Гай Орловский - ЧВК Всевышнего [litres]

Слева часто бьют пистолеты Бианакита, перед Михаилом выросла гора трупов. Потерявшие всадников животные отвратительно орут и носятся взад-вперед, земля под их копытами превратилась в топкую чавкающую жижу.

Наконец раздался злой голос Азазеля:

– Да откуда столько идиотов?

Он вспрыгнул на высокий камень, облепленный грязью, с пистолетом в руке, почти не целясь, выстрелил трижды.

Михаил не видел, в кого всадил пули, но по крикам понятно, что попал, затем Азазель заорал:

– Эти идиоты убегают!.. Не стрелять!.. Беречь патроны!

Михаил, не пряча пистолеты, вскочил к нему на скользкие от слизи камни. Оттуда видно, как уцелевшие повернули животных и мчатся в обратную сторону еще быстрее, чем неслись сюда. Грязь разлетается из-под копыт длинными и широкими брызгами, высокие гребни на макушках животных собрались в пучки и прижались к затылкам и загривкам.

Обизат побежала ловить животных с опустевшими седлами и проверять сумки убитых, Азазель повернулся к Михаилу с понятным вопросом в глазах.

Михаил покачал головой.

– Нет, еще не напитался. Мне бы хоть ниточку от антисфироты… А так еще полдня собирать.

– Полдня у нас нет, – сообщил Азазель. – За этими могут явиться хозяева этих земель. Из группы Старших Демонов.

Голос его звучал почти безразлично, Михаил поинтересовался:

– Разве не справимся?

– Справимся, – ответил Азазель, – но за ними придут хозяева не местных земель, а всего края, а те уже посерьезнее… Но есть еще и властелин этого круга Ада, хозяин Врат Могильной Ямы. Того и с гранатомета в упор не свалить.

– Хорошо-хорошо, – сказал Михаил поспешно, – я готов прямо сейчас. Удирать так удирать!

– Я не готов, – ответил Азазель. – А знаешь, ты быстрее восстанавливаешься после длинных прыжков. Что удивительно, хотя и ничуть.

– Хорошо Обизат и Биану, – сказал Михаил. – Они не тратились?

Азазель ответил с задумчивостью:

– Бианакит не может, а вот Обизат…

– Что с нею?

– Пыталась, – пояснил Азазель. – Не знаю, может ли самостоятельно, но чувствовал, как старается помочь. Хорошая девочка!.. Не только как боевая единица, но и отзывчивая… Правда, для команды, а для человечества вряд ли, но на хрена ей человечество? Мы для нее все человечество! И семья тоже. Уже чувствуешь себя семьянином?

– Пошел ты, – сказал Михаил.

– А, – сказал Азазель злорадно. – Конфликт интересов!.. Чувствуешь себя родителем? Но она ждет от тебя это вот, что будет носить в чреве…

Они прошли не больше километра, болото осталось далеко за спиной, двигались по каменистому плоскогорью, когда послышалось подрагивание почвы, словно ее раскачивает огромная масса двигающихся в их сторону тяжелых животных.

Азазель быстро огляделся, крикнул:

– Вон за ту гряду!.. Бегом, черепахи!

Михаил понесся со всех ног, а Обизат, понимая, что ее господин и повелитель начнет отставать, если она будет привычно следовать сзади, помчалась впереди, как факел с красным пламенем на вершинке.

Азазель взбежал по крутому косогору и, перепрыгнув через каменный гребень, прокричал:

– Хорошая позиция!.. Просто прекрасная!

Туман остался на болоте, здесь воздух чист, видно далеко-далеко массу скачущих животных, всадников снова не разглядеть за крупными головами на высоких шеях, да еще эти растопыренные гребни…

Михаил спросил:

– Что за лошадки?

– Бехемы, – ответил Азазель.

Михаил покосился на него исподлобья и с великим подозрением.

– Это?.. Бехемы?

– А у них все бехемы, – ответил Азазель хладнокровно. – То ли язык беден, то ли словцо с породы перешло на всех вьючных… Что скажешь, Биан?

Бианакит встал на колено за камнями рядом, уже выбирая цель, хотя всадники еще далеко, ответил одобрительно:

– Нечего заморачиваться с отдельными словами.

Обизат присела рядом с Михаилом, щеки раскраснелись от радостного возбуждения, ее господин и повелитель увидит, как она хорошо сражается, и похвалит!

Земля подрагивает все заметнее, пыли во влажном воздухе за бехемами нет, зато следом словно бы несется стая ворон, это с силой выброшенные копытами комья земли.

Отряд постепенно вытягивался в острый клин, Михаил с облегчением перевел дух. Куда хуже, если бы атаковали широким фронтом, но всяк стремится показать удаль и первым ударить на противника…

Азазель пристроил ствол автоматической винтовки между камней, целился недолго, но все-таки целился, высчитывая не столько скорость движения, как влажность и направление легкого ветерка.

Раздался выстрел, Азазель чуть сместил прицел и снова выстрелил дважды. Михаил видел, как один всадник зашатался и рухнул лицом на шею бехема. Второй вылетел из седла, словно его ударили бревном, а третий выронил из вскинутой руки топор.

– Снайпер, – сказал Михаил. – Еще бы не наловчился… С кремневой винтовки начинал?

Азазель зло ухмыльнулся, Михаил начал стрелять, тоже часто и почти так же прицельно. Рядом победно загремели выстрелы из винтовки Обизат, через пару минут она переключила на стрельбу короткими очередями и безукоризненно точно сносила с седел всадников с ее стороны.

Тактика атаки клином срабатывает при схватке грудь в грудь, потому на острие удара самые сильные и яростные, вожди племени и клана, а также их сыновья. Они и пали первыми, остальным пришлось топтать их копытами своих животных, те храпели и начали шарахаться из стороны в сторону, крови слишком много, но воины все еще рвутся вперед, уже увидели, что врагов мало, осталось чуть-чуть, и победа будет за ними…

Бехемы даже не пытались перепрыгнуть высокие камни, часть всадников повернули животных и помчались в сторону. Михаил помнил, там есть возможность обогнуть каменную гряду и зайти со спины, а здесь самые отважные уже прыгают с седел на каменный гребень.

Справа и слева трещат автоматные очереди, только Обизат уронила винтовку и стреляет из обоих пистолетов.

Один могучий демон все-таки сумел бросить своего бехема на каменную стену, заранее встал ногами на седло и в момент удара о камни перепрыгнул край, обрушившись на Бианакита.

Михаил увидел их только на миг, когда демон перехватил руку Бианакита с пистолетом, задрав ее наверх, дальше Михаил дрался со своими двумя, а со стороны Бианакита и его демона слышал только хрипы, надсадное дыхание, глухие удары.

А когда разделался со своими, противник Бианакита сделал громадную ошибку: с грозным ревом вскинул врага над головой и с силой бросил о стену.

Бианакит ударился, рухнул на пол и тут же, извернувшись, дважды выстрелил тому в грудь и в голову.

Азазель вертелся, как вьюн на сковородке, рубил, бил, расшвыривал, Михаил видел его горящие яростью глаза, сам чувствовал, как в нем верх берет элементаль, а удары становятся все тяжелее и смертоноснее.