Мари Бреннан - Мемуары леди Трент: Тайна Лабиринта [litres]

– Йеланцы уже пытались где-либо применить свой воздушный флот? Или только развернули?

Пенсит смерил меня весьма неприятным взглядом.

– Вы, кавалерственная дама Изабелла, предпочли бы, чтоб мы дожидались фактического начала войны? Одной ее угрозы более чем достаточно.

Я отнюдь не забыла Баталии при Кеонге и страшного урона, нанесенного обороняющимся внизу кинжальным огнем с борта одного-единственного целигера. Правда, подобная тактика, примененная против противника, способного ответить артиллерийским огнем, особой пользы не принесет, однако Эндрю уже не раз рассуждал при мне об иных возможностях. С целигеров можно сбрасывать бомбы на корабли либо укрепленные позиции, а вне боя – наблюдать за маневрами противника, снабжая точной и своевременной информацией свое командование.

Да, наличие брата-военного не всегда способствует спокойствию духа!

– Мы делаем все возможное, сэр, – отвечал Том.

Пенсит с усталым вздохом кивнул.

– Да, конечно. Что ж, не смею более задерживать.

Лишние пять минут успеха добиться не помогли бы, но я была очень рада покинуть кабинет полковника и вернуться в куда более (с моей точки зрения) уютный мир драконов и их насущных надобностей. Лейтенант Мартон в наше отсутствие справлялся с делами как нельзя лучше. Любопытный Шмыг умер, не дождавшись нас, однако он был слаб здоровьем еще до нашего отъезда, и его смерть меня ничуть не удивила.

– Я пытался раздобыть льда, чтоб сохранить тушу до вашего приезда, – виновато сказал Мартон, – но ничего не вышло.

Том поблагодарил его, и мы начали обход. Бутуз, к немалой моей радости, оказался жив, и мой любимец Эсклин, старший из молодняка и жуткий разбойник, тоже. Саэва, взрослая самка, доставленная в небулисе, поранила хвост, и рана загноилась, но смотрители сумели приспособиться регулярно промывать рану и менять повязку, так что наша подопечная уверенно шла на поправку.

Завершив обход и обнаружив все в полном порядке, Том принялся вводить запланированные нами изменения, основанные на данных полевых наблюдений, а я взялась за отчеты об эксперименте с яйцами медоежек.

Конечно же, ожидать каких-либо определенных результатов было рано. Даже медоежки размножаются не так быстро, чтобы снабдить меня сотнями яиц, необходимых для полноценного испытания их жизнестойкости, а в идеале эксперименты следовало по завершении повторить – лично либо препоручив это кому-нибудь – и проверить, совпадут ли полученные данные (как любят заявлять самые ученые из моих друзей, случившееся однажды может не повториться, но то, что случилось дважды, непременно случится и трижды). Однако Мартон тщательно выполнил все мои просьбы, и теперь у меня имелись некие начатки системы, каковые мне не терпелось применить на практике.

Менять условия инкубации я решила по одному за раз, начав с того, которое полагала самым значимым – с температуры. Какой предельный нагрев, какое предельное охлаждение могут выдержать яйца, не утратив жизнеспособности? В наши дни температуру можно контролировать буквально с точностью до доли градуса. Тогда же, в прошлом, мы смогли только поместить яйца в различные места, начиная от подвалов и заканчивая крышами Дар аль-Таннанина. Каждый день, через равные промежутки времени, Мартон измерял их температуру, а по ночам поручал сию задачу одному из своих сержантов. По утрам некоторые яйца переносили из подвала в более теплое место, а вечером возвращали назад, имитируя естественные, природные перепады температуры, другие держали в холоде постоянно, а несколько штук уютно устроили у камина. Одним словом, данных накопилось изрядно – и это было только начало.

Одна из пустовавших комнат Дома превратилась в хранилище информации. Я потратила целый день, вычерчивая весьма подробный график, наглядно демонстрировавший все, что удалось узнать. На горизонтальной оси отсчитывались сутки, прошедшие со дня откладывания яиц, на вертикальной же – температура, а изменения условий инкубации каждого яйца были представлены разноцветными чернильными кривыми.

– Очень красиво, – одобрил Эндрю, глядя, как я вешаю график на стену, – но что все это значит?

Я сделала шаг назад и, постукивая по бедру молоточком для вбивания кнопок, окинула взглядом свое творение.

– Это значит, я могу видеть все, что происходит.

Отложив молоточек и вооружившись карандашом, я вновь подошла к графику и принялась перечеркивать некоторые из кривых.

– Вот это – яйца, из которых вывелись слабые здоровьем особи. А это… – я пометила еще несколько кривых крестиками, – это те, из которых детеныши не вывелись вовсе. Как видишь, они переносят жару куда лучше, чем холод. Вполне ожидаемо, учитывая естественные условия инкубации. Исходя из этого, некто мог бы задаться вопросом, не покажут ли обратного опыты с яйцами выштранских горных змеев…

– Некто? Да, этот мог бы. С него станется.

Я оставила его легкомысленный тон без внимания.

– А еще из всего этого видно, что колебания температуры тоже очень важны. Чем жарче, тем более необходимо обеспечить яйцам возможность остыть. Без этого из них с большей вероятностью выводятся недоразвитые особи. Если то же верно и для драконьих яиц, возможно, нам необходимо пересмотреть методы их перевозки. Понимаешь, драконы зарывают кладку в песок на определенной глубине, а корзины, в которых аритаты везут яйца к нам, гораздо меньше. Это может означать, что в дневное время яйца подвергаются чрезмерному нагреву, а ночью остывают слишком сильно – или, наоборот, недостаточно, если аритаты держат корзины у костра или вовсе не снимают их с верблюдов. Нужно это выяснить. И ведь мы еще даже не приступали к изменению влажности! Это будет следующим шагом.

– И как же ты собираешься это делать? – засмеялся Эндрю. – Держать яйца в паровых ваннах?

– Конечно, нет. Мне нужно проверить, как влажность взаимодействует с температурой. Паровые ванны дадут слишком много тепла. А вот закрытые ящики с пульверизаторами для увлажнения воздуха вполне подойдут.

Вначале Эндрю решил, что я шучу, однако оставил подобные мысли, когда я действительно отправила его обойти курратских парфюмеров и посмотреть, не продает ли кто из них пульверизаторы. (В Куррате пульверизаторов не нашлось. Сей метод применения парфюмерии более свойственен жителям Северной Антиопы, и посему оборудование пришлось заказывать в Чиаворе. Можете представить, как странно взглянул на меня Пенсит, услышав подобное требование!)

Кроме этого, мне нужно было осмотреть выживших детенышей медоежек. Их содержали в одном из пустовавших зданий Дар аль-Таннанина и кормили нектаром, доставленным из садов шейха, однако уже было очевидно: пора искать лучшее решение. Даже если инкубация следующих партий яиц будет проходить в куда менее благоприятных условиях, мы в самом скором времени окажемся по колено в детенышах медоежек, а эвкалипты шейха такую ораву не прокормят. Я разослала письма владельцам других садов, в коих могли найтись эвкалипты, а между тем нам следовало накормить еще немало драконьих ртов.