Мгер Оганесян - Сокровение. Книга 1. Сказания кровавой дани [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Говоришь, дело рук де Лара?

– Видел собственными глазами, – эмоционален и убедителен Рамон.

– Не верится, что такое сотворил человек.

– Что не сделаешь ради наживы.

– Наживы, говоришь? Зверь уже лежал беспомощный, под тяжестью плиты! При обычных обстоятельствах ни один из этих жалких червей не достоин был бы даже выйти на бой против него!

– Они еще собрали все оружие и твой шлем.

– Де Лар мне за все ответит сполна.

Равхал превосходно ориентировался по следам, но вскоре на пути к презренным людям даже он сбился.

– Куда теперь? – раздосадован Рамон.

– Тихо.

Орк пытается найти какую-нибудь зацепку. Но все тщетно, пока он не натыкается на порванный ботинок. Принюхавшись, выдает:

– Человеческая вонь.

В зимнюю стужу средь звезд и света луны пролетает, словно стрела, синий сапсан. В его уникальных глазах отражаются укрепления эльфийской армии на склоне леса на холмах. Красная Эйфавелла воспаряет над снежными деревьями, доставляя очередной легион. Синий разведчик с умопомрачительной скоростью оставляет далеко за собой направляющийся на родину летающий корабль.

– Что ты видишь? – нетерпеливо допрашивает Аджельман свою хозяйку.

Во тьме роковых глаз Сирены с поразительной точностью отражалось все предстающее перед взором птицы: каждый волос укрывшегося зайца, каждое микроскопическое насекомое, выжившее на морозе; она могла разглядеть даже каждый кристаллик снега среди такого значительного скопления. Это невообразимое ощущение – обладать невероятным зрением. Эльфийка наслаждалась и предвкушала врагов.

Соколиные глаза за сотни миль уловили предвестников жестокого катаклизма. Черная мириада смерти направлялась в Арачнакан. Таял снег, испаряясь во мраке небес под стук дымящихся копыт черной конницы. Анджело ощущал, как сотрясалась земля под мощью смертоносных скакунов. Укрытые в плащи мрачные всадники напоминали призраков. Простой человек лицезрел бы под капюшоном мглу, но это было не так. Сокол видел точно – там была пустота. А из пустоты выбивались пряди дыма, образовывая человекообразный силуэт. За безликими всадниками неровными рядами следовали мертвецы, топчущие грязь и слякоть, оставленные смертоносной конницей. Покрытые грязью странствующие скелеты, несущие громадные мечи, обладали необычайно плотными и толстыми костями. Они были просто гигантского роста по сравнению со средним человеком или эльфом. На некоторых еще держалась какая-то часть серой плоти, а на других мелькали останки мышц. Но большинство антартонов состояло лишь из костей, наряженных в металлические доспехи. С застывшей печалью на лицах, не ведающие и не чувствующие ничего, кроме воли их господина, они ступали по следам безликих. Соглашение было нарушено людьми, и Эхеллиос намеревался покарать своего непокорного вассала. Двадцать катапульт следовали за семитысячным войском антартонов, за которыми неспешно тащили пять десятков карет множество коней. А рядом с одной из них скакал Первый сын на своем чудовищно страшном и одновременно завораживающем коне.

– Зейнхан, – прошептала первородная волшебница.

– Они уже здесь?

– Им до нас три дня пути.

Черные глаза Сирены перестали испускать аномальный блеск, в них наконец-то отразился Аджельман, и она решила посоветоваться с ним:

– Но как они выдержат дневной свет?

– Вампиры, должно быть, укрыты в каретах.

– Да, но как же Зейнхан?

– Этот тот болван, что выделывался на своем коне?

– Именно.

– Не переживай. С наступлением рассвета он непременно поспешит в одну из карет. И скорее всего, в ту, где Айдум.

– Надеюсь, у арачнаканцев хватит ума разбить их.

Под вечер Мауну захотелось выбраться из пещеры с чашкой свежезаваренного чая и подышать, перед тем как Берто с Лами пойдут на рудники. Звезды в этот день сияли очень ярко, а в воздухе витал необычайный аромат свежести. Инерзит даже представить не мог, насколько судьбоносным была его последняя встреча с ночным небом. Выжидающий над пещерой убийца, наблюдая сверху за расслабленной жертвой, в удобный момент бросает свой разящий топор и прерывает жизнь Мауна на последнем глотке горячего чая. Равхал прыгает и оказывается рядом, лишь только затих звук разбившейся посуды. Почуяв неладное, Манрике с драбантом взялись за оружие. В полумраке свечей и огней мотыльков является свирепый гигант.

– Menteraz grynda porf! – Мэнтэраз грында порф! – зарычал великан с острыми зубами и дьявольски страшной правой рукой.

– Он говорит: «Наконец-то, мерзкий червь», – с иронией прокомментировал Лами, веря, что Манрике, как всегда, найдет выход. Ведь перед ними лишь один орк.

Граф косо посмотрел на актера, а про себя подумал: «Что орк имел в виду? Видимо, он либо обознался, либо искал их давно. Или, может, он ищет хоть кого-нибудь?»

Не мешкая ни секунды, Берто, стоящий за командиром, пускает стрелу. Поражающий невиданной реакцией орк отбивает ее одной рукой и в тот же миг запускает свой топор. Унесший сотни смертей снаряд для драбанта исключением не становится. От чудовищной силы удара защитника отбрасывает на несколько метров, топор вонзается ему в грудь. Жизнь его обрывается столь же бессмысленно, сколь и внезапно. Отчаянный лидер команды, экипированный в шлем, на котором развеваются золотистые пряди мантикоры, и вооруженный карфазианом, бросается в атаку. Хладнокровный орк подставляет кусок каменной плиты, послуживший ему щитом, под удар де Лара. Но необъяснимая для орка сила раскрошила плиту на мелкие песчинки и обожгла руку. В ответ на очередную яростную атаку орк обнажает меч. Не успев достичь врага, клинок рассыпается, словно песок и частицы стекла. Однако гигант, уворакчиваясь и выгнувшись духой, попадает ладонью в лицо презренному. Манрике, словно игрушка, вращаясь через голову вылетает в нишу, откуда забежал недруг, совсем у выхода из пещеры. Он утыкается лицом в павшего инерзита, все еще истекающего розовой кровью, блистающей под светом луны. Меч, коснувшись земли, высек из нее сноп искр и сделал дыру. Пытаясь приподняться, де Лар на мгновение остановил взгляд на бесстрастном лице усопшего. Успев лишь коснуться карфазиана, Манрике вылетает за порог от тяжеленного удара разбежавшегося озлобленного убийцы. Вдруг из ниоткуда выныривает Лами и вонзает нож в бедро орка. Он бы попал врагу в легкое, если бы тот вовремя не отреагировал. Развернувшись, раненый Равхал разбивает голову храбреца о скалу. Череп актера раскалывается, его добродушные глаза пустеют. Не в силах сдержать рыданий, на орка нападает исхудавший Амадей. Одновременно с ним размахивает кувалдой Гермэк. Но чудовищное зло блокирует молот, схватив человека за шею и подставив гному под удар. Половина тела простодушного соратника в один миг разлагается. И высокий кузнец с ужасом и скорбью смотрит на своего светловолосого друга, которого покидает жизнь. Тело Амадея загнивает в ту же секунду. Ногой Равхал выбивает карфазиановую кувалду из руки Гермэка, попадая по чешуйчатой рукояти. И, достав нож, приставляет к его горлу. Но мужественный блондин удерживает удар своей необыкновенно волевой рукой. Гигант не ожидал такого поворота. В этот момент пришедший в себя граф, все еще лежащий под ногами врага, вонзает красносветный меч в голень чернорукого. Но коварный злодей, вновь отреагировав, сгибает ногу в колете и попадает в брюхо Гермэка, который отлетает на несколько метров. В прыжке другой ногой орк наступает на кисть графа и ломает ему пальцы. Выдернув руку, мужественный Манрике, моментально вскакивает и вцепляется в необъятную шею орка, пытаясь провести удушающий прием. Равхал своими цепкими пальцами пытается избавиться от острых удушающих локтей живучего де Лара, за которым он охотился по всему свету. Но захват Манрике оказался весьма успешным. Своими необыкновенно крепкими для человека руками он провел прием, который вряд ли получился бы у кого-либо другого из людей. Возможно, определяющим фактором послужила чудовищная душевная боль от потери товарищей и предчувствие еще больших утрат. Дэвилхенд падает на спину, пытаясь раздавить собой презренного, по его мнению, убийцу племянника. Затем ему все-таки удается просунуть пальцы под локоть графа, секунду спустя он освобождается от захвата. Пытаясь оседлать де Лара, боковым зрением Равхал замечает светящуюся кувалду, зависшую над его головой. Своей черной рукой он ловит держащую орудие кисть Гермэка. Но разъяренный гном, держа в руке нож, десятки раз протыкает орка от руки до груди и стаскивает монстра с командира, пока сам не получает удар в спину. Хитрый Рамон всадил лезвие в спину кузнецу.