Антони Комбрексель - Почти полночь [litres]

– Спасибо, малец, – сказал тот и не глядя сунул приглашение в карман. – Кажется, завтра вечером там соберется всё высшее общество. Говорят, будет министр обороны и даже сам президент!

– Позвольте вам напомнить, друзья, что, согласно вашей собственной терминологии, это разведка. Иначе говоря: мы только смотрим, но ничего не трогаем, – взволнованно предупредил Жорж Убри.

– На вашем месте, господин изобретатель, я не был бы столь уверен в том, что наши дела не расходятся с нашими словами, – в тон ему ответил Сопля. – Если вы не обратили внимания, то эта юная особа настроена на рукопашную с тех пор, как мы вернулись. А она не из тех, кто меняет свои намерения.

Помолчав и пошмыгав носом, мальчик добавил, уже менее иронично:

– Она винит себя в том, что Плаксу похитили. И намерена вернуть ее во что бы то ни стало.

– Надеюсь всё же, что чувство вины – это не причина бросаться в пасть волка. Иначе многим из нас пришлось бы это сделать, мой юный друг. Ну а вы, – изобретатель обернулся к стражам, – разве вы не должны идти впереди, чтобы защитить нас в случае чего?

– Мы не подчиняемся вашим приказам, – сухо ответил Немо.

Они двигались друг за другом, нащупывая дорогу в полумраке подземелья. Спичка шла впереди всех, за ней следовали Сопля с Жоржем. Замыкали шествие командир стражей и Жорис – самый старый из них. Тот солдат, что был ранен в плечо, Гедеон, остался на барже – отдыхать и выполнять поручения Сивиллы.

Жорж Убри, как и в прошлый раз, нес на спине рюкзак, в котором лежали запасная лампа, веревки, фляжка с водой и самодельные гранаты. Старик бодрился и много говорил, поскольку очень боялся. Он никак не мог отвязаться от мысли, что все эти люди очутились здесь по его вине. Конечно, сам он был просто обязан спуститься в тоннель, чтобы попытаться исправить свою невольную ошибку. Но вот остальные… Старик чувствовал себя в ответе за каждого члена группы, однако пытался это скрыть.

– Черт, совсем ничего не видно, – ворчала Спичка.

– Туда? Или сюда? – спрашивали сироты на развилке, пытаясь осветить путь керосиновыми лампами.

– Туда-туда. Я совершенно уверен, – отвечал Жорж Убри.

Девушка шла вперед по парижским подземельям, не останавливаясь и не подавая ни малейших признаков усталости. На ходу она вспоминала тот день, когда Обрубок предложил ей вместе с ним бежать из приюта. Спичка тогда вспыхнула, приняв его слова за то, чем они не являлись, – за что-то романтическое. Но вскоре выяснилось, что Обрубок точно так же позвал и Заику, а тот настоял, чтобы к ним присоединились Сопля с его дружком Хромым. Досадуя на себя за свои нелепые фантазии, Спичка тоже решила взять кого-нибудь с собой – и выбрала Плаксу. Поэтому теперь чувствовала себя вдвойне виноватой перед похищенной монстрами малышкой.

– Ладно, только сама будешь с ней возиться, – сказал тогда Обрубок. – Под твою ответственность, поняла?

И вот получается, что она не справилась. Не уберегла девочку. Упустила ее из виду, причем в самый ужасный момент. А ведь если бы не она, Плакса и сейчас преспокойно жила себе в приюте! Не надо было тащить ее с собой!

– У всех наготове дымовые шашки?

Жорж Убри опять заговорил, слишком уж тяжело было идти в этой гнетущей тишине, навстречу тому, что скрывалось во мраке.

– Извините, что пристаю с вопросами, – продолжал он. – Просто хочу удостовериться, что мы сможем выбраться отсюда живыми. Вы ведь знаете, эти роботы способны на всё…

Последнюю фразу он пробормотал уже себе под нос, сразу пожалев о сказанном. Ему совсем не хотелось пугать детей, горевших желанием свернуть шею механическим монстрам.

– Думаю, нужно связаться веревкой, – отозвалась издалека Спичка.

– Связаться? Зачем? – испугался изобретатель.

Ответ возник сразу же у него перед глазами (и под ногами). Пол тоннеля в этом месте пронизывали трещины, бездонные провалы в подземную бездну. Видимо, почва осы́палась в какие-то подземные пустоты. Провалиться в такую дыру – это верная и ужасная смерть. В темноте, одиночестве и без всякой надежды на спасение.

– Ох, да… Но вы, милая моя, так несетесь, что я помру, не добежав до места!

– Вы были гораздо проворнее, когда прыгали на невидимый мост! – поддразнил старика Сопля.

– Но ведь там мы имели дело с магией! Это невероятно увлекательно! А в том, чтобы галопировать под землей, нет совершенно ничего интересного!

Обвязавшись веревкой, они тронулись дальше. Спичка по-прежнему решительно шагала впереди. Перспектива карабкаться по узким уступам над пропастью, казалось, совершенно не пугала ее. Теперь приходилось двигаться намного медленнее. Они держались за влажные стены, повернувшись спиной к пустоте. Сопля миновал опасный отрезок пути без особых проблем. Жорж Убри хоть и на подгибающихся ногах, но тоже пересек зону обрушения. Два стража уже почти перебрались, как вдруг…

Уступ просел под их тяжестью, и старый солдат Жорис полетел в пустоту.

– Я тебя держу! Хватайся за вторую руку!

– Я… я… я не знаю, если…

– Давай же! Чего тут знать?!

– Я…

– ДЕРЖИСЬ, ЧЕРТ ПОДЕРИ!!!

Собрав последние силы, он протянул своему спасителю вторую руку. Тот ухватился и что есть мочи дернул паренька назад, на лестницу. Оба рухнули на ступени и какое-то время лежали молча, пытаясь отдышаться. Невдалеке кружили невиданные крылатые твари и раскачивался волшебный мост. Да, не хватало еще помереть в такой погожий денек! Контраст между райской синевой неба и гибелью, которой он только что избежал, был разительным.

– Кто это такие?

– Опиникусы.

– Опиникусы? То есть грифоны с львиными лапами, да?

Человек, спасший его, от души рассмеялся.

– Да, я вижу ты хорошо подготовился. Многие ведь не видят разницы. Как тебя зовут?

– Арчибальд. Арчибальд Немо.

У паренька были длинные темные волосы и зеленые глаза. Опиникусы напали на него, когда он шел по мосту к башне Колдуний. Немо помчался от них со всех ног. И, спасаясь от страшных когтей, в последний момент прыгнул на лестницу, вившуюся вокруг башни… И промахнулся.

Он висел, вцепившись в каменные ступени, а ноги его болтались в пустоте. Долгие, долгие минуты. Пока не спустился Жорис, с окариной во рту.

– Ну, парень, тебе повезло! Я совершенно случайно заметил, что птицы забеспокоились. И долго ты тут провисел?

– Нет, не очень. Где-нибудь полчаса, – улыбнулся Немо.

Человек поднялся и отряхнул форму.

– А ты, я гляжу, весельчак. Меня зовут Жорис. Альберт Жорис. Идем, я познакомлю тебя с остальными.

Подъем казался бесконечным. Немо не переставал удивляться, как эта конструкция – настолько высокая и настолько узкая – умудряется стоять прямо, не падая и даже не сгибаясь под собственным весом.