Джон Норман - Свидетельница Гора

Это, знаете ли, зависит не от Царствующих Жрецов, а от того, кто мы. А мы — женщины.

— Наши приношения были приняты, наши молитвы услышали, — огласил посвящённый.

Теперь могло показаться, что эти Посвященные или, по крайней мере, лично он, казавшийся среди них главным, исподволь подводил к мысли, что успех этой экспедиции мог бы хорошо быть приписан принёсённым жертвам, в конечном счете, поставляемым им верующими, а также их молитвам, произнесенным в безопасности их храма. Я украдкой подняла голову и осмотрелась. Мне хотелось увидеть лица самих рейдеров. Лица, некоторые из них, тех что помоложе, выглядели торжественно. Интересно, неужели они не считали, что это именно их собственные усилия сыграли основную роль в этих вопросах? Кто, в конце концов, полетел верхом на могучих тарнах, кто действительно сражался, кто рисковал жизнями, чьи руки сжимали мечи, кто штурмовал коридоры горящих дворцов? И как такие слова должны звучать для прекрасных пленниц? Уж они-то, как никто другой, должны были знать как это происходило на самом деле, кто завязывал им рты, кто связывал их прямо в их кроватях, на чьих плечах они покинули свои дома. Каждая из них должна была знать наверняка, кто поймал ей, опрокинул на пол и заковал в свои цепи, кто пробивался с проклятиями на губах, потёками пота и крови на теле и сталью в руке, сквозь мечи охраны, сквозь огонь и дым горящих зданий к ожидавшему его тарну. Конечно, у них не было ни малейшего сомнения относительно того, кто это был, кто забрасывал их на спины тарнов, кто привязывал к седлам, кто запихивал их в тарновые корзины.

— Давайте вновь и вновь благодарить Царствующих Жрецов! — продолжал призывать измождённый аскет.

— Спасибо, Царствующим Жрецам, — повторили люди в толпе.

Я заметила, что один из одетых в белое, обритых наголо мальчишек, тот что держал колокола, не сводит глаз с одной из пленниц, миниатюрной брюнетки, стоявшей на коленях в одной из колонн. Она немного покручивала руками, закованными в кандалы за её спиной. Мне показалось, что она была даже немного моложе, чем он. Не думаю, что она знала о его пристальном взгляде.

Я бы не стала порицать парня за то, что он уставился на неё. Признаться, я даже был рада за него. Делая это, он казаться немного более похожим на человека. Безусловно, я понимала, что ему следовало проявить осторожность. Хотя, конечно, она пока оставалась свободной женщиной, но в данный момент она была раздетой пленницей, и, несомненно, скоро станет рабыней. Но если бы его поймали на связи с ней, у меня не было никаких сомнений, что это не он, а она, особенно если бы она уже была рабыней, будет признана виновной в этом проступке. И в этом случае я не думаю, что хоть одна из её сестер по неволе позавидовала бы ей. Соблазнение такого человека, как мне кажется, может быть сочтено ужасным святотатством, возможно, таким, которое подвергает опасности весь город целиком. Но возможно, он ещё успеет оставить эту касту до того, как станет слишком поздно, если это уже не стало слишком поздно, если, скажем, он уже принял свои окончательные обеты, или совершил некое действие или действия, посредством которых могло бы быть закреплено его вхождение в касту. Возможно, прежде чем повзрослеть, он успеет прийти к пониманию того, что в мире есть два пола, и что природа сформировала их, каждый по-своему, один для другого. Каста Посвященных, кстати, предоставляет социально приемлемое убежище мужчинам, которые, по той или иной причине не хотят или не могут иметь отношений с женщинами. Это, по всей видимости, можно считать добротой общества, проявляющим к ним своего рода милосердие. Данное моё предположение, конечно, не следует распространять на всю касту в целом. Лично я, кстати, уверена, что подавляющее большинство Посвященных, к добру это или к худу уж не знаю, соблюдает и уважает нормы их касты.

Тощая фигура теперь подняла свои узловатые скрюченные руки к облакам, и над площадью разнёсся его вопль:

— Хвала Царствующим Жрецам!

— Хвала Царствующим Жрецам, — повторила толпа.

— Благословение Царствующих Жрецов лежит на вас, — сообщил он собравшимся.

— Хвала Царствующим Жрецам, — ответили те.

Худой посвящённый повернулся немного влево и сделал размашистый жест правой рукой, словно нарисовав над головой широкий круг. Это было сделано с таким пылом, что я пришла к выводу, что это имело некую особую важность и значение. Затем он снова встал лицом к толпе и торжественно повторил свой жест, заставлявший вспомнить о том круге на шесте, символе вечности, знаке Царствующих Жрецов. Думаю, что в действительности это было благословение собравшихся. А вот у меня возник вопрос, а будут ли рады сами Царствующие Жрецы, иметь среди своих адептов такого вот человека, в такой манере благословляющего толпу от их имени. А впрочем, почему они должны возражать? В конце концов, какое им до всего этого дело?

Наконец посвящённый повернулся вправо, оказавшись лицом к той части толпы, где находилась я.

— Опусти голову, рабыня, — шепнул мне мужчина, стоявший сзади.

Я моментально опустила голову, уткнувшись лбом в камни. Кейждере надлежит быть осторожной, и думать прежде чем встречаться с кем-то глазами, и как это следует делать. Мы должны проявлять крайнюю осторожность в том, чтобы слишком смело заглядывать в глаз наших непосредственных владельцев, и в особенности неизвестных свободных мужчин или женщин. Наглость может стать причиной для наказания, чего каждая из нас, разумеется, стремится избежать всеми силами. Конечно, нам совсем не запрещено встречаться взглядом с мужчиной, и это вполне ожидаемо происходит, тысячи раз и в тысячах контекстов. Например, в попытке прочитать свою судьбу в глазах владельца, или выяснить, ожидает ли невольницу благосклонность или немилость. Зачастую девушке просто приказывают поднять глаза, чтобы господин мог исследовать их и выяснить, не лжёт ли она ему, или когда он хочет, чтобы она увидела строгость в его глазах, поняла, что он сердит, и попыталась прочитать там желание того, что она должна служить ему лучше. Я уже не говорю, про ситуации, когда рабыня смотрит в глаза господина в восторге, извиваясь в его объятиях, или когда с любовью заглядывает в них, оставшись наедине на пляже или на защищённой от внимания посторонних поляне. Но если для рабыни столь опасным может стать излишне смелый взгляд в глаза простого незнакомца, если в ответ на него она может получить удар, пощёчину, а то и порку, можно вообразить себе, с какой осторожностью следовало избегать заглядывать в глаза этого фанатичного аскета, и с какой опаской следовало избегать встреч с такими людьми, от одного облика которых веяло неуравновешенностью, в глазах которых слишком ясно читалось плескавшееся там тщеславие, жестокость и безумие. Через некоторое время, по чуть слышному шевелению за спиной, по облегчённым вздохам, вырвавшимся у многих людей, я поняла, что эта тощая фигура уже отвернулась в сторону. Предположительно, теперь он должен был стоять лицом к центру нашей толпы. С величайшей осторожностью я чуть-чуть приподняла голову. Да, посвящённый снова отвернулся к центру толпы.