Кристина Перес - Сладкие черные волны [litres]

– Есть много форм любви, Бранни.

– Настоящую любовь, – более решительно сказала Бранвен. Затем, почти шепотом, она повторила: – Настоящую любовь.

Глаза королевы сверкали в тусклом свете, как и у ее матери.

– У моей дочери есть твоя любовь, и я знаю, что она самая верная.

Бранвен нахмурилась, поглаживая фибулу.

– Моя любовь будет с нею всегда, – пообещала она королеве, добавив про себя: «что бы ни случилось». – Но я не говорю о любви между кузинами, я имею в виду то, что существует между… любовниками.

Королева Эсильта поставила свой бокал на столик.

– И у тебя в этом есть опыт, леди Бранвен?

Лицо Тристана возникло в голове девушки, и ледяной огонь опалил ее кожу. Ее глаза непроизвольно закрылись.

Королева наклонила голову, ее губы изогнулись.

– В таком случае ты и принц Кернывака получите мое благословение – как только будете в Керныве.

– Благодарю тебя, леди королева, – сказала Бранвен, переполненная благодарности, ругая себя за то, что растрачивает понимание королевы, снова возвращая ее на иверикскую почву, – но, это…

– …не то, что ты пришла обсудить, – закончила за нее Эсильта. Она наклонилась вперед в ожидании. – Бранни, пожалуйста, говори прямо. Полагаю, я рассказывала, как дети недоумевают, когда у них начинаются месячные кровотечения.

Смех ее тети отозвался эхом пронзительного пения черных дроздов, взгроздившихся на выступе окна. Это звучало почти как предупреждение, но Бранвен не могла его понять. Она заботилась о сердце своей маленькой кузины еще до того, как та могла ходить.

– Эсси однажды попросила меня приготовить ей любовный напиток. Я не знаю, как его готовить. – Бранвен бросила взгляд на тетю. – Думаю, ты знаешь.

– Нет, Бранни. – Королева крепко сжала руки. – Это слишком опасно.

– Опасно было, когда я исцеляла Тристана, – сказала она, выпятив подбородок, сама удивленная силой своих слов. Тетя тоже была ошеломлена.

– Я бы никогда не попросила тебя рисковать своей жизнью, если бы вся Ивериу не была поставлена на кон.

– Я знаю… я знаю и считаю, что вся Ивериу все еще поставлена на кон. – Бранвен больше не хотела находить на подушке кузины спутанные волосы, окрашенные кровью. – Ивериу полагается на принцессу, чтобы та обеспечила мир и счастье. А принцесса нуждается в нас, чтобы обеспечить ее счастье.

– Понимаю. – Королева барабанила пальцами по столу; ногти ее были хрупкими и неокрашенными. – Это сердце моей дочери ты хочешь укротить?

Черные крылья хлопали за оконным стеклом. И вновь тетя ничего не замечала. Птица должна быть эхом Другого мира.

– Да, и короля Марка. – Бранвен никогда бы не поверила, что может быть такой смелой. Но любовь толкала людей на смелые – а иногда и непостижимо глупые – поступки. А Бранвен любила свою кузину.

Молчание, холодное и соленое, омывало помещение. Наконец, королева Эсильта промолвила:

– Настоящая любовь похожа на цветок. Он должен расти естественным образом. Искусственно выведенные фрукты почти всегда горчат.

– Почти, – повторила Бранвен, наполовину вопрошая, наполовину умоляя. – Мы обязаны Эсси…

Королева подняла палец, и она прервалась на полуслове.

– Прости, сердечко мое. Мой ответ – нет. Риск слишком велик. Эсси найдет свой собственный путь с королем Марком, как я нашла его с Энгусом. Мы строили нашу любовь как крепость, камень за камнем.

– Крепости построены, чтобы удерживать людей.

Тетя удивленно взглянула на нее. Бранвен так дерзко никогда не разговаривала с королевой Ивериу. Она прижала руку ко рту.

– Возможно, это твое сердце нуждается в приручении, леди Бранвен.

Она склонила голову, стыдясь.

– Прости меня, леди королева. – В ушах Бранвен звучала тишина. Затем она услышала сопение королевы.

– Если и ты согласишься простить меня, – сказала тетя, и Бранвен вгляделась в нее сквозь ресницы. – Я знаю, что ты говоришь от любви, а я переутомилась. – Королева Эсильта откинулась на мягкую подушку своего кресла. – Эсси позволит тебе защитить ее счастье в Керныве. – Она взяла кубок с янтарным нектаром. – И ты – самый верный Защитник, который у нее может быть.

Черная птица вспорхнула с подоконника и поднялась в небо.

Бранвен сглотнула. Королева подмигнула.

– Этого должно быть достаточно.

Она кивнула, слабо улыбаясь, но, когда уже спустилась по ступенькам западной башни, правда дошла до Бранвен.

Для кузины этого будет недостаточно . Ее защиты будет недостаточно.

С тех пор как Бранвен прервала свидание Эсси в самой середине, кузина говорила с Бранвен как можно меньше. Еще бы, ведь Бранвен отказалась извиниться за исполнение своего долга. Эсси, скорее всего, также обвиняла ее и за то, что король Энгус поручил лорду Диармайду подготовить отчет о состоянии иверикских маяков вдали от замка Ригани, хотя никакого отношения к этому Бранвен не имела. С тех пор тупиковая ситуация длилась уже полмесяца.

Кузины безмолвно работали вместе над гирляндами осенних цветов, розовых и белых тысячелистников, для праздника детей. Замковые слуги, без сомнения, обсуждали их колкое молчание, когда были за пределами слышимости.

Согласно протоколу, Тристан, как победитель турнира претендентов, должен был сопровождать принцессу в ее официальных делах. Эсси не улыбалась ему и не отвечала на попытки с ней подружиться. Пусть их королевства заключили мир, но принцесса вела свою личную войну.

Однажды после полудня она настояла на том, чтобы ехать верхом, и вознаградила свой эскорт тем, что ее кобыла опорожнилась на его сапоги. Кин безмерно наслаждался этим моментом в конюшне, а вот Бранвен он причинил бо́льшую боль, чем она могла высказать. Презрение ее кузины к ним обоим было ясно, как день.

Трудно представить, что бы было, если бы она узнала правду о том, что Бранвен испытывает к кернывману.

Потемневшие опавшие листья хрустели под ее ногами, когда она поспешала через южный сад для того, чтобы вернуть подарок Грайни, который Эсси забыла в своих покоях. Маленькая девочка придет в любую минуту. Бранвен подозревала, что кузина специально забыла кукольное платье, чтобы избавиться от своей горничной во время приветствия деревенских детей. Возбужденные, круглые как яблочки лица начали заполнять пиршественный зал, нетерпеливые ручки хватали восхитительные пряные булочки Тревы.

Хотя в воздухе стоял холодок, атмосфера в прибрежных деревнях и по всей Ивериу была менее унылой, чем эта весна. Мир и надежда стали почти осязаемыми.

Взгляд Бранвен метнулся к орешнику. Она скривила губу.

– Чем это дерево обидело тебя, моя леди?

Она повернулась на голос. Из тени арки тихо вышел Тристан. Что-то внутри Бранвен напряглось. Свет сиял сквозь рассеянные листья, оставшиеся сверху на ветвях, покрывая пятнами его загорелую кожу.