Елена Первушина - Невидимый город [сборник litres]

– Это тебе твой сосед напел? – догадался Дудочник.

– Ну вроде того. В общем да. Он в Купель, знаешь, зачем выбрался? Судится. Две декады назад ему Кельдинги гонца прислали: требуют дара на свадьбу королевского дяди. В звонкой монете. И размеры дара указали, чтобы Ригстайн случайно не ошибся. Ну он-то, в отличие от нас, богат, и даже очень, но решил свое дело королевскому судье в Купели подать и для верности еще и в городской суд. Не бывало такого, говорит, чтобы выкупные маркграфы королю карман набивали. Кровь – вот наша дань. Мы за короля кровь проливаем, значит, это он нам платить должен.

– Веско сказано. Кстати, совсем забыл. Пока тебя не было, к нам тоже королевский гонец наведывался.

Карстен со стоном уронил голову на руки.

– Вот ведь как чувствовал, что день еще не кончился. Ладно, сейчас обуюсь, и зови его сюда.

– Не беспокойся, он уже уехал, письма только оставил.

– Письма? А кто их принял? Рейн?

– Кто Рейну письма отдаст? Мильда приняла. По-моему, королевский гонец не усомнился ни на мгновенье, что видит перед собой хозяйку замка.

– Жаль, я этого не видел, – хмыкнул Карстен. – А где письма?

– Вон на столе лежат.

– Ну давай посмотрим, от судьбы все равно не уйдешь.

Карстен взломал королевскую печать Кельдингов – лежащего под деревом оленя, зажег от уголька лучину и принялся читать. Послания были короткими, написанными на простой грубой бумаге, судя по аккуратному правильному почерку – рукой писца из дворцовой канцелярии.

– Так я и думал, – вздохнул Карстен, откладывая бумаги. – Вот здесь с нас тоже требуют свадебный дар. Раз так в пять поменьше, чем с Ригстайна, но для нас и это неподъемно много. Дальше еще хуже: вот здесь с меня требуют подать за вступление в права наследства. То есть за то, что я поселился в замке своего отца и не даю ему развалиться по камешку, а людям разбежаться на все четыре стороны. Да, таким манером от Пояса Харда и в самом деле скоро ничего не останется.

– И что ты будешь делать? Тоже судиться?

– Ну ты сказал! Откуда у меня такие деньги? И так, когда гости приедут, придется из всех амбаров запасы вытряхивать.

– Гости?

– А я разве не сказал? Ну конечно, не сказал. Меня господин Вальдибер попросил принять у нас его семью, пока он в Купели судиться будет. Ему не хочется с ними надолго разлучаться, а супруге с детьми тоже приятно будет в город наведаться. Ну, на постоялом дворе они, само собой, остановиться не могут. Так что я согласился. Теперь придется из шкуры всем вылезть, чтобы соседей достойно принять. Надо, кстати, Мильду предупредить, пусть начинает готовиться. То-то она рада будет… – Карстен снова вздохнул и махнул рукой. – Ай, ладно, лучше рано, чем поздно. Пойду, расскажу Мильде новости. Пожелай мне удачи, что ли?!

– Удачи тебе, – печально отозвался Дудочник.

Сайнем невольно отпрянул к стене и загородил собой женщин. Десси, как обычно, осталась невозмутимой, а вот служаночка ойкнула и спряталась за спину мага.

Вошедший оказался человеком преклонных лет, невысоким, но плечистым и кряжистым. Одет в вывернутый наизнанку полушубок и пунцово-красную рубаху без пояса. На ногах, несмотря на совсем еще холодную и сырую весеннюю погоду, – легкие летние лапти. В левой руке странный человек держал большую связку ключей, женских височных колец, медных ложек и прочего ржавья и время от времени угрожающе погромыхивал свой игрушкой. Черные густые нечесаные волосы падали ему на плечи, борода топорщилась, взгляд из-под густых бровей был пронзителен и свиреп.

Не обращая никакого внимания на стоящих в сенях людей, пришелец ввалился прямо в горницу и встал в дверях руки в боки.

– Что, хозяин, не ждал меня? – пророкотал он.

– Да не то чтоб ждал, Лихой, – спокойно ответил отец невесты, – а все же думал, что припрешься.

– Мы ж с тобой не первый день знакомы, Стойко, – продолжал зловещий гость. – Я ведь еще на твоей свадьбе гулял. Вели мне браги налить, да подари от сердца, не скупясь, как заведено, я и уйду. Тихо, мирно, воды не замутив. А пожадничаешь – ну уж тогда не взыщи.

– Хватит, Лихой, – так же спокойно произнес хозяин дома. – Довольно ты нас попугал, довольно на чужих пирах незваным попировал. Теперь у нас другой колдун. А ты иди домой – патлы расчеши, да ногти обрежь, может, тебя кто к столу по доброй воле позовет.

– Что тут у вас творится? – тихо спросил Сайнем у служаночки.

– Ой, так это старый колдун наш явился. Он прежде страшный был колдун, однажды, говорят, целый поезд свадебный волками обернул, когда его не уважили да не одарили. А отец мой тоже с норовом. Сказал, хватит старому жмоту платить, я другого колдуна позову, тот его в момент выкурит. Уж мы его просили, просили, а он все на своем. Мы надеялись, Лихой не дознается, а он все ж явился. Теперь уж и не знаю, что будет.

– Это где тут новый колдун?! – взревел Лихой. – Ну-ка покажи мне его!

– Смотри, – легко согласился хозяин. – Встань-ка, сынок. Видишь, на тебя поглядеть хотят.

Он обращался к сидящему рядом с ним парню в кабаньей маске, вроде тех, в каких ходят по дворам петь песни в самую долгую зимнюю ночь. Сайнем, говоря по чести, весь вечер думал, что парень жених и есть. Сейчас он быстро глянул на собравшихся магическим зрением (мимолетно подивившись тому, с какой легкостью это у него теперь получается – словно откуда-то из головы вытащили пробку). Пришелец хоть и выглядел грозно, а на поверку оказался чурка чуркой – ни следа колдовской силы в нем не осталось. Может, что прежде и было, но все выгорело в пепел. А вот в молодом действительно что-то есть. Крутилась над его головой темная туча, набитая алыми молниями. Клочковатая густая темнота сползала по шее, по плечам к запястьям, и Сайнем понял, что старику сейчас не поздоровится.

Между тем парень, не тронувшись с места и не говоря ни слова, стукнул обоими кулаками по столу. И тут же с мехового воротника старого колдуна на пол хлынул поток серых, пищащих от ужаса мышей. Старик отшатнулся, но удержался на ногах, забренчал своей связкой, но ни искры колдовской силы не смог из себя вытрясти. А мыши меж тем облепляли ему штанины и полушубок, норовили забраться на голову, добраться до лица.

– Ой, лишенько, что ж творится! – пискнула служаночка.

И вдруг мыши, все так же отчаянно вереща, принялись вертеть хвостиками, как собачонки, потом за эти хвостики их словно потянуло вверх. Мыши отлепились от старого колдуна, взлетели под потолок, собрались там в одну серую мохнатую тучу и разом пали на пол, превратившись в самые обыкновенные водяные капли.

Что произошло? Сайнем терялся в догадках. Он точно знал, что ничего подобного старый сделать не мог. Может, молодой его пожалел? Или они вдвоем работают?