Джон Норман - Свидетельница Гора

— Назад, — приказал офицер охраннику, который тут же шагнул назад.

— Ты тоже! — потребовал его собеседник.

Офицер, с явной неохотой отступил. Подозреваю, что изначально Теренс планировал подобраться и броситься вперед, но теперь его планы пошли прахом.

— Уходите.

— Нет, — упёрся офицер.

— Я хочу побыть один.

— Но Ты не один, — пожал плечами Теренс.

— Убирайтесь! — казалось, от его крика вздрогнули стены.

— У меня есть разрешение находиться на этом уровне, — спокойно сообщил капитан, делая шаг вперёд.

— Оставайся на месте!

Офицер замер.

— Кто там с тобой?

— Деметрион, — назвал Теренс имя, пришедшего с ним охранника.

— А это — Дженис, не так ли?

— Она самая, — подтвердил капитан.

— И как, Дженис, тобой остались довольны?

— Я могу только надеяться, что да, Господин, — испуганно ответила я.

— Если бы это было не так, то Ты уже была бы строго наказана или даже убита.

— Да, Господин, — пролепетала я.

— Странно, что Ты стоишь, — намекнул он.

— Простите меня, Господин! — вскрикнула я, падая на колени.

Что это со мной? Неужели я забыла всё, чему меня учили?

— А вы отступите назад, — велел он мужчинам.

— Мы уже отступили, — поспешил заверить его Теренс.

Кинжал снова вернулся в складки туники, и фигура сместилась к парапету ограждавшему платформу башни. Это было то самое место, где Тэнрик когда-то держал меня над пропастью. Они приказали мне смотреть вниз, я сомневаюсь, что когда-нибудь смогу забыть те скалы, что я увидела в сотне ярдов подо мной.

Но это место использовалось не только для того, чтобы пугать рабынь.

Это был эшафот, место для казни. Отсюда преступники и предатели делали свой последний шаг, устремляясь вниз, к скалам. Несомненно, именно по этой причине он пришёл именно сюда.

— Остановись! — крикнул Теренс.

Фигура замерла, стоя на парапете, и повернулась к нам лицом. Теперь, если он решит действовать, у нас не осталось никакой возможности достичь его прежде, чем он сделает это.

А должен ли был офицер, задавала я себе вопрос, приходить сюда, на платформу этой башни. Быть может, ему не следовало этого делать. Боюсь, наше навязчивое присутствие здесь было жестоким испытанием для него.

— А мы ведь так и не закончили наш турнир каиссы, — пожалел офицер.

Большинство гореанских турниров, насколько я в этом разбираюсь, состоит из нечетного числа партий, например одиннадцать или двадцать одна. Само собой, партии иногда могут длиться целые дни. Текущий их турнир был оговорен в одиннадцать партий. Каждый из них, если я не сбилась со счёта, выиграл по пять партий.

— Желаю тебе всего хорошего, — вместо ответа сказал он.

— Остановись! — закричал Теренс, увидев, как стоящая на парапете нескладная фигура повернулась лицом наружу, фактически навстречу вечности.

— Я потерял заключённого, — услышали мы.

— Это — ерунда, мелочь, пустяк, ничто! — крикнул ему офицер. — У тебя ещё есть другие, тысячи других!

— Я изменил своему долгу, своей должности. Я изменил присяге. Это по-твоему тоже ничто?

— Спускайся, — попросил его Теренс.

— Я — предатель своего слова и своего город. Я опозорил Домашний Камень.

— Нет, — крикнул офицер.

— Теперь на нём пятно.

— Нет там никакого пятна! — воскликнул офицер Трева.

— Такое пятно можно смыть только кровью, — казал он посмотрев в нашу сторону и снова повернувшись к горам.

— Остановись! — заорал капитан.

— Господин! — внезапно раздался звонкий женский голос.

Мы обернулись и с удивлением увидели стройную фигурку Фины, спотыкаясь выскочившую на платформу башни. А через несколько секунд следом за ней появился тот охранник, которого послали за ней.

Хозяин подземелий спрыгнул с парапета. В ярости он схватил Фину за плечи, когда она с рыданиями попыталась вцепиться в него. Тарск вперил мрачный взгляд в офицера и в гневе прорычал:

— Я оставил её прикованной!

— Да, — кивнул тот, — чтобы она не смогла последовать за тобой, конечно. Но офицер Трева имеет право освобождать того кого посчитает нужным.

— Я умру вместе с вами, Господин! — прорыдала женщина. — Мы умрем вместе, обнимая друг друга!

— Ну уж нет! — рявкнул хозяин подземелий, в ярости отталкивая её от себя.

Фина рухнула на камни, но тут же извернулась и схватила его за ногу. Мужчина стряхнул её с себя и, бешено сверкнув глазами, рыкнул на неё:

— Возвращайся в подземелья! Сейчас же!

— Нет, — остановил Фину офицер, хотя она и так никуда не собиралась. — Не слушай его!

— Ты не имеешь никакого права так поступать! — возмутился хозяин подземелий.

— Я полностью в своём праве, — заявил капитан. — Она тебе не принадлежит. Она — собственность города Трева. Мы сейчас не в подземельях. А мой ранг, хочу тебе напомнить, значительно превышает твой. Кому Ты должна повиноваться, Фина?

— Вам, Господин! — дерзко крикнула рабыня.

— Замечательно, — проворчал надзиратель, сверля взглядом офицера. — Значит, в этой партии Ты победил.

Конечно, ему ничего не мешало когда угодно снова прийти в это место, не ставя в известность кого-либо. Фактически, ему даже не надо было сюда приходить. Он мог бы проткнуть себя, тонким кинжалом, скрытым где-то в складках его туники.

— Давайте, Господин! — крикнула Фина, вскакивая на ноги и запрыгивая на парапет, где недавно стоял он сам.

— Ты что творишь? Слезай немедленно! — в ужасе закричал хозяин подземелий, протягивая к ней свою руку, но опасаясь к ней приближаться из страха, что она может прыгнуть вниз сама, или он по неосторожности выведет её из равновесия. — Спускайся, прошу тебя!

Мне показалось, что в этот момент его голос задрожал. Он что, плакал?

— Вы просите рабыню? — засмеялась Фина.

— За это её, конечно, можно бы и выпороть, — заметил Теренс.

— Спускайся вниз! — упрашивал её мужчина.

— Пусть она прыгает, — сказал капитан. — Она же всего лишь рабыня.

— Она — Фина! — всхлипнул хозяин подземелий.

— Идите ко мне, Господин, — засмеялась женщина. — Давайте умрём вместе. Давайте спрыгнем на скалы, обнявшись в последний раз!

— Нет! — выкрикнул он.

— Я люблю Вас! — крикнула Фина что было сил. — Я не буду жить без Вас!

— Да как Ты можешь любить меня, — вдруг заплакал хозяин подземелий. — Я — животное, монстр, всеми ненавидимый и избегаемый, для которого жизнь — это непереносимое наказание.

— Вам никогда не узнать той красоты, той сияющей и истинной красоты, что я вижу внутри вас! — воскликнула рабыня.

— Я даю своё слово, — объявил офицер, — в пределах прав моего кодекса, и клянусь от имени Домашнего Камня, что, если Ты осудишь себя на эту несправедливость, я лично проконтролирую, чтобы ей была предоставлена свобода последовать за тобой, любым способом, который она выберет, будь то эта пропасть, верёвка или нож.