Елена Первушина - Невидимый город [сборник litres]

– И измазывает ей весь рукав кровью, – тут же вставила словечко Аэллис.

– Хорошо обученный не измажет, – парировала Берга.

– Ой ли?

– Уверяю тебя. В любом случае соколиная охота – наслаждение для глаз. А ты, гоняясь за своими собаками, что видишь во время этой бешеной скачки? Разве что летящие навстречу ветки. Да еще слышишь злобный лай своих псов и грубые хриплые звуки рогов.

– Ничуть не бывало, – со смехом покачала головой Аэллис. – Наоборот, псовая охота очень занимательна: покуда ловчие выслеживают дичь, дамы и кавалеры устраивают угощение на траве, где-нибудь у реки в тихом месте, и проводят время со всевозможной приятностью. Кто знает веселые истории, тот рассказывает их, другой перебирает струны лютни, девицы плетут венки, смех не умолкает, все коротают время за играми и забавами. Но вот прискакали с докладом ловчие, мы садимся в седла и скачем в лес. Вот гончая взяла след, ловчий трубит сигнал, спускают всю свору, и звуки рогов и лай собак под сводами леса наполняют сердце радостью. Ловчие трубят искусно, это настоящий разговор, где каждый говорит свое «слово», свой сигнал. Один говорит о том, что видит зверя, второй предупреждает, что гон приближается к реке и наступает момент взять дичь, третий отзывает собак от туши. Собачьи голоса тоже неповторимы: одна лает низко и ярко, другая – высоко и заливисто, у третьей голос фигурный, кажется, что лают сразу две или три собаки. Вот те, кто сумел вырваться вперед, уже видят оленя, он прекрасен, у него огромные рога. Он уходит от собак большими прыжками. Даже каменное сердце горного великана заколотилось бы как бешенное в такой миг! А уж что говорить о людях?! Все трубят, гикают, кричат, науськивают собак. Вот олень прыгнул в реку, собаки за ним, окружили его, берут по месту. Разве может доставить столько радости маленькая серая птичка, сидящая на твоей руке, сестрица? А как прекрасна собака, ищущая зверя верховым чутьем, она будто плывет по ветру, танцует вместе с ним, заклинает его! А подумайте только об охоте на кабана, о его борьбе с собаками – разве это не прекрасно?!

– По-моему, это ужасное и кровавое зрелище, – сказала Берга с суровым достоинством. – На псовой охоте ты не отрываешь взгляда от земли, видишь только грязь и кровь. Меж тем на охоте соколиной вы смотрите в небо, а Солнце милостиво глядит на вас и вашу птицу, и, когда вы не отрываете глаз от описывающего круги сокола, ваш взгляд встречается со святым взглядом Солнца.

– Это слишком сложно для меня, – пожала плечами Аэллис. – Могу лишь сказать, что качества, которых охотники ищут в собаках, суть те же, что и людские добродетели. Хорошая собака должна быть ладистой – хорошо сложенной, добычливой, зоркой, лихой – резвой и поимистой, ногастой – выносливой, нестоимчивой – неутомимой, назывистой – быстро отзывающейся на клик охотника, заливчивой – способной гнать зверя, щедро и беспрерывно отдавая голос, свальчивой – легкой на подъем и хорошо умеющей работать в стае, вежливой – послушной, сдержанной, не наносящей лишнего ущерба добыче и не трогающей домашнюю скотину, вязкой – упорной в преследовании дичи, досужей – опытной, полазистой – старательной, проворной, изворотливой и сметливой. Она должна быть храброй, злыми и резвыми ногами спеть к зверю, то есть азартно и быстро настигать его, должна быть ловкой на угонках – уметь хватать зверя, когда он увертывается. Разве не те же качества хотели бы мы видеть в своих друзьях? Зато любой охотник презирает собак беспутных, невыдержанных, беспричинно бросающихся на всех, собак-вралей, отдающих голос по следу других собак или домашней скотины, коротких собак, быстро теряющих резвость во время гона, собак, мнущих зубами дичь, собак недорабатывающих – бросающих гон без всякой причины, орущих с напуска – то есть подающих голос раньше времени, отдирчивых и отбивчивых – не желающих работать вместе со всей стаей. Неужели все это не убеждает вас, что собаки во всем подобны людям?

– Боюсь, что я пока недостаточно заливчив и назывист, – со вздохом сознался Карстен. – А Рейнхард то и дело орет с напуска, хоть голос у него и фигурный. Думаю, мы нуждаемся в надлежащем воспитании и конечно же во внимании и заботе.

– Что ты думаешь о девицах? – спросил Дудочник Карстена тем же вечером, поймав молодого человека на боевом ходе замка, где Карстен, по своему обыкновению, пытался угадать по заходящему солнцу погоду на завтра.

– Девицы чрезвычайно милы, – рассеянно ответил молодой граф. – Беспокойства от них немного, Дуада развлекает Мильду, Рейн развлекает девиц, так что на собственные шкодства ему уже времени не хватает. Так что все неплохо. Могло быть гораздо хуже.

– Думаешь, их привезли сюда для того, чтобы они отвлекали Рейна от шкодств?

– Ах, вот ты о чем. Ну да, да. Аэллис – приманка, ее родители не сумасшедшие отдавать единственную доченьку за чистокровного голодранца вроде меня. Да ей и в самом деле место в столице, а не в этой глуши. А вот Берга – вполне реальный приз.

– И ты?

– И я думаю.

– О чем?

– О том, что лучше будет слупить с ее приемного отца. Приданое у нее крошечное, Мильда уже допросила Дуаду с пристрастием. Но если вдуматься, на что мне большое приданое? Земли? Да я свои не знаю как удержать. Золото, конечно, неплохо, но, опять же, на окраинах оно не так нужно, как на побережье. Здесь это скорее приманка для бандитов, чем что-то иное. Так что если удастся заключить с Вальдибером договор о военной помощи в случае чего, я, пожалуй, буду считать это вполне достаточным приданым. Ну что, доволен?

– В общем да, – согласился Дудочник. – Примерно чего-то такого я и ожидал.

– Ожидал он! Имей в виду, королевский налог на свадьбу придется, скорее всего, выплачивать нам. Вальдибер не станет этого делать из принципа, а я пока недостаточно силен, чтобы ссориться с королем. А там и налог за вступление во владение замком себя не заставит ждать. Пока мне удалось отговориться лишь тем, что я еще несовершеннолетний и мой регент – Сайнем.

– Это как же тебе удалось?

– Это как раз ерунда. Нашлись свидетели, которые присягнули, что я родился на три года позже, чем на самом деле. Агна-повитуха первая, Мильда вторая, ну и еще трое старых отцовских слуг. Судье в Купели не резон с нами ссориться, так он сам показал, что в наших краях во владение наследством вступают не раньше двадцати пяти лет, королевскому судье слегка подмазали, в общем, все уладили. Но если я жениться соберусь, тут уж не отвертишься. Так что пока отсутствие денег в замке надежно защищает мою невинность.

– Похоже, это тот самый случай, когда пустое место оказывается лучшей защитой, чем крепостная стена, – согласился Дудочник.