Джон Норман - Свидетельница Гора

— Думаю, я ещё смогу свести партию в ничью, — заявил первый.

— Господа, — внезапно вклинилась в их беседу Леди Айлин, в голосе которой слышалось замешательство.

— А Ты спросила разрешение говорить? — поинтересовался один из охранников.

— Простите меня, Господа, — прошептала она испуганно. — Я могу говорить?

— Можешь, — разрешил ей второй игрок.

— Спасибо, Господа, — поблагодарила женщина.

Леди Айлин, как видно, далеко не всегда предоставляли разрешение говорить. Ей запросто могли запретить открывать рот, точно так же, как это могло бы быть сделано с рабыней.

Впрочем, возможно мы все должны быть благодарны, когда получаем разрешение говорить. Женщины вообще любят поговорить. Для нас это — одно из самых больших удовольствий. Поэтому, то, что нам приходится просить об этой привилегии, очень хорошо напоминает о том, кто является Господином.

Признаться, мне казалось, что мужчины были куда более резки в отношениях с ней, чем с нами. Рабыне, кстати, почти всегда разрешают говорить, просто от неё ожидают, что прежде чем она заговорит, она спросит разрешение это сделать. А вот Леди Айлин такое разрешение предоставляли довольно редко. Интересно, задавалась я вопросом, понимала ли она, что это было частью обучения ошейника, дрессировки рабыни.

Впрочем, я была рада, что мужчины разрешили ей говорить. Не только мне было ясно, что на сей раз, в отличие от многих предыдущих, её мучил довольно важный для неё вопрос. Фактически, этот вопрос беспокоил её настолько, что она, несомненно, из-за поспешности, вызванной её возбуждением, обусловленным осознанием ею своей уязвимости, оказалась не в состоянии задать стандартный вопрос разрешения. Я видела, что она сама поняла свою ошибку уже в следующее мгновение после произнесения слова «Господа» и испугалась. Забыть спросить разрешение говорить! Она что, забыла, что была раздета и прикована цепью к кольцу у их ног?

Однако они оказались добры к ней.

— Ну так говори, — понукнул её первый из игроков.

— У меня есть вопрос, — сказала женщина.

— Какой вопрос? — поинтересовался другой мужчина.

— Господа, а что если будет ничья? — спросила Леди Айлин.

— Тогда Ты будешь обслуживать нас обоих, — ответил один из охранников. — А теперь помалкивай.

— Да, Господа, — вздохнула она, снова легла на пол и замерла в ожидании их удовольствия.

Я была уверена, что она надеялась на победу второго охранника. Это именно он так испугал её в первую их встречу в зале суда претора по делам коммерции, положив руки на её бедра и, рассматривая в упор, посмел угрожать целостности её вуали, да ещё и приподнял край её одежд, спокойно исследовав лодыжку и икру. Помнится, что тогда она даже нашла его весьма привлекательным. Уже в тот момент мне стало ясно, что перед ней встал вопрос о том, каково было бы оказаться в его руках. Она ещё спросила моего мнения относительно того, могла ли она ему понравиться. Боюсь, мой честный ответ показался ей не слишком приятным, ведь я ответила в том смысле, что она могла бы ему понравиться, если бы была принуждена доставить ему удовольствие, стоя нагой на коленях у его ног. Этот ответ, конечно, не мог не рассердить её. «Шлюха! Шлюха!», закричала тогда Леди Айлин, а я ответила: «Да, Госпожа», и натянула рабский капюшон ей на голову.

Теперь она смотрела на него снизу вверх, мокрыми от слёз глазами. Её губы были немного приоткрыты. Было заметно, что она очень боялась, но одновременно с этим её мучило любопытство, и нетерпеливое желание тоже.

Теперь волосы Леди Айлин были тщательно расчесаны и уложены в аккуратную причёску. Перед тем как приковать её к кольцу, её отправили помыться.

На мой взгляд, для её страхов, особых причин не было. Ей просто нечего было бояться, за исключением, возможно, того, что она окажется не в состоянии оставить мужчину довольным.

Казалось вероятным, что победит именно он, или, по крайней мере, не проиграет. Правда в последнем случае он будет лишь одним из двоих, кого ей предстоит обслужить.

Итак, для мужчин она стала призом. Но, с другой стороны, разве не все женщины, каждая по своему, по сути, являются призами для мужчин?

Не отрываясь от своей работы, я украдкой посматривала на неё.

Сейчас женщина лежала на боку, положив голову на сгиб локтя. Глаза её были закрыты. Думаю, она пыталась разобраться в своих чувствах. Она обратилась к ним, как к «Господам», и в тоже время, обращаясь к кому-либо из нас, она говорила «Госпожа». Она прислуживала в комнате, при этом номинально оставаясь свободной, фактически выступая в роли «рабыни рабынь». Думаю, что это имело благотворное влияние на её характер, и кроме того, этот её опыт, мог бы до некоторой степени смягчить внезапность вполне возможного в будущем перехода к неволе, когда такой стиль поведения будет не только подходящим для неё, но и требуемым. И тогда начинать обращение к свободным мужчинам со слова «Господин» станет для неё привычным и правильным. Думаю, что и хозяин подземелий решил это будет правильным для неё, в конце концов, она была женщиной.

— Захват Домашнего Камня, — объявил Теренс.

— Эх, — вздохнул Тарск, отстраняясь от стола.

Офицер начал заново расставлять фигуры на доске.

— Нет, — остановил его хозяин подземелий, поднимая руку.

— Ты не хочешь сыграть ещё партию? — удивился капитан.

Надзиратель отрицательно покачал головой.

— Твоё сердце не лежит к игре? — спросил Теренс.

— Как, по-твоему, всё ли мы правильно сделали?

— Думаю да, — кивнул капитан.

— Вот и я на это надеюсь, — пробормотал хозяин подземелий.

— Давай ещё партию, — предложил Теренс.

— Нет, — отказался надзиратель.

— На то, чтобы посылка дошла до Луриуса из Джада, потребуется много дней, — заметил Теренс, — и не меньший срок уйдёт на доставку его ответа.

— Это не важно, — отмахнулся хозяин подземелий.

— Я видел оформленные должным образом бумаги, — сообщил офицер, — которые свидетельствуют об отъезде людей чёрной касты из города.

— За всё время я не потерял ни одного заключенного, — вздохнул тюремный надзиратель. — Вплоть до последнего момента.

— Он умрёт в горах, — постарался успокоить его Теренс. — Ему никогда не добраться до Ара.

Помнится, что в прежних разговорах проскакивало некое предположение относительно того, что дом того крестьянина мог находиться где-то около Ара. Разумеется, сам он не выглядел уверенным в этом.

— Боюсь, что Ты не понимаешь, — покачал головой хозяин подземелий. — Я предал оказанное мне доверие, мою должность, мою присягу городу.

Фина оторвалась от своей работы и обеспокоенно уставилась на него.

— То, что мы сделали, может пойти на благо города, — заметил Теренс.