Джон Норман - Свидетельница Гора

Я чуть-чуть довернула голову и отметила, что женщина последовала за тем мужчиной, плеть которого я, попав в этот мир, поцеловала первой. Он шествовал впереди, даже не оглядывался на неё. Несомненно, я должна была бы радоваться такому развитию ситуации, облегчённо вздохнуть, поскольку это избавило меня от того, что, возможно, могло стать самым неприятным из того, что могло случиться со мной здесь. Как мне повезло, что он, при исполнении своих обязанностей всегда бывший столь нетерпеливым и рациональным, напомнил ей о предполагаемом маршруте ее осмотра. Несомненно, я радовалась тому, что по некому случайному совпадению, он оказался рядом. Но почему-то одновременно с облегчением я почувствовала внезапную волну неподдающейся контролю ненависти и ревности к ней, к той, кому было позволено следовать за ним! И она торопливо и достаточно кротко следовала за ним. Кстати, это отметили и охранники.

Вторая женщина, её сопровождающая, тоже семенила следом. Наконец, они скрылись за поворотом.

— Интересно, как бы она сама смотрелась на прилавке? — буркнул один из охранников.

— Я бы предположил, что недурно, — усмехнулся другой.

— Ты думаешь, что она смогла бы танцевать? — спросил третий.

— Конечно, — пожал плечами второй. — В женщине это на уровне инстинктов.

— При условии, что ей это было преподано, — заметил первый мужчина.

— Она давно нуждается в ошейнике и вкусе плети, — проворчал второй.

— В этом они все нуждаются, — добавил третий, — в ошейнике и вкусе плети, а именно она в особенности.

Затем охранники посмотрели на меня, по-прежнему стоявшую перед ними на коленях, настолько красиво, насколько могла.

— Не обращай внимания на то, что она тут наговорила, — бросил мне первый из них.

— Точно, — поддержал его второй охранник.

— Ты красивая, — заверил меня третий.

— И вообще здесь мы решаем, кто красив, а кто нет, — заметил первый.

— А Ты красива, — сказал второй, — и даже очень.

— Верно, — согласился с ним первый.

— Я могу говорить? — поинтересовалась я.

— Нет, — почти хором ответили мне они.

— Слышали мы о ней, — усмехнулся первый из охранников, посмотрев в ту сторону, где скрылась процессия.

— Говорят, от неё отказался её предполагаемый компаньон, — сообщил второй. — У мужика просто крышу сорвало от хорошенькой рабыни с Земли.

Возможно, я не должна бы, но я была рада услышать это. Её предполагаемый компаньон предпочел ей, такую как я, девушку, привезённую с Земли! Ну и кто из нас после этого действительно низкокачественный товар!

Мне даже стало любопытно, была ли та рабыня просто взята или куплена мужчиной без её на то желания, или она сама призывно улыбалась и позировала перед ним, найдя его крайне интересным и предложив ему себя как рабыня, пообещала ему такие удовольствия, которые лежат вне интересов и кругозора свободной женщины. А мы, знаете ли, способны на такое. В любом случае, мы лучше её!

— Если бы женщины с Земли не были столь горячи, желанны и красивы, если бы они не были превосходным рабским товаром, действительно превосходным рабынями, то никому бы в голову не пришло тащить их на Гор, — заметил третий.

— Верно, — подтвердил первый из охранников.

Признаться, я хотела бы выразить им за их слова свою благодарность и восторг. А ещё мне хотелось задать им тысячу вопросов!

— Можно мне говорить? — снова попросила я. — Разрешите мне говорить.

— Нет, — услышала я прежний ответ.

Так что пришлось мне оставить все мои вопросы при себе. Тем более, что в этот момент раздался звон, звавший нас к нашим занятиям.

Я ревновала к тому, что свободная женщина ушла рядом с охранником, но я не опасалась, того, что он мог бы увлечься ею. Это ведь было совсем не то же самое, как если бы она была голой рабыней в ошейнике, которую он мог бы просто прижать спиной к решётке, приподнять, чтобы её ноги оторвались от пола, и использовать её по прямому назначению для удовольствия господина.

Нас построили и провели в учебный класс. При этом руки мы держали сжатыми на тыльной стороне шеи. Это приподнимает грудь и даёт нам возможность лучше почувствовать ошейник.

Вот так прошло моё первое знакомство с той необъявленной войной, которую свободные женщины ведут с рабынями. И у меня никогда не получится забыть это.

Досчитав до тысячи, я поднялась на ноги и, подойдя к решётке, выглянула наружу. Опять тот же пейзаж, небо, горы, облака, карниз.

Первым делом я перенесла вглубь камеры, поставив у левой стены, миски с водой и едой. К моему удовольствию, в тарелку с едой опять положили три небольших дольки сушёного фрукта, называемого здесь лармой. Потом пришла очередь горшка, который я поставила у правой стены. Судя по тем звуками, которые я услышала, по карнизу провезли, одну за другой две тачки. Первой была та, на которой везли горшки, а следовавшая за ней вторая с едой и водой. Наверняка я, конечно, не знала, но предположила, что их толкали две женщины, привязанные или прикованные к тачкам. Слышать мне, правда, довелось только одну женщину, да и то, фактически только однажды, когда она, оставаясь невидимой, инструктировала меня по правилам поведения в этом месте. Если точнее, то слышала я её ещё раз, на следующее утро после её инструктажа, но в ответ на мой жалобный вопрос, когда я, согласно её требованию, лежала ногами к решётке, она произнесла только одно слово: — «Нет». Я не знала, был ли поблизости мужчина, но предположила, что он вполне мог бы сопровождать их, поскольку решётка была поднята слишком легко. В самый первый день моего здесь пребывания я сама попробовала поднять эту решётку, в надежде сдвинуть её хотя бы на дюйм, пока она не упрётся в засов или некое иное запирающее устройство. У меня не хватило сил даже на то, чтобы пошевелить её. Зато то шестилапое животное своей мордой легко подняло ворота дюйма на три — четыре прежде, чем они ударились об ограничитель. Честно говоря, я сомневалась, что даже объединённой силы двух женщин, хватило бы, чтобы выполнить такую задачу, по крайней мере, это не было бы сделано столь легко, как это произошло. К тому же кому-то ведь надо было ещё забирать и ставить на место посуду. Разумеется, там мог быть какой-нибудь рычаг или некое иное приспособление, которого я изнутри видеть не могла, но которое позволило бы справиться с подобной задачей даже мне. Возможно также, что был некий способ, присоединить противовесы, посредством которых решётка легко поднималась, и тогда не требовался бы мужчина или сила того монстра, который так испугал меня ночью. Однако я не слышала каких-либо звуков свидетельствовавших об использовании рычага или противовесов. Другой причиной, которая заставляла меня думать, что там мог быть мужчина, было то, что власть предоставленная женщинам, обычно исходит от мужчин и, в конечном счёте, мужчинами и поддерживается. Так почему бы две женщины, такие как я, не могли выполнять свою непритязательную работу под присмотром мужчины? Возможно, они даже были прикованы к своим тачкам цепями. Возможно, я смогла бы оттолкнуть женщину, или даже женщин, что было маловероятно, но мне нечего было даже мечтать о том, чтобы справиться с мужчиной. Тем более, пытаться ускользнуть от него. Моё тело самой природой не было предназначено для того, чтобы позволить мне это. У меня просто не было ни единого шанса избежать его власти, лишь только его руки сомкнулись бы на мне. Впрочем, о чём это я? На том карнизе, что идёт вдоль камер, даже не было особой потребности в присутствии мужчин. Куда отсюда можно было бы уйти? А ещё там был зверь. Да и мужчины, наверняка были где-то поблизости.