформа.

— Иди туда и ублажи их, — приказал Селий Арконий, обращаясь к Эллен, — поцелуями, губами, ртом и языком. Вынь из них семя, и не вздумай оставить хоть каплю. Мы же не хотим, чтобы утром их убили за следы полученного удовольствия на их телах.

— Господин! — в ужасе воскликнула Эллен. — Вы же это не серьёзно!

— Они, несомненно, неплохие парни, — пожал плечами Селий Арконий, — и, разумеется, должны получить хотя бы минимальную компенсацию за их помощь и содействие в нашем предприятие этой ночью.

— Я прошу позволить мне доставить такое и тысячу других интимных, прекрасных и драгоценных удовольствий вам, моему господину. Никаких пределов удовольствия для вас, того, кому я принадлежу. Но я прошу вас, не требуйте от меня такой службы! Не другим же! Вспомните, что я была не просто женщиной Земли, но и леди, леди Земли!

Эллен хотелось надеяться, что это выражение заставит его пересмотреть свои намерения, всё же на Горе статус «леди» расценивается, как необыкновенно высокий. Она только надеялась, что ему неизвестно, что на Земле ценность этого статуса была куда ниже.

Девушка прижалась лбом к его сандалиям и взмолилась:

— Пожалуйста, нет, Господин! На Земле я была леди. Пожалуйста, не заставляйте меня служить так!

— Возможно, Ты и была леди на Земле, — пожал плечами молодой человек, — но на Горе Ты — рабская девка. И Ты будешь служить тому и как, я захочу.

— Господин, пожалуйста! — не поднимая головы всхлипнула рабыня.

— Мне надо повторить команду? — осведомился её хозяин.

— Нет, Господин! — испуганно вскрикнула Эллен.

В его голосе звенела сталь, а тон был холоден как лёд, и именно в этот момент она окончательно осознала то, чем она была и будет ему, не больше чем бескомпромиссно полной рабыней.

Горько рыдая, Эллен вскочила на ноги и поспешила преодолеть расстояние в несколько ярдов, отделявшее её от указанного склона. К этому времени бриз раздул облака, и в просветы между ними проглядывали две из трёх гореанских лун, так что у неё не возникло никаких трудностей с обнаружением лежавших гвардейцев. Они были связаны отдельно, по рукам и ногам, кроме того каждый из них был привязан за шею и ноги к шестам, чтобы они не могли дотянуться друг до друга. Мужчины лежали спокойно, однако, когда первый из гвардейцев около которого опустилась на колени голая рабыня и склонилась над ним, подняв над своей спиной закованные в наручники маленькие руки, сообразил, что сейчас с ним будет сделано, он начал сердито и отчаянно брыкаться. В его глазах, смотревших поверх кляпа, который он беспомощно пытался вытолкнуть, сверкала ярость, не обещавшая ей ничего хорошего. Этот человек пугал Эллен до слабости в животе, но своего владельца, Селия Аркония она боялась ещё больше, поскольку теперь окончательно поняла, что он не тот человек, с которым стоит шутить. Ему можно было только повиноваться, отлично, категорически, немедленно, без сомнений. И Эллен теперь не сомневалась, что когда он будет использовать плеть, то сделает это без долгих размышлений и сомнений. В конце концов, она была его рабыней.