Сергей Малицкий - Достояние павших

– От вас тоже, – спрятал браслет за пазуху Тис. – К тому же, он… не ослабляет боль. Наоборот, она словно усиливается с ним. Наверное, чтобы я… нашелся. И я не хочу прятаться от вас. Вы должны рассмотреть меня. Я же понимаю. Вы опасаетесь, что они слышат ваши слова. Слышат через меня.

– Нет, – улыбнулся Гантанас. – Как раз этого я не опасаюсь. Поверь мне, кое-что в магии я понимаю. Но я опасаюсь другого. Того, что они добьются своей цели, сломают тебя. Отсюда и эти секреты. Но заметь главное, чужие секреты.

– Они не должны меня сломать, – твердо сказал Тис. – В любом случае, я не хочу быть поганым червем, которого бросают в чистую закваску. Я должен избавиться от поганой метки. Сам. Да и тот, кто дал мне это, сказал, что заберет его при следующей встрече. Правда, он назвался двумя именами. И мужским, и женским. Хотя был мужчиной.

– Какие это были имена?

– Ним или Нимни. Он сказал, что вы знаете его. Он…

– Смотритель, – сгорбился Гантанас. – Так он представился. Он был здесь. Двенадцать лет назад. Мы только начали нашу работу. Расчищали руины. Многие из нас еще только пытались справиться с четырьмя пределами. Он прошел их легко, пусть каждый предел и отметился на его теле. И подошел ко мне, хотя никто не знал, что я был там старшим. Подошел весь в ожогах, в обморожениях, прихрамывая, но словно не замечая этого, и представился точно так же. Ним или Нимни. Потом сказал, что мы занимаемся глупостями и все бесполезно. Сказал, что Олс уже явился и это только начало неизбежного, что, конечно, не отменяет будущей битвы, в которой вся это погань или погибнет, или уничтожит нас вместе с Талэмом. Ну, может быть, сказал еще что-нибудь. Обрадовал, короче. Посмеялся, обозвал всех наивными глупцами, побродил по руинам и исчез. Непонятно как. Именно тогда мы задумались о том, что здесь должны быть подземные ходы. В тот день здесь случилось кое-что. Сначала появилась одна безумная надпись на изваянии в центре крепостной площади. Потом Тиду привиделся демон с черным тугим луком в том самом месте, где теперь стоит его избушка. И, наконец, четыре предела словно взбесились в тот день. Никто не мог войти в Стебли и выйти из Стеблей до следующего полудня. Двое работников едва не сгорели в пределе огня.

– Кто он? – спросил Тис.

– Я знаю о нем не больше, чем ты, – пожал плечами Гантанас. – Думаю, что он… четвертая сторона.

– Он сказал, что присматривает за такими, как Олс. И что его иногда убивают, – вспомнил Тис. – И что ты поможешь мне.

– Да, – кивнул Гантанас. – Он тебя не обманул. Во всяком случае, кое-что долетало до меня… Ходят слухи, что некто раз за разом пытается уничтожить Черный Круг, неизменно гибнет, но через несколько лет появляется снова. Чтобы погибнуть в очередной раз. Эта загадка мне не по зубам. Кстати, браслет, который он тебе дал, тоже загадка. Насколько я знаю, не сохранилось ни одного охранного амулета буркаса. Их не было тысяч лет.

– Откуда же он взялся? – удивился Тис.

– Откуда-нибудь, – улыбнулся Гантанас. – К примеру, меч твоей матери, который, как я понял, теперь у Алаин, не был выкован на этой земле. Кстати, похожих мечей в Приюте Окаянных еще два. Один у Юайса, другой у одной девочки, твоей ровесницы. Ты когда родился?

– В первый день третьего месяца весны, – ответил Тис. – Но я никогда не праздновал. С тех пор как…

– Теперь будешь, – кивнул Гантанас. – Она родилась в тот же день. И ее судьба не менее трагична, чем твоя. Впрочем, об этом после. Что ты сам хочешь у меня узнать? Мальчишка, который несколько месяцев дурачил весь Дрохайт…

– Откуда вы знаете? – удивился Тис.

– По словам Синая единственной, кто могла оказаться причиной переполоха в Дрохайте, была девчонка Дора из трактира, – развел руками Гантанас. – У Синая зоркий взгляд, лишь один человек в Приюте Окаянных видит лучше него. Синай сказал, что, кажется, в Дрохайте погиб удивительный мальчишка, погиб как герой, о его смерти я сожалею безмерно, но все вертелось вокруг тебя. Как ты это сделал? Ведь без магии не обошлось? Ты не девчонка, никакая трава, сделавшая тебя рыжим, не сделала бы тебя девчонкой. Там были столь изощренные слуги Олса, которые сразу бы заподозрили подделку. Которые ощущают магию за лигу! Но в Дрохайте нет магии! Как? Или же это был не ты?

– Я, – опустил голову Тис. – Я мало что знаю. Мать оставила мне знания в виде ключей. Я был слишком мал, чтобы перенять их, поэтому она как-то помещала знания и умения в меня, не требуя от меня их осознания. Как-то она сказала мне, что я буду знать и уметь даже то, чего не знала и не умела она сама. Когда я был с Дилисом, я попробовал открыть один ключ. Он был помечен шерстяной ниткой. И на нем единственном ничего не было написано. Я решил, что с него нужно начать. Я развернул ключ, прочитал заклинание, и мне открылась бездна.

– Бездна? – напрягся Гантанас.

– Не знаю, – дернул плечом Тис. – Так мне показалось. Как рассказывал Дилис, я метался в бреду, ужасный жар охватывал меня. Он думал, что я не жилец. Вливал в меня какие-то отвары. Я пришел в себя через месяц. Вроде бы ничего не изменилось. Но когда в кузницу, в которой я работал подмастерьем, явился Олс, я смог укрыть от него. А через полгода оказалось, что я знаю, как набрасывать на себя пелену изнутри. До этого я умел только работать в кузнице, знал самые простые заклинания и самое простое колдовство, мог сплетать и расплетать волокна силы, ощущать магию, делать пол шага или шаг в сторону и накидывать на себя какую-нибудь обычную пелену. А после того ключа я смог делать это изнутри. Ту пелену я сплел у Маолского водопада, глядя на погибшую рыжую девочку. Внешность, я правда, не изменил, потому как мог измениться только внутри. Но травы Дилиса помогли мне. К тому же они помогли мне справляться с болью…

– Удивительно, – поднялся и подошел к окну Гантанас. – Знаешь, мы решили не тревожить в первый год обучения склонности и таланты наших воспитанников. Нам достаточно, что они у них есть. Нельзя строить здание, не заложив фундамент. Но то, что ты говоришь, странно. Умение набрасывать пелену – дается далеко не каждому, это великая редкость. Умение делать шаг в сторону неизвестно в Приюте никому, хотя… Или я не знаю об этом умении, но, думаю, Гаота могла бы этому научиться. Сколько ключей тебе оставила Мэтт?

– Я использовал один, – прошептал Тис. – Осталось около десятка, но я не могу сказать точно, некоторые вставлены один в другой. Их может быть и больше. Я боюсь их разворачивать.

– Скажи ты, что их пять, и я решил бы, что Мэтт решила передать тебе всю мудрость своего рода, – обернулся Гантанас. – Похоже, что ее похитили не просто так. Она была хранительницей… Этого я не знал. Наверное, бабка Мэтт выбрала наследницей именно ее. Но об этом не сейчас…