Антони Комбрексель - Почти полночь [litres]

– Что стряслось?

– Вот здесь, смотрите!

Мастер указал на отверстие диаметром примерно сорок сантиметров в боковой стене тоннеля.

– Здесь нам пришлось отклониться немного в сторону, и часть стены обрушилась. Я очень надеюсь, что этот ход не ведет к Сене!

– О, не волнуйтесь! Если бы это было действительно так, мы бы давно уже все утонули! – «успокоил» испуганного рабочего изобретатель.

Потом наклонился и осветил отверстие. Что-то блеснуло в слабом свете его фонаря. Старик улегся на живот и сунул руку в дыру. Он пошарил среди камней и строительного мусора, силясь достать странный предмет, привлекший его внимание. И наконец выудил из обломков нечто вроде латунного колеса, к которому была приделана ручка, чтобы его вращать. Изобретатель несколько раз с усилием повернул эту ручку, однако испорченный механизм не отзывался.

– Какие-то проблемы? – спросил подошедший де Рок Лартиг.

Жорж Убри, секунду поколебавшись, отрицательно покачал головой и швырнул ненужную вещь обратно в дыру.

– Нет, Жак, никаких проблем, – улыбнулся он и добавил, обращаясь к рабочим: – Достаточно будет просто заделать эту дыру – и всё. Ничего серьезного. Поверьте.

– Думаю, в этот момент они и начали просыпаться. Моего жеста оказалось достаточно, чтобы снова запустить Машину. От искры возгорелось пламя… Бог ты мой! Может, вращая эту ручку, создатели Машины заставляли ее говорить, озвучивая приказы… Неудивительно, что потом ворклоксы явились именно ко мне, чтобы заказать копию Кадрана. Раз это я стал причиной их пробуждения… Я виноват во всем, что случилось после! Перед вами, дети. И перед вами, госпожа колдунья… Как мне заслужить прощение?

Старый изобретатель был безутешен. Когда он умолк, в трюме повисла мертвая тишина, которую нарушало только слабое тиканье Сивиллиного сердца. Никто не знал, как реагировать на его признание. Да и что тут скажешь? Словами горю не поможешь. У них была проблема: ворклоксы. И ее предстояло решить как можно скорее.

– Ладно, не убивайтесь так, – проговорила наконец колдунья. – Сейчас главное не искать виновных, а выжить. Этим и займемся.

– Нам нужен план, – заявил Хромой.

Сироты сидели на слегка наклонной палубе баржи. Колдунья слишком устала, чтобы продолжать военный совет. Она прилегла отдохнуть в комнате Жоржа Убри. Однако каждый раз, когда в разговоре возникала пауза, они отчетливо слышали тиканье, мешавшее сосредоточиться и напоминавшее о том, что времени у них в обрез.

– План простой, – вмешалась Спичка. – Найти место, где эти уроды прячут большой Кадран и Плаксу.

– А еще надо разнюхать, куда направлялся лже-Мильтон, когда мы его ограбили, – добавил Сопля. – У них явно есть какая-то цель. И если робот с часами в кармане ошивался в том районе, то у меня есть сильное подозрение, что Выставка как-то с этим связана.

– Хорошее замечание, – одобрил Хромой. – Итак, мы должны разделиться на две группы. Из нас четверых мы с Заикой видели «Мильтона» лучше всех. Мы сможем узнать его на улице, если встретим…

– Я хочу быть среди тех, кто наведается в их логово, – перебила Спичка.

Хромой, конечно, предпочел бы оказаться с ней в одной группе – и наконец подарить брошь, которую до сих пор таскал в кармане. Но он знал, что девушка упряма и уж если что-то решила, то спорить с ней бесполезно.

– Ладно, – буркнул он. – Ну а нам понадобится помощь кого-то из вас, – мальчик повернулся к стражам. – Нас разыскивает полиция, и неизвестно, на кого мы там можем напороться. Поэтому нужно, чтобы с нами был кто-то взрослый.

Заика в разговоре не участвовал и старательно избегал встречаться взглядом с Хромым. Он еще не переварил все последние события. И пребывал в растерянности.

– Хорошо, – сказала Спичка. – Тем временем Жорж Убри, Сопля и я отправимся в подземелья, чтобы разыскать их укрытие.

– Мои люди в полном вашем распоряжении, – произнес Немо.

– Спасибо, – откликнулся Сопля. – Однако сейчас мы отправимся лишь на разведку. Как только это станет опасно, вернемся сюда за подкреплением.

Когда план был более-менее готов, Жорж Убри раздал всем новую порцию дымовых шашек и еще раз, более спокойно, чем во время штурма башни, объяснил, как ими пользоваться.

– В каждой есть рычажок. Надо дернуть его, а потом бросить. Понятно?

Все кивнули.

– Ну что же. На сегодня хватит. Нам всем надо поспать. Я соорудил походные постели из одеял и старых покрывал. А также собрал кое-что поесть. Очень скромно, но уж не обессудьте.

– О, не беспокойтесь, нам это напоминает дом, – улыбнулся Сопля.

– У-У-У-У-У!

Плакса рыдала. Она была одна, запертая в темной комнате, где воняло машинным маслом. Девочка сидела на ледяном полу, который слегка содрогался от ревевших где-то по соседству моторов. Чтобы заглушить их омерзительный грохот, малышка старалась плакать как можно громче. Плач порой переходил в отчаянные завывания. И то, что должно было случиться, случилось: ее услышали.

В коридоре раздались тяжелые шаги, неуклонно приближавшиеся к двери, за которой томилась пленница. Девочка отлично понимала, что здесь никто не придет ей на помощь и надо выкручиваться самой, не рассчитывая, как обычно, на Спичку, которая до этого всегда была рядом. Плаксе было ужасно страшно. Но, услышав, что ворклокс остановился перед ее дверью, она перестала плакать.

Робот отодвинул засов, и дверь с резким скрежетом отворилась. Дрожавший ребенок, съежившись, сидел в уголке. Одиннадцатый приблизился – огромный и жуткий. Девочка спрятала лицо в ладонях.

– Замолчи! Можешь выплакать хоть все твои слезы – это ничего не изменит!

Автомат протянул к ней свою единственную руку, совершенно не рассчитывая встретить сопротивление… Как вдруг:

– Что это?

Роботу показалось, будто он одет в тяжелую, жаркую одежду, что-то вроде шубы, которая к тому же шевелится сама по себе… Но это была, конечно, не шуба, а дымовая шашка Жоржа Убри, которую швырнула в него Плакса. Она еще в башне отлично поняла, как пользоваться этим оружием, и теперь ловко пустила его в ход. Когда лицо Одиннадцатого заволокло густым туманом, девочка вскочила и выбежала из камеры, быстро захлопнув за собой дверь.

Девочка неслась по полутемным коридорам, не останавливаясь ни на развилках, чтобы решить, куда свернуть, ни на лестницах, чтобы подумать, подниматься ей или спускаться. Только один раз, когда ей пришлось проходить мимо широко открытой двери, из которой доносился металлический скрежет, Плакса замедлила бег и миновала опасный отрезок на цыпочках. В глубине помещения она заметила ворклокса, который работал на огромном станке, прокатывая под прессом мятый лист железа. Плакса снова пустилась бежать, пролетела еще несколько перекрестков и, как ни странно, ведомая только интуицией, в конце концов выбралась на свежий воздух.