Эрика Йохансен - Судьба Тирлинга [litres]

– Борвен искренне раскаялся во всех своих прошлых деяниях, – заметил Святой отец. – Он исправился, и все, чего теперь хочет, это снова быть вместе с женой и детьми.

– Исправился, – усмехнулся Булава. – Можешь придумывать все, что угодно, Борвен. Мы оба знаем, что рано или поздно гниль внутри тебя все равно вылезет наружу, и когда мы схватим тебя на горячем, я запру тебя в темнице навсегда.

– Мои дети принадлежат мне! – взревел Па. – У вас нет права отбирать их у меня!

– Ты потерял своих детей в тот момент, когда поднял руку на них. И на их мать.

Внимание Айсы привлекло смутное движение: в дверях замерла Маман со скрещенными на груди руками. Кибб ее не заметил – или сделал вид – и Айса тоже ничего не сказала. Откуда Булава узнал о том, что произошло с Маман? Неужели, она сама ему рассказала? Вряд ли. Они совсем не ладили.

– Моя дочь стоит здесь! – рявкнул Па. – Спросите ее! Спросите, плохо ли я с ней обращался!

Айса замерла, когда все взгляды в зале внезапно устремились на нее.

– Твоя дочь служит мне, – быстро заявил Булава, и Айса поняла, что он не был готов к такому повороту разговора. – И говорить будет по моему приказу, а не по твоему.

Айса встретилась взглядом с Па, и увидела торжество в его глазах. Па все еще неплохо ее понимал. Он сделал хорошо просчитанный ход, решив, что она не захочет выставлять напоказ свои страдания, свое ужасное прошлое. Рассказать о своем стыде перед незнакомцами, с любопытством уставившимися на нее сейчас… как ей сделать это и жить дальше? Даже если они поверят ей, как она сможет прожить рядом с ними всю жизнь, зная, что первое, о чем они подумают при виде нее – это те ужасные вещи, что ей пришлось вынести? Кто бы решился на такое?

«Королева, – возник в голове ответ. – Королева бы рассказала и лицом к лицу встретила последствия».

А вот Айса не могла.

– Айса достаточно пережила, – заявил Булава. – И ни один добрый христианин не станет заставлять ее вспоминать все это.

– Действительно, Господь любит детей, – кивая, подтвердил Святой отец. – Но не лжецов.

– Следите за словами, отец. – Голос Булавы упал на октаву, что служило тревожным сигналом для всех, кто его хорошо знал, но Святой отец, казалось, не придал этому никакого значения. Айса задумалась, не планировал ли священник спровоцировать собственное избиение или арест; это, наверняка, было бы на руку Арвату. Но Булава был слишком умен, чтобы сделать ему такое одолжение… по крайней мере, Айса на это надеялась. Эта тихая, тщательно сдерживаемая ярость была намного страшнее его гневных криков. Она снова почувствовала на себе взгляд Па и с трудом подавила желание посмотреть в ответ.

– Конечно, если ребенку есть что сказать, пусть говорит, – пренебрежительно произнес Святой отец. – Эти безосновательные обвинения против Борвена нужны только для сокрытия того факта, что законы Королевы необъективны и служат лишь ее собственным интересам. Все слуги Господни должны встать на его защиту.

– Ее собственным интересам. Когда пришли мортийцы, Королева открыла Цитадель для более чем десяти тысяч беженцев. А скольких беженцев разместил в своих стенах Арват?

– Стены Арвата священны, – ответил Святой отец, но Айса с облегчением заметила, что Булава снова сбил его с курса. – Ни один мирянин не может войти в дом Господень без разрешения Святого отца.

– Как удобно и для Господа, и для Вашего Святейшества. А что там говорит Христос о приюте для бездомных?

– Я бы хотел вернуться к Отступнику, лорд Регент, – быстро сменил тему Святой отец. Айса украдкой взглянула на толпу посетителей, но не смогла понять, заметил ли кто-нибудь из них внезапное отступление священника. Большая часть посетителей просто пялилась на помост, разинув рты.

– Так что там с отцом Тайлером?

– Если к полудню пятницы его не передадут в руки Церкви, все, живущие и служащие в Цитадели, будут изгнаны из ее лона.

– Ясно. Когда больше ничего не остается, в ход идет шантаж.

– Вовсе нет. Но Господь разочарован тем, как Корона относится к распространению греха в Тирлинге. Мы надеялись, что теперь, когда Королевы здесь нет, вы объявите противоестественные связи незаконными.

Рядом с ней вздрогнул Элстон; Айса скорее ощутила это, чем увидела. Когда она посмотрела на него, он выглядел абсолютно так же, как обычно, лицо его было беспристрастно, а взгляд пристально обшаривал толпу.

– Как идет сбор налога на собственность? – внезапно спросил Булава. – Закончите к новому году?

– Не понимаю, о чем вы? – ответил Святой отец, но голос его стал напряженным.

Булава разразился смехом, и услышав это, Айса слегка расслабилась, чувствуя, как уходит сковавшее плечи напряжение. Она окинула зал очередным быстрым взглядом и заметила, что Маман пристально, с едва заметной улыбкой на губах, смотрит на Булаву.

– Вы знаете, Андерс, – сказал Булава, – сначала я не мог определиться, с какой целью вы сюда пришли. Но теперь я все понял. Позвольте мне, пользуясь подходящим случаем, раз и навсегда прояснить этот вопрос: даже ад и все его демоны не спасут вас от необходимости выплатить этот налог к первому февраля.

– Речь не о деньгах, лорд Регент.

– Речь именно о деньгах, всегда. Вы обложили тирийцев десятиной и не хотите отдавать из нее ни гроша, купаясь в роскоши на эти деньги, отобранные у доверчивых, нищих прихожан. Вы наживаетесь на них .

– Люди жертвуют добровольно на нужды Церкви.

– Даже сейчас? – Лицо Булавы исказила злая усмешка. – Я точно знаю, на что идут эти деньги. Вчера мы поймали двух ваших дуболомов. У вас какие-то дела в Яслях.

После этих слов по толпе прошла тревожная рябь, и с лица Святого отца на мгновение сползла улыбка.

– Беспочвенные обвинения! – выкрикнул он. – Я посланник Господа…

– Тогда ваш Бог – работорговец, торгующий детьми.

Толпа дружно выдохнула.

– А ты! – Булава повернулся к Борвену. – Я гадал, что ты опять здесь забыл, но теперь все ясно, как день. Думал, тебе удастся заставить прислушаться к твоим нелепым требованиям, если ты обратишься за поддержкой к большой шишке? Если ты хоть раз посмеешь приблизиться к своей жене и детям, я…

– Что? Убьете меня? – заорал Борвен. – Что мне смерть? Я уже мертв, ведь детей у меня отобрали, а меня травят, как зверя, куда бы я ни пошел! Почему бы просто не убить меня прямо здесь?

– Я тебя не убью, – спокойно продолжил Булава, пронзая его ледяным взглядом. – Я запру тебя в темницу и предоставлю твоей жене право решать твою судьбу.

Па побледнел.

Булава спустился с помоста, обратив все внимание на Святого отца.

– Вам не запугать меня угрозами, и не сбить с пути, обозначенного Королевой. Больше не приходите ко мне со всей этой чепухой. Следующему священнику, который сунет сюда свой нос, проводы могут и не понравиться. А ты, Борвен… думаю, тебе не захочется попасться мне на глаза снова.