Джон Норман - Приз Гора

Губы Эллен встретились с его, хотя они не были губами её господина. Язык встретил язык. Его руки на её теле стали твёрдыми и властными.

Давайте не будем плохо думать об Эллен, ведь она была рабыней. Она ничего не могла с этим поделать, и при этом она и не хотела ничего с этим делать. Она просто прижимала свои губы к его, безумно и благодарно. Она задыхалась и тянулась к нему всем телом, насколько могла в этой ситуации.

Он был гореанином, а значит, господином по определению, а она рабыней.

В памяти Эллен мелькнуло воспоминание случившемся с ней, давно, когда она, приведённая из прачечной, стоя перед Миром и двумя писцами, заявила: «Я хочу просить. Я — Эллен, рабыня Мира из Ара. Я прошу позволить мне доставлять удовольствие мужчине. Любому мужчине».

«Да, да, — кричала про себя задыхающаяся, нетерпеливая, неистово благодарная рабыня, — мужчине, любому мужчине!»

На Земле, в её текущем возрасте, соответствовавшем примерно восемнадцати или девятнадцати годам, она, возможно, была только первокурсницей в колледже, но, несомненно, не обделённой вниманием старшекурсников. Юная, красивая девушка.

Здесь, на Горе, она была юной, красивой рабыней, той, чьё прекрасное тело было до бритвенной остроты заточено, чтобы дрожать и извиваться, бурно отвечая на ласку.

Насколько отличалась она нынешняя, от той, кем она была на Земле!

Как те молодые парни могли бы закричать, увидь они её такую, как теперь!

— Рабыня, — презрительно шептал мужчина.

Ветер развевал её распущенные волосы, играя ими как хотел, заплетая их в замысловатую причёску.

— Да, Господин, — прошептала Эллен. — Да! Да, да, Господин! О-охх!

Она, протяжно застонала, поднятая, опущенная, насаженная.

На его мужество была наколота рабыня.

Синеватый шнур молнии на мгновение осветил степь.

Косианец придерживал девушку за руки, закованные в наручники над её головой. Спина Эллен вжималась в обод колеса. Она повернула голову набок, и затем начала мотать ею из стороны в сторону.

Он был мощным и властным, а она, рабыня, покорная и восприимчивая, какой она и должна быть, приветствующая его, выгнутая назад, прикреплённая к колесу, отдающаяся — беспомощный сосудом для его удовольствия.

Дождь бешеным водопадом ударил по земле. Полыхнула близкая молния. Раскатистый гром, дикой барабанной дробью небес разорвал ночь вокруг них.

— Я прошу милосердия, Господин! — заплакала Эллен.

— Тебе в нём отказано, рабыню, — прорычал он.

— Ай-и-и! — завопила рабыня и в тот же момент в ослепительной вспышке молнии, увидела фигуру офицера выскакивающего из-под отлетающего в сторону одеяла.

И одновременно с этим снизу из-под досок перевернутого фургона донёсся крик ярости и гнева. И вся поверхность под ней, казалось, начала дрожать, трястись и взбрыкивать раз за разом, натягивая верёвки, привязанные к кольям, и затем, внезапно, фургон начал подниматься, вытягивая колья из напитавшейся дождём, ставшей мягкой земли.

— Тревога! — закричал офицер уже сжимавший обнажённый меч в руке, на мгновение выхваченный из мрака вспышкой ветвистой молнии, в очередной раз перечеркнувшей небо.

Солдат, на ходу выхватывая оружие и изрыгая проклятия, спрыгнул с покосившейся поверхности кузова.

Фургон меж тем внезапно поднялся ещё выше, и завалился на борт, дно кузова теперь открылось перед офицером и его собирающими людьми. Эллен, испуганная, почти ослеплённая хлеставшими по лицу каплями дождя, свалилась и повисла на ободе колеса, прикованная к нему наручниками. Фургон качнулся ещё немного. Она видела тёмные фигуры мужчин вокруг неё. Она отчаянно цеплялась за колесо, которое медленно вращалось под её весом, поворачиваясь вместе с ним. Затем, к своему ужасу, девушка почувствовала, что фургон качнулся назад, и это стало началом его движения к земле. Руки Эллен почти соскользнули с колеса, а затем, фургон перевалился окончательно, и колесо ударилось о землю. Она оказалась на коленях в луже воды.

— Не двигаться, арские слины! — услышала Эллен злой крик косианского командира.

Его подчинённые окружили фургон, держа оружие наготове.

Вспышка молнии на мгновение выхватила из темноты Селия Аркония. Он стоял выпрямившись во весь рост. Кулаки сжаты. Глаза сверкают ярость.

— Ты — идиот! — заорал на него егерь, как и другие освобожденный из-под фургона.

— Спокойно, спокойно! — уговаривал Порт Каньо своего друга.

— Если кто-либо двинется, убивать без раздумий! — приказал офицер своим людям.

Эллен, бросив взгляд сквозь спицы колеса, увидела животных, теперь находившихся на противоположной от неё стороне фургона. Их мех блестел, промоченный дождём. Они сбились в кучу, так что не сразу, но всё же, присмотревшись, она поняла, что все трое были на месте.

Эллен, можно сказать, очень повезло, при опрокидывании фургона её не только не придавило колесом, не оторвало и не вывихнуло руку, но она в целом обошлась без серьёзных травм. Лишь какое-то время спустя она ощутила боль в ушибленном правом бедре, но в те первые мгновения она ничего такого не почувствовала.

Она шарахнулась в сторону, напуганная, внезапно вынырнувшими из темноты, стелящимися почти по земле фигурами двух серых слинов, проскользнувших мимо неё под фургон, чтобы найти там убежище от дождя. Их большие глаза уставились на девушку. Слины, вообще-то, воды не любят, что, однако, не удерживает их в азарте преследования и охоты входить в воду и даже плавать, решительно и целеустремлённо. Кстати, есть одно животное, называемое морским слином, который является водоплавающим. Кажется, среди интересующихся этим вопросом, ведутся диспуты относительно того, является ли морской слин, настоящим слином или его следует вынести в самостоятельный вид. Самая распространённая точка зрения на этот счёт, насколько Эллен понимает, это та, что он — настоящий слин, просто приспособившийся к водной среде. Девушка с содроганием почувствовала, как промокший мех одного из слинов скользнул по её руке. Резко пахнуло слином. Этот запах, несомненно, усиленный их намокшим мехом, очень чётко ощущался в прохладном, промытом дождём воздухе. Рабыня потянула руки к себя, но наручники надёжно держали её у колеса. В целом, она была уверена, что слины в данный момент опасности не представляли, особенно если она не будет делать резких движений или как-либо дразнить их. С другой стороны она знала, что, просто услышав определённый сигнал, такие животные разорвут её на куски не задумываясь.

— Встать на колени, ближе друг к другу! — приказал офицер своим пленникам.

Неохотно, но они сделали это. А что им оставалось делать? На них были направлены натянутые луки, со стрелами на тетивах, обнажённые мечи, наконечники копий. Все были напряжены и готовы ударить в любой момент.