Шон Исли - Отель «Странник»

– И, конечно же, я не собираюсь тебя колоть, – Сара протягивает мне инструмент, и я понимаю, что это совсем не шило, а перьевая чернильная ручка, формой напоминающая стержни. Только в ней нет чернил.

– Зачем это мне?

– Привязка к прототипу длится недолго, – поясняет Сана. – Пососи кончик пера, чтобы смочить его слюной, и напиши на монетке свое имя. Твоя слюна в сочетании с именем укрепит связь и на краткое время привяжет к тебе прототип.

Я бросаю косой взгляд на Рахки, которая изучает своего слона.

– Это как связующая пыль?

– Примерно, – отзывается Рахки и потирает пылевик у себя на бедре.

Я послушно лижу кончик пера – и он отзывается вспышкой кисловатого резкого вкуса, как если бы я лизал неразряженную батарейку. Это временно, напоминаю я себе. Не о чем волноваться. Я пишу слюной свое имя на монетке и улыбаюсь, услышав в ушах электрическое потрескивание.

Сана забирает у меня перо.

– На какое-то время этого должно хватить. Если связь ослабнет, возобнови ее – Рахки одолжит тебе свое перо. А теперь садись верхом.

Она указывает на лесенку, ведущую на спину одного из слонов. Рахки уже сидит на своей статуе и засовывает монетку в прорезь в основании слоновьей шеи. По статуе пробегает волна цвета, камень под ней словно бы смягчается и начинает двигаться. От шеи вниз, до самых ног, бежит паутинка трещин, под которой камень превращается в толстую морщинистую слоновью шкуру.

Слон Рахки качает тяжелой головой, встряхивает ушами, и с них облетает гранитная пыль.

Он живой: ожил действием монетки – как это было с багажными тележками и со столиками для завтрака. Я быстро оглядываю лес статуй в отделении Автобазы и останавливаюсь взглядом на огромном драконе, возвышающемся над всеми остальными.

– Они что, все могут так делать?

– Большинство.

Я поднимаюсь по лестнице, стараясь не представлять всех вероятных способов собственной гибели по вине огромного каменного слона. Усаживаюсь в седло на слоновьей спине, слишком широкое для одного всадника. Прямо у меня перед глазами, на шее статуи, зияет прорезь для монетки. Спокойно, Кэм. Сейчас ты поедешь на магическом каменном слоне. Кэсс бы обзавидовалась.

Рахки ударяет своего слона ногами по бокам – и тот движется вперед.

– В общем, в любой день.

– Не тревожься о нем, – улыбается Сана. – Все мы своими путями приходим к магической связи.

Я со свистом втягиваю воздух и вкладываю монетку в прорезь.

Парковка ярко освещена. Подо мной шевелится оживший слон.

Я вцепляюсь в луку седла, чтобы усидеть на месте.

– Где тут поводья?

– Они не нужны, – отзывается Рахки, указывая на прорезь с монеткой. – Прототип и так сделает, что ты захочешь.

Мой слон шагает вперед. Холодный камень статуи сейчас обратился в живое, теплое существо. Я покачиваюсь на спине слона, когда он неровным шагом выходит из своего отсека.

– Ты, главное, успокойся, – говорит мне Сана переливчатым, как песня, голосом. – Прототип просто чувствует твой страх. Будь уверенным в себе. Сильным.

Меня можно много каким назвать, но вот уверенным в себе… Однако придется таковым стать, чтобы выжить в Отеле и найти папу.

Слон замедляет шаг.

– Вот, уже лучше, – Сана вынимает из пояса с инструментами толстый деревянный прут и направляется к огромной кедровой арке.

– Просто продолжай направлять мысли на то, чтобы держаться со мной рядом, – говорит Рахки. – Прототип будет делать то, на что ты его настроишь.

Сана вынимает колышек из дверной петли в арочном проеме и вставляет на его место свой прут. В проеме волной возникают зеленые колышущиеся деревья под серым небом.

– Добро пожаловать в Конго. Удачного первого визита.

Почти сразу, после того как наши слоны вплывают в арку Конго, я начинаю страшно потеть.

Жаркий воздух такой влажный, что образует лужицы в широких листьях каких-то незнакомых мне деревьев, стекает у меня по лбу, собирается озерцами, которые грязно блестят под грозовым свинцовым небом.

Меня немедленно облепляют насекомые. Я пытаюсь от них отмахиваться, но какая-то муха даже умудряется залететь мне в нос, так что я начинаю чихать и кашлять. Мой слон движется вперед, я крепко держусь за луку седла, глаза у меня слезятся. Главное – не упасть.

– Закрывай ворота! – кричит Рахки, оборачиваясь к Сане. – Напустишь насекомых!

Сана выдергивает стержень – и образ Автобазы за аркой исчезает.

Я прихлопываю москита, который уже начал пить мою кровь.

– А мне не следовало сделать какую-нибудь прививку перед отправлением в Африку? У меня плохой иммунитет!

«Экзотические болезни» вроде желтой лихорадки занимают целый сектор в моем списке СПСУ, а теперь он на глазах удлиняется.

– Отель хранит своих работников от туземных заболеваний, – отвечает Рахки, погоняя своего слона. – А вот если в вестибюль налетят насекомые, их потом приходится выводить неделями. Москиты – самые мерзкие.

Мой прототип шагает следом за ее прототипом, раскачиваясь на ходу. Я начинаю соскальзывать с его спины. Хватаюсь за все, что вижу, чтобы не свалиться ему под ноги.

– Значит, Отель защищает нас от болезней? – спрашиваю я, изо всех сил притворяясь, что как-то контролирую эту «живую статую».

Рахки уже оторвалась от меня на пять слоновьих шагов вперед. Мы едем мимо крытых соломой хижин.

– Да, и наша защита лучше, чем у гостей Отеля. Отель может даже продлить человеку жизнь, если человек достаточно крепко с ним связан. Хотя в наши дни, когда древесина начинает стареть и изнашиваться, в этом уже нельзя быть уверенными.

Я невольно размышляю, может ли Отель исцелять такие заболевания, как у Кэсс. Вот еще один пример того, как мало я знаю об этом месте, хотя и проработал в нем столько времени. Мне нужно узнать как можно больше… и как можно быстрее.

Может, Рахки поможет мне заполнить пробелы в образовании.

– А мы тоже прививаемся к стволу того дерева? Как двери?

– Нет, с людьми это работает иначе. Двери – это просто двери. Их связь с Отелем одинакова для них всех. А у людей связь может быть разной силы. Сила связи, ее степень определяет магию, которую человек может использовать. Например, Агапиос основал Отель много лет назад, и его связь с Отелем как основателя самая сильная из возможных. Он может делать такое, что остальным и не снилось.

Но это все еще не ответ на мой вопрос, зачем ему понадобились все эти дети.

Нога моего слона тяжело ступает в лужу, поднимая каскад грязных брызг, и слон трясет ушами, разбрызгивая грязь повсюду.

Рахки смеется над тем, как я пытаюсь удержать равновесие и попутно стереть с лица брызги.

– Хочешь, я приклею тебя к седлу?

– Нет! – вскрикиваю я. Уж чего я меньше всего хочу, так это чтобы моя задница намертво прилипла к спине монстра из ожившего камня.