Елена Первушина - Невидимый город [сборник litres]

– Хотел еще ниток купить, – продолжал Карстен, – да не мог решить каких, не моего это ума дело. А иголки как, подойдут?

– Иголки-то остры, а вот прочны ли? – поджав губу, процедила Мильда. – Я уж думала, ты мне, старухе, платок теплый привезешь или душегрею на белке. Думала, заслужила на старости-то лет.

– В следующий раз обязательно привезу, – пообещал Карстен. – Я скоро снова в город поеду.

– Зачем это без конца метаться, деньги переводить?! – Мильда сурово глянула на своего воспитанника. – Вроде у нас все есть.

– Все-то все, да в хорошем доме всего должно быть в избытке. Тем более к нам скоро гости приедут, нельзя перед ними в грязь лицом ударить.

– Какие еще гости? Снова дивы припрутся?

– Да нет, настоящие гости, соседи. У графа Ригстайна дела в городе, он и хочет у нас свою семью поселить на пару декад. А мы ведь и в самом деле уже давно гостей не принимали. Что ж мы, дикие совсем?

– Ну а я-то здесь причем?

– А без тебя нам никак, мама. Ты в деревне мастериц собери, потом скажите нам, каких вам тканей, каких нитей да каких мехов закупить, чтобы и тебе душегрею справить, и нам всем новое платье, и чтобы одарить дорогих гостей было чем. Поможешь?

И с улыбкой, нараспев продекламировал:

– Вот уж не было печали, – вздохнула Мильда. – Ну ладно, гости – дело хорошее. Хоть вы с Рейнхардом немного пообтешетесь, а то совсем уже одичали, ровно звери лесные. – И она ласково потрепала волосы Карстена.

Тот вскочил на ноги.

– Ну ладно, раз так, я пойду. Уездился сегодня за день, спать хочется – мочи нет.

И только теперь увидел стоящую у окна Радку и вспомнил, что ее одну сегодня не одарил.

– А ты, девочка, вот что… – Карстен замялся, но тут его осенило. – Я тебе вот что привез.

Вытащил кошелек и протянул Радке монету – ту самую, фальшивую, что ему всучили в Купели.

– Пора тебе уже на ожерелье собрать, – добавил Карстен с улыбкой. – Глядишь, к свадьбе длинная цепь накопится.

– Спасибо… – Радка потупила глаза и присела, принимая подарок.

Замечание насчет свадьбы ей не понравилось: если верить Карстену, то выходило, что до этой свадьбы еще мноого воды утечет. Но все-таки он обратил на нее внимание! И даже гостинец из города привез. Да и монетка была необычная и красивая: на одной стороне кораблик под парусами, на другой – скачущий олень. Деревенским девкам и мечтать не приходилось о такой подвеске на ожерелье.

– О какой это он невесте толковал? – спросила Радка Мильду, когда Карстен ушел.

– Как это о какой? Знамо дело, о какой. У графа из Дождевого Камня какая семья? Жена да двое дочерей-красавиц: родная и приемная – его жены двоюродная племянница вроде бы. Кто на родной женится – весь замок получит, кто на приемной – тоже внакладе не останется. Они, правда, богаче нас, в прошлые времена Вальдибер на наших мальчиков и не поглядел бы, ну да теперь времена такие – благородным людям с границы надо вместе быть.

– Вы думаете, они за этим и приедут? – осторожно спросила Радка, садясь на ту же скамейку, с которой только что поднялся Карстен.

– А зачем еще? И то сказать, чем наши мальчики – не славные женихи? А ведь им несладко пришлось: сколько раз думала, чем их накормить, как одеть. Матушка-то их покойная еще с самых родов слабого здоровья стала. А батюшка большой ходок был. Ни одной служанки молоденькой не пропускал. Госпожа графиня уж их, бывало, возле своей спальни укладывала, чтоб посохраннее. Да только это не помогло. Он, наоборот, решил, что это она ему такое приглашение делает. Так что ей оттого еще горше пришлось.

– Бедные девушки! – вздохнула Радка.

– А что девушки?! Их, небось, в замок никто силком не тянул. Да и господин наш с любой женщиной одинаково обходителен был – уж этого от него не отнимешь. Ни одну не приневолил – уж это я тебе точно скажу. Правда, конечно, если они на что рассчитывали, – ну что он им землю подарит или драгоценности какие, – так такого тоже не бывало никогда. И поделом: нечего жадничать. Так уж спокон веку повелось: если в замке молодой господин или хоть средних лет, да еще в силе, перед ним служанки хвостом метут. И каждая в графини метит. Только такого не бывает никогда. На одной перине чтоб лежать – бывает, иногда и подарит чем, если уж совсем очумел. А чтоб жениться благородному на своей холопке – это только в сказках про иноземных принцев случается. Поняла?

– Поняла, поняла, – закивала Радка. – Только зачем вы мне про это говорите, в ум не возьму. Я и сказок-то таких не слыхала.

Сайнему никогда прежде не приходилось пользоваться той силой, что оставила ему в наследство Десси. Но когда стервец Кали ткнул в ведьму пальцем и чуть было не произнес заветное слово «шеламка», Сайнем, видя, что никак не успевает ни добежать, ни ударить, ни просто заткнуть рот, сделал резкий жест, будто сдавил горло парня локтем, и мгновенно вокруг шеи колдуна и в самом деле нарисовалась жирная огненная удавка – даже магического зрения не нужно было, чтобы ее увидеть.

Кали, схватившись за горло, захрипел, но все же на ногах устоял и бросился вон из дома, пробежав прямо сквозь Человека из Шмелей. Шмели вновь взмыли в потолку, собрались в рой и устремились в погоню за беглецом.

В горнице наступила тишина. На волшебника никто не взглянул, и Сайнем с облегчением понял, что и последнюю магическую выходку все приписали Лихому.

Наконец отец невесты поднялся из-за стола и сделал приглашающий жест в сторону старого колдуна.

– Ты уж прости, дед, что мы тебя решили немного попытать, – сказал он как ни в чем не бывало. – Сам знаешь, свадьба без шуток да без затей не ладится. Садись уж за стол, не побрезгуй нашим хлебом-солью. Дарин, дочка, налей-ка гостю пива.

Колдун, не говоря ни слова, сделал несколько шагов вперед и рухнул на скамью. Похоже, все случившееся напугало его не меньше, чем других гостей. Однако виду он не подал и, облокотившись на столешницу, так и жег соседей суровым взглядом.

Служаночка, до того прятавшаяся за спиной Сайнема, бросилась исполнять отцовское приказание, а волшебник, сам изумленный тем, что только что сотворил, обернулся было к Десси и увидел, что ее нет в сенях. И это ему очень не понравилось.

Конечно, Десси могла и подняться наверх, в их светлицу, вот только Сайнем подозревал, что не будет она этого делать, слишком уж это было просто: враг, гонимый шмелями, убежал и растворился в ночи, а счастливые победители отправились на боковую. Не на таких напали.