Джон Норман - Приз Гора

— Конечно, так и должно было быть, — буркнул её хозяин, — Ты же рабыня!

— Скажите, это правда? — осторожно спросила она. — Господин Джеффри хотел меня?

— Да, — ответил Мир, как ей показалось, сердито.

Женщина поскорее опустила взгляд в пол. Ведь ей понравилось то, что мужчина рассердился. Не могло ли быть так, что он ревновал её из-за интереса другого мужчины, проявленного к ней? Почему бы нет? По крайней мере, ей хотелось на это надеяться.

— И Ты могла бы быть послана ему, — добавил её хозяин.

Эллен подняла голову, и испуганно уставилась на него.

— Да, — кивнул он, подтверждая сказанное.

В этот момент она узнала ещё немного больше о том, что значит быть рабыней. Это, действительно могло быть сделано с ней.

Она — рабыня.

— Я могу говорить? — осведомилась Эллен.

— Можешь, — разрешил мужчина.

— А господин Мир тоже мог бы желать меня? — шёпотом спросила она.

— Чего? — переспросил мужчина, недоверчиво уставившись на неё.

— Ничего, Господин, — отпрянула рабыня.

— Ты…, меня…?

— Простите меня, Господин! — испуганно взмолилась она. — Всем известно то презрение, в котором Господин держит свою рабыню!

— Я правильно понял, что Ты только что попросила, судя по твоим словам и интонации, об использовании, как влюблённая рабыня? — уточнил её хозяин.

— Нет, Господин, — тут же ответила Эллен, решив, что она не должна позволить ему узнать всю глубину её рабства.

Как он сможет уважать её, узнав, насколько рабыней она была? Однако насколько же абсурдным было такое её беспокойство!

Какое достоинство? Какое уважение? К кому? Всё это не для рабынь! Неужели она не понимала этого? Человек не уважает рабыню, он ей командует, поручает ей работу, наслаждается ей, возможно, даже любит. Но уважать? Она могла бы, конечно, потребовать уважение от слабаков с Земли, но перед гореанами ей оставалось только встать на колени, и надеяться на то, что они останутся ею довольны.

И вот теперь она терзалась в сомнениях. Она должна помнить, что она с Земли! Но хочет ли она на самом деле земных «тёплых отношений» и формального уважения, спрашивала она себя. Похоже, что скорее она желала чего-то другого, скажем, радикального изобилия жизни. Она жаждала удовольствия, желала быть желанной, хотела, чтобы её ценили, чтобы её любили, владели ей, наконец.

Нет, она должна настоять на уважении!

— Мне кажется, Эллен, — заметил мужчина, — что тебя недостаточно пороли.

— Простите меня, Господин, — простонала она.

— Быть может, Ты решила, что тебе позволено быть дерзкой рабыней, — поинтересовался её хозяин.

— Простите меня, Господин, — повторила женщина.

— Это ничего, просто иногда рабские девки нуждаются в плети, — заметил он.

— Да, Господин, — задрожала она.

— Это полезно для их поведения и понимания.

— Да, Господин.

— Ты ведь девственница, не так ли? — уточнил Мир.

— Да, Господин, — подтвердила она.

Разумеется, он и так знал это. Эта информация была в её бумагах.

— Хочу заметить, что среди того многого, что может быть сделано с рабыней, порка далеко не на первом месте, — предупредил её мужчина.

— Ох? — выдохнула Эллен.

— Ты шагаешь по тонкой грани, рабская девка, — покачал он головой.

— Ох?

— Ты — умная, смазливая маленькая рабыня, — сказал он.

«Монстр! — подумала она. — Между прочим, это я была его учительницей! А с другой стороны, кто я теперь для него, с моим восемнадцатилетним телом, кроме как умная, хорошенькая маленькая рабыня? Это верно! Верно! И это именно он сделал меня такой!».

— Спасибо, Господин, — только и оставалось что сказать ей.

— Готова ли Ты просить о том, чтобы тебе позволили доставить удовольствие мужчине? Любому мужчине? — спросил Мир.

— Я — рабыня, — пожала плечами Эллен. — Конечно, Господин может вынудить меня сделать это. Он может заставить меня подчиняться любому своему желанию. Простого щелчка пальцев будет достаточно. Я должна повиноваться со всем возможным совершенством, на которое я только способна, причём немедленно и не задумываясь.

— Я жду ответа на свой вопрос, — напомнил её господин.

— Имеется в виду мужчина — мой владелец? — решила потянуть время она.

— Ты слышала вопрос, — усмехнулся Мир.

«Я с Земли, — твердила про себя Эллен. — Я с Земли!».

Она решила, что настал самый подходящий момент, чтобы убедить его в своей ценности, благородстве, возвышенности и ценности, момент, когда она сможет добиться уважения к себе. Она должна заставить его считать, что на самом деле она была свободной женщиной, которая, по несчастливой случайности, необъяснимо и несправедливо, к сожалению, оказалась в ошейнике. И тогда он, несомненно, зауважает её. Она вдруг захотела его уважения, отчаянно, непреодолимо. Она ни за что не должна позволить ему узнать, что стоявшая перед ним на коленях женщина, в самой глубине глубин её души, была беспомощной, уязвимой, покорной и страстной рабской девкой.

— Господин, конечно, может приказать, чтобы я просила об этом, — наконец, сказала она. — Тогда я вынуждена буду просить, поскольку я — рабыня.

— То есть Ты не хотела бы просить? — уточнил он.

— Конечно, нет, — заявила она, вскидывая голову.

Но тут же испуганно опустила её снова, напоровшись на строгость его пристального взгляда.

— Конечно, меня, как рабыню, могут подвергнуть насилию, — быстро добавила женщина.

В действительности же, женщина надеялась, что он будет просто брать её и заставлять выполнять его желания, желания, которые она сама стремилась удовлетворять. Она сама отчаянно желала оказаться в его руках, быть использованной им в своих целях, быть изнасилованной им, её владельцем, бескомпромиссно, безжалостно, полно, как приличествует её рабству.

«Я люблю его! — думала Эллен. — Он принес меня сюда. Он должен хотеть меня. Возможно, он даже любит меня. Нет, этого не могло быть. Но я должна ему нравиться, хотя бы немного. О, я надеюсь, что я ему нравлюсь, пусть и всего немного! Пожалуйста, пусть я хотя бы немного буду нравиться вам!»

«Возьмите меня, — мечтала она. — Возьмите меня! Я — Ваша рабыня! Вы — мой Господин! Мы — все ваши рабыни, Господа. Разве вы не используете нас так, как вам угодно? Разве вы не насилуете нас всякий раз, когда и как вам это понравится?»

«О, возьмите меня, любимый Господин, — мысленно умоляла она его. — Я — ваша! Я готова! Будьте беспощадны! Будьте безжалостны! Возьмите меня! Берите меня!»

— Возможно, тебе было любопытно, почему этим вечером во время ужина от тебя потребовали обращаться к нам в такой форме, — предположил Мир.

— Господин? — озадаченно спросила Эллен, внутри которой всё оборвалось, от шока вызванного такой резкой сменой темы.

Она в любой момент ожидала, что он бросит её на спину, что она вот-вот своей кожей почувствует шершавый ворс ковра, ощутит его руки на своих лодыжках, услышит его торжествующий смех, в тот момент, когда он безжалостно и широко раскинет её ноги в стороны.