Мерседес Лэки - Охотница [litres]

– Я так делала, когда мой Учитель болел, – соврала я. – Ча все возьмет на себя. – Еще как возьмет. Он обожает командовать большой стаей. – Мы же в водостоке нормально сработались.

Лицо Карли просветлело:

– А ведь верно. Меня могут еще несколько дней продержать на больничном, а я чую, мои парни уже извелись у себя в Потусторонье. Мне бы сильно полегчало, знай я, что они сыты.

– Значит, договорились. А ты уже долго Охотишься? – полюбопытствовала я.

Кари провела рукой по волосам:

– Не так долго, как ты, должно быть, думаешь. У меня дар пробудился поздно. Не поверишь – я была агроботаником: одна в поле за Четвертым Барьером, проверяла, как поживают экспериментальные бобы. И вдруг раздался самый страшный звук, какой я слышала в жизни. Под Барьером пролезла целая свора черных собак, и все неслись ко мне.

Черные собаки с виду совершенно как… черные собаки. Только огромные, мускулистые, с горящими желтыми глазами: похожи на собак породы ротвейлер из прежних времен. Они, видимо, родня адским гончим – правда, те крупнее их раза в два и встречаются не часто. Оружие черных собак – это голос. От их воя могут лопнуть барабанные перепонки.

– Я заткнула пальцами уши и помчалась к трансподу, – рассказывала Карли. – Но собаки меня нагоняли. Тогда я подскочила к робо’трактору – там всегда есть разводной ключ. Вот этим ключом я и вырубила сколько смогла тварей. И мои ладони вспыхнули огнем. – Она удрученно улыбнулась. – Вот так я стала Охотницей.

– У меня почти такая же история. – В этот раз я поведала Карли правду. – Я была в поле с дробовиком. – Я не стала уточнять, что в ту пору сама была чуть больше дробовика. – Мне надо было разогнать пикси, а я нарвалась на клан красных колпаков.

– А как твой парень отнесся к тому, что его девушка теперь Охотница? – спросила Карли. И, похоже, для нее это было не просто любопытство.

– У меня не было парня. – И снова я не соврала. – Но если бы был – вряд ли порадовался бы. Ведь мне почти сразу пришлось уезжать сюда. Я не представляю, как Паладин живет без своей девушки.

Карли вздохнула:

– Мой брак распался. Мы поженились за два месяца до того, но чувства не выдержали этого испытания. Моя любовь не смогла принять, что я каждый день буду подвергаться опасности. Ну, ты понимаешь: кроме меня, никто ведь под всем этим не подписывался.

Да, понимаю. На моих глазах такое случилось со старой Мэри и Большим Томом: с их свадеб тоже и пары месяцев не прошло.

– Ужасно жалко, – отозвалась я, и мне правда было жалко.

Карли, кажется, распознала в моем голосе искреннее сочувствие. Она снова горько улыбнулась:

– Я все твержу себе, что рано или поздно это все равно бы случилось. Нас разлучил непридуманный удар, серьезный. Но если чувства не так уж крепки, то же самое за долгие годы сделали бы маленькие удары. Здесь нет чьей-то вины; мы ошиблись друг в друге. Когда мне удается впасть в философское настроение, я успокаиваю себя, что мы хотя бы разошлись без драк и обид. Нечто большее, чем мы сами, все решило за нас, и винить нам некого.

– Да ладно заливать, – ухмыльнулась я. – Ты небось ругалась по-черному и швыряла об стену все, что под руку попадалось.

Это ее рассмешило. И я вытянула из нее еще всякие подробности о ее жизни в Пике до пробуждения дара.

Мы немножко поболтали, и после обеда я направилась прямиком в гостиную.

Никто не заикнулся про то, как лихо я отделала Аса. Но можно было и не заикаться. Все меня одобряли и поддерживали, и по-своему давали мне это понять. И это одобрение проскальзывало в шуточках на мой счет: мол, что – передавила десяток букашек и решила, что Поохотилась на славу? Я ведь намного младше всех ребят в гостиной, а они относятся ко мне как к равной. В минуту опасности каждый из них был бы не прочь, чтобы я оказалась рядом.

Разбор полетов завершился, и оказалось, что сегодня карт и всего такого не будет. Потому что у Трева припасен особый план на вечер.

– У нас уже две недели не было фан-встреч, – объявил он. – Кто со мной во «Фланниганс»? – Он обернулся ко мне: – А тебе, Радка, надо посмотреть, как это делается.

– Что делается? – не поняла я. Но Карли, которая присоединилась к нам примерно на середине просмотров, только хмыкнула.

– Фан-встреча, – ответила она. – Пойдем-ка к тебе, подготовимся как следует.

Мы пошли ко мне в апартаменты, и Карли выудила из моего гардероба самый стильный костюмчик – примерно такой, в каких Ас с компанией болтаются по клубам. Тут до меня постепенно начало доходить, что мне предстоит. Карли выбрала для меня тунику антрацитового цвета из материала, напоминающего замшу, и мягкие черные брюки хитрого покроя. Широкий пояс и все нашивки на тунике были не из серой кожи, а из серебристой ткани с металлическим отливом. Карли помогла разобраться с косметикой и научила завязать волосы в хвост на правый бок, а слева вплести в волосы нити с бусинками.

– Ну вот, к встрече с фанатами готова. Иди, ребята будут ждать тебя у главного входа, – сказала Карли. – Я-то уже выдохлась и не поеду, а ты поезжай и покажись им во всей красе – пусть знают наших.

Карли хмыкнула на прощание и ушла. А я быстренько переоделась, легко и без проблем накрасилась и пошла к главному входу. Со мной нас получилось шестеро, и мы все загрузились в большой транспод, который вызвал Трев.

Мы приехали в заведение, где пахло пивом и едой – и, надо сказать, запах был вполне ничего. И все же я из этого места чуть не пустилась наутек. Потому что тут везде были развешаны разные Охотничьи штуковины. Картины, плакаты и чья-то распоротая когтем туника в рамке – в общем, целый Охотничий музей. И цивы в этом заведении вели себя как те цивы в поезде после победного изгнания Жителя-Волхва. Я придвинулась поближе к Треву, но народ кругом, кажется, был в полном восторге от того, что я тут.

В четырех углах висели видэкраны, и на всех Охотничьи каналы транслировали прямой эфир. Сейчас как раз ночная смена уходила в дозор, и я посмотрела, чем они занимаются. Многие считают, что ночная Охота по своей природе опаснее дневной. На самом деле нет. Многие мелкие, но вредные твари как раз рыщут только днем. Скажем, глазуны не показываются ночью, что логично: ведь им надо, чтобы жертва их видела. А у ночных тварей перед нами нет преимуществ, потому что Гончие видят в темноте и у Охотников есть особые очки ночного зрения. Иногда преимущество, наоборот, у нас: некоторых из ночных тварей свет способен ранить или даже убить. Скажем, вампиры просто жалкие клоуны – если только не выпрыгнут из засады всей гурьбой. А так: свет в глаза пшик! – вампир ослеп, и все кончено. Пусть он впятеро сильнее человека и сверхъестественно быстрый – слепого-то это не спасает.