Кристофер Холт - Тайна трёх колец [litres]

Лететь до воды долго, а расстояние до берега растёт на глазах.

– Готовы, пожарные? – пролаяла Зефир поверх свиста ветра и шума воды.

– Готовы! – гавкнули в ответ Космо, Астрид и остальные далматины.

– Вперёд!

Худые пятнистые собаки пролезали между столбиками перил и спрыгивали вниз. Они лаяли и визжали от страха, молотя по воздуху тонкими, костлявыми лапами. А потом падали в воду и уходили в её мутные глубины.

Макс следил за прыжками далматинов, затаив дыхание. Неизвестно, как собаки перенесут холодные волны и стремительное течение. Только бы никто не пропал в волнах! Ведь они вместе так тщательно всё продумали.

Но вот из-под воды одна за другой повыскакивали белые головы далматинов. Глотая воздух, дико лупя по воде передними лапами, собаки боролись с рекой и кое-как продвигались к берегу.

– Ой-ой-ой, – простонал Крепыш. – Невесёлое зрелище. Разве я не клялся, что завязываю с водой? Я уже проплыл столько, что ни одному далматину и не снилось!

Гизмо лизнула морду Крепыша:

– Значит, у тебя большой опыт.

Капитан окинул прощальным взглядом корабль, и глаза его заблестели. Он повернулся к Твену.

– Не подержишь ли мою фуражку? – попросил он и шмыгнул носом. – Мне бы не хотелось потерять её.

Твен кивнул мохнатой головой:

– Будет сделано, Капитан.

Твен осторожно ухватил зубами фуражку, сидевшую между заострёнными ушами шнауцера, и снял её с головы своего друга. Оглядевшись в последний раз, Капитан вздохнул и спрыгнул в воду. Он взвизгнул в полёте и с плеском ушёл под воду.

Пасть у Твена была занята капитанской фуражкой, говорить он не мог, поэтому лишь подмигнул Максу, Крепышу и Гизмо, потом перепрыгнул через перила и последовал за другими собаками, которые гребли к берегу.

Макс посмотрел на Крепыша.

– Ты прав… – начал было он.

Но не договорил. Крепыш подошёл вразвалочку к краю палубы и, сделав глубокий вдох, сиганул в воду.

Макс завилял хвостом.

– Полагаю, теперь мой черёд, – пробормотал он сам себе.

И потом, глядя на берег, составил вместе задние лапы и высоко подпрыгнул – в утренний воздух, навстречу ветру, – перелетел через белые перила и издал самый громкий и самый счастливый возглас Крепыша: «И-и-йа-а-а!»

Вода взорвалась вокруг Макса, когда он брюхом шлёпнулся в холодную реку. Несколько гребков – и лабрадор вынырнул, глотая воздух.

Держа голову высоко над водой, Макс усердно работал лапами. Впереди на берег выбирались далматины, Капитан и Твен, а за ними – Крепыш и Гизмо. Все собаки отряхнулись и выстроились в линию на траве. Все следили за последним плаванием «Цветка Юга».

Макс почти добрался до отмели, когда за его спиной раздался громоподобный взрыв.

Пёс вылез на мягкий песок и обернулся. С кормы корабля вверх взвился столб пламени. Горящие обломки дерева разлетелись во все стороны, они падали в воду и с шипением гасли.

– О нет! – пролаяла Гизмо, когда Макс подошёл и встал рядом с нею и Крепышом.

Макс не мог вымолвить ни слова, только молча смотрел.

Огромные красные гребные колёса парохода перестали взбивать воду, и корабль начал лениво поворачиваться в воде, пока его нос не оказался направленным вверх по течению реки, а корма – вниз. Большая зубчатая пробоина в борту, сквозь которую Макс, Крепыш и Гизмо впервые пробрались на судно, обратилась к берегу. Языки пламени лизали борт «Цветка», покрывая чёрным налётом сажи золотые поручни и белую краску и быстро распространяясь по двум нижним палубам. Флажки, висевшие вдоль перил, свернулись и превратились в пепел, стёкла во всех окнах треснули и вылетели из рам. Из них валил густой чёрный дым, он взвивался вверх, образуя в небе тёмные облака.

В окнах рулевой рубки на второй палубе Макс смутно различал фигуру Босса, который продолжал сидеть в кресле, переключая рычаги управления вперёд-назад. Он пытался снова привести в движение большие гребные колёса.

– Босс! – пролаял Макс. – Босс, уходи оттуда!

Но он знал, что старый пёс не услышит.

Моторы умолкли, однако корабль достиг центра реки, и мощный поток подхватил его. Горящее судно поплыло вниз по течению.

– Пошли! – скомандовал Макс Крепышу и Гизмо.

Трое приятелей побежали по отмели на поросший травой берег и там присоединились к Капитану, Твену и другим собакам, которые уже неслись по улице вдоль причалов.

Собаки миновали лодочный сарай с нарисованным краской символом и причал, у которого качался на волнах катер плохих людей. На ходу они подвывали, зовя Босса и проклиная людей.

– У вас всё равно ничего не выйдет! – пролаял Капитан.

Макс молчал. Он на бегу поглядывал на горящий пароход. Языки пламени обнимали борта корабля, как волны оранжевой реки, текущей в небо. Сам «Цветок» было трудно различить за огненной пеленой; деревянные навесы и палубы мерцали, превратившись в головешки. Последние остатки золотой краски занялись огнём и взметнулись ввысь искристой пылью.

Казалось, солнце стоит прямо посреди спокойных серо-голубых вод реки, разыгрывая световое шоу для собравшихся на берегу высоких зелёных деревьев, что мягко покачивались под утренним ветерком. Картина разрушения была почти красивой. То есть была бы такой, если бы на борту горящего корабля не остался друг Макса.

Внутри рулевой кабины шевельнулась какая-то тень. Почему Босс не уходит?

Позади парохода на воде оставалась дорожка из пылающих обломков. Вдруг корабль накренился, завалился на борт в сторону берега, и с верхней палубы мощным водопадом выплеснулась чистая, хлорированная вода. Она на миг пригасила пожиравшее борт пламя, но вскоре бассейн опустел, и голодный огонь снова взялся за своё.

В зубчатой дыре замаячили фигуры людей – тёмные силуэты на фоне мерцающего оранжевого света. Позади них клубился удушающий дым, а пленники пламени один за другим прыгали в воду. Они широко взмахивали руками и плыли к своему катеру.

Раздалось ещё несколько всплесков. Корабль качнулся на воде, и шесть тёмных звериных голов поплыли к противоположному берегу. Волки. Наверное, они нашли другое отверстие в борту, догадался лабрадор. Хорошо, что враги будут на другой стороне реки.

Но радовался Макс недолго.

Снова что-то грохнуло, над водой разнёсся мощный треск. Верхняя палуба разломилась, и огонь вырвался наружу. Там, где ещё недавно были каюты, бушевало пламя. Огонь горел так жарко, что Макс даже на берегу чувствовал, как его шкуру обдаёт теплом.