Мари Бреннан - Мемуары леди Трент: Тайна Лабиринта [litres]

Таким оказался еще один, новый образ Сухайла – благородного воина, сына шейха, человека великой учености и отваги. Мне он показался удивительно точным и в то же время – нет: в отваге Сухайла я не раз могла убедиться сама, однако как воина его прежде не воспринимала. Мы ездили верхом на морских змеях, угнали один целигер и сбили другой (ни много ни мало – при посредстве морского змея), а однажды я стала свидетельницей тому, как он одним ударом отрубил человеку руку, но только затем, чтобы спасти ему жизнь, причем впоследствии еще долго не мог оправиться.

На самом же деле Сухайл не был ни тем ни другим – ни отважным благородным разбойником из поэтического сказания, возникшим скорее благодаря канонам жанра, чем деяниям самого Сухайла, ни маленьким проказником и фантазером из воспоминаний умм Азали. Не был он и тем человеком, которого я знала во время плаванья на «Василиске», поскольку тот человек словно бы не имел ни собственного контекста, ни прошлого. Настоящий, реальный образ Сухайла ибн Рамиза находился где-то в точке пересечения трех этих образов и многих других, о которых я в то время даже не подозревала.

Одним словом, на самом деле я совершенно не знала Сухайла. Знала одно: я не хочу, чтобы он вновь стал мне чужим, сколько бы правила приличия ни требовали обратного.

Кроме погонь за драконами в брачных полетах и поисков кладок яиц мы с Томом уделили некоторое время наблюдению за молодняком.

– В конце концов, – сказал Том, – после того, как детеныши выведутся из яиц, нам их еще растить. Возможно, мы сумеем отучить их от самых неудобных привычек, если узнаем, как они к ним приучаются.

Конечно же, к первому удобному моменту для таких наблюдений мы опоздали. Детеныши пустынных драконов выводятся из яиц в разгар лета – на пике бескормицы, что с биологической точки зрения крайне странно. Мало этого: мы знали, что в это время пустынные драконы впадают в эстивацию, то есть, в летнюю спячку. Она не столь глубока, как гибернация (то есть, спячка зимняя), и прерывается краткими пробуждениями, однако все это означало, что взрослые особи не слишком заботятся о потомстве (в самом деле, по сравнению с самкой пустынного дракона даже я выгляжу образцом заботливой матери).

Однако мы вполне могли узнать что-либо новое, наблюдая за поколением прошлого года, к сему времени примерно шести месяцев от роду. Охотятся они не в столь живописной манере, как взрослые, поскольку экстраординарным дуновением еще не обладают. Добычей им служат ящерицы, кролики и крупные нелетающие птицы – земляные дрофы, представляющие собой значительную часть рациона кочевников. Вскоре мы обнаружили, что с драконьим молодняком люди конфликтуют куда чаще, чем со взрослыми особями: при необходимости кочевники могут устроить охоту на взрослого дракона, но из справедливых опасений быть сожженными заживо всячески избегают этого. Молодняк же для них – попросту конкуренты, против коих ведется постоянная война.

Первые попытки маленьких драконов охотиться с виду весьма забавны. В этом возрасте они еще не слишком хорошо умеют летать и потому, взмыв в воздух, быстро падают вниз в надежде приземлиться прямо на добычу, однако цели сей достигают далеко не всегда.

– Если они выводятся из яиц, когда их родители спят, как им вообще удается выжить? – однажды спросила я Тома.

Том покачал головой, не сводя глаз с очередного объекта наблюдений.

– Возможно, пожирают друг друга после рождения. А если нет, их убивает кто-то еще, иначе пустыню заполонили бы тысячи голодных драконов.

Учитывая то, что мы знали о болотных змеях и их детенышах, пожирание друг друга казалось вполне правдоподобным.

– Но даже целым гнездом братьев и сестер долго не прокормиться.

– Это верно.

Неловко приземлившись, полугодовалый дракончик едва не рухнул носом в пыль, однако вовремя расправил крылья, удержал равновесие и как ни в чем не бывало, с ленцой, двинулся вперед. Вылитый кот, пытающийся убедить зрителей, будто обычная грация ему вовсе не изменила!

Том повернулся ко мне, сверкнув улыбкой на покрасневшем от солнца лице.

– Единственный способ найти ответ – вернуться сюда позже.

Оба мы понимали, что вскоре должны возвращаться в Куррат. Аритаты и сами готовились к отступлению: зимние дожди, благодаря которым пустыня на краткий срок расцветает, закончились, и вскоре пастбищам предстояло оскудеть. В такое время большая часть пустынных жителей откочевывает к границам более густонаселенных земель, в оазисы и поймы рек, где можно переждать летнюю сушь, а сердце пустыни остается во власти драконов.

Однако необходимость закончить дело не слишком заботилась о наших личных удобствах. Чтоб изучить драконов со всею возможной полнотой, за ними следовало наблюдать круглый год – даже в условиях настоящего пекла.

Укрывшись в тени палатки, мы с Томом принялись строить планы.

– Вернемся на время в Куррат, – сказал он. – Пенсит вскоре захочет нас видеть, и, кроме того, здесь сейчас все равно делать нечего. Лучше приедем снова… ну, например, в начале калориса, как полагаете?

– Лучше в конце мессиса. Все зависит от того, как будут обстоять дела в Доме. Но в любом случае заранее, недели за две до рождения детенышей, чтобы понаблюдать и эстивацию, и все прочее.

Об отчаянном желании прокрасться в пещеру спящего дракона я умолчала, но Том, судя по его иронической улыбке, прекрасно знал, что у меня на уме.

Перед отъездом мы поручили аритатам привозить нам яйца через равные промежутки времени, а не по той системе, что установилась при лорде Тавеноре, когда находки переправляли в Дар аль-Таннанин сразу же после того, как охотники обнаружат новую кладку. Таким образом, мы сможем довольно точно оценить степень созревания яиц, и это позволит аккуратнее экспериментировать с условиями их инкубации, подобно моим опытам над яйцами медоежек.

Термометры мы оставили Хайдару, обещавшему мерить температуру каждой кладки, пока детеныши не выйдут на свет. Палатку подарили умм Азали с абу Азали, а те порешили отдать ее Шахар, когда та выйдет замуж. Аритаты двигались в ту же сторону, что и мы, но для нас слишком медленно, и посему мы выехали вперед, в сопровождении вооруженной до зубов охраны, присланной шейхом.

В то утро, когда мы покидали стойбище, я оглянулась назад, в сторону Лабиринта Змеев. Я знала, что непременно побываю там, однако даже не подозревала, к чему это приведет.

В которой цивилизация оказывается не менее опасной, чем пустыня

Снова в Куррате – Враги аритатов – Целигеры в Ва-Хине – Результаты экспериментов с медоежками – Улучшение условий содержания – Ухудшение самочувствия