Джеймс Айлингтон - Тень ушедшего

Не прибавив ни слова, он развернулся и скрылся в тумане.

Давьян грыз ногти.

Он сидел на ступенях у входа к джа’ветту, полагая, что здесь и будет его искать Малшаш, хотя вслух оборотень ничего не сказал. За эти пару часов мальчик не раз порывался его искать, но, припомнив выражение лица наставника, отказывался от этой мысли.

Вспоминая подсмотренное, Давьян снова вздрогнул. Не просто подсмотренное – пережитое . Давьян прожил горе Малшаша, прожил его ярость. Чувства были мощными, свежими, как никогда. Он понимал: то, что сделал Малшаш, – ужасно, ужасно плохо. Но ведь он побывал Малшашем, прочувствовал неотразимую потребность добиться справедливости, испытать все – все – средства вернуть жену. Ему становилось дурно при мысли об этом. И все же он понимал.

Теперь Давьян догадывался и о причинах, которые привели Малшаша в Дейланнис. Оборотень пытался проделать то самое, что проделал Давьян, – попасть в прошлое, – только Малшаш надеялся его изменить, а появление Давьяна, по-видимому, доказывало, что это невозможно. Едва ли тут была его вина, но Давьян чувствовал себя отчасти виноватым за то, что лишил Малшаша надежды.

Еще несколько минут – и из тумана проступила фигура человека, он побрел к нему по улице. Давьян встал перед наставником. Оборотень не сменил лица, но, казалось, ужасно постарел за эти часы. Он шел нетвердой, усталой походкой, и лицо его выражало скорее грусть, нежели гнев.

Остановившись в нескольких шагах, он уставился в землю, словно не мог заставить себя встретить взгляд ученика.

– Что ж. Теперь ты знаешь, – заговорил он. – Жаль, что тебе пришлось это увидеть.

Давьян заморгал. Он ожидал самое малое словесной порки.

– Прости, что сунул нос, куда не следовало, – с искренним раскаянием ответил он.

Малшаш выдавил короткий смешок. Потом со вздохом покачал головой, и след усмешки пропал с его лица.

– Мне, пожалуй, следовало бы сказать то же самое.

Он подошел и, не дав мальчику опомниться, прижал ладонь к его лбу.

Давьян ахнул от пронизавшего его холода – ощущение было острым, но быстро прошло. Когда Малшаш отнял руку, мир стал одновременно отчетливее и тусклее.

– Что ты сделал? – резко спросил Давьян.

– Удалил следы своего влияния из твоего сознания, – устало объяснил Малшаш.

Давьян разинул рот.

– Так ты мной управлял? – он гневно шагнул к наставнику. – Все это время?

– Нет. – Малшаш смотрел виновато, но голос его звучал твердо. – Не управлял. Влиял. Подпитывал. Сосредотачивал. – Он слабо улыбнулся. – У тебя редкостный ум, Давьян, в этом не сомневайся. Но никто не способен научиться тому, чему научился ты, за пару недель. Без помощи – не способен.

Давьян открыл рот, чтобы возразить, но тут же вспомнил, с каким усердием учился и упражнялся. Спал час или два в сутки и ни разу этому не удивился. Теперь до него дошло, как это необычно. Это и раньше приходило ему в голову, но ни разу он почему-то не пожелал обдумать эту странность.

– Ты не давал мне задремать. Пробуждал, – кивнул он, остывая от первой вспышки.

– Да, – пожал плечами Малшаш, – а еще удерживал твое внимание на работе. Может быть, немножко перестарался. – Он с сожалением покачал головой. – У тебя ко мне были сотни разных вопросов. На одни я не хотел отвечать, на другие не мог, и все они не имели отношения к твоим занятиям. Ты должен был забыть об этих вопросах. – Малшаш скривился. – Мне действительно жаль, но тебе надо было готовиться. Если бы не мое вмешательство, у тебя не было бы надежды пережить путь через Разлом.

Давьян стиснул кулаки. Некоторые вопросы уже вернулись к нему, и он не знал, который задать первым.

– Скажи мне хоть одно…

Малшаш настороженно взглянул на него.

– Смотря о чем ты спросишь.

– Ты говорил, что похитил способность к оборотничеству у Аты. И отказался от способности к провидению. – Давьян растерянно развел руками. – Я не нашел подобного ни в одной книге. Никогда не слышал, что так бывает. Ведь все эти способности – просто приложение плевы? Если можешь одно, почему нельзя другого?

Малшаш потер подбородок.

– Это слишком сложный вопрос – сейчас некогда отвечать. Если вкратце, это просто очень сложное применение управления. Я связан с той частью сознания Аты, которая разбирается в оборотничестве – пойми, это не теоретическое знание, а то, что ты бы назвал талантом, сочетание природного дара и опыта. Меняя облик, я использую и ее дар, и собственный. Когда ж сменить облик пытается она, то натыкается на мысленный барьер. Пока я удерживаю связь, она как будто утрачивает глубинное знание о том, как это делается.

Давьян задумчиво кивнул, принимая его объяснение.

– А когда ты отказался от провидения?

– То же самое, – признал Малшаш. – Попытайся я сейчас увидеть, ничего бы не вышло – природная способность подавлена.

– Но почему? Зачем ты от нее отказался? И… – Давьян нахмурился, – ради кого?

Малшаш вздохнул.

– Я отдал эту способность из-за того, что ты недавно видел, – тихо ответил он. – Видение действует и в будущее, и в прошлое. Мало кто об этом знает. Обычно тех, кто наделен этим талантом, интересует грядущее. А я… – он покачал головой. – Пытаясь увидеть, я возвращался туда. Переживал снова и снова, стоило мне закрыть глаза. Не было другого способа с этим покончить. – Он помолчал. – А кому я отдал этот дар, тебя не касается.

Давьян открыл было рот, но вместо слов охнул от нового приступа. Желудок словно выедал себя изнутри. Мальчик скрючился, с трудом хватая воздух. Он знал, что это пройдет, – ожидая Малшаша, испытал такое трижды, – но каждый припадок казался острее прежнего.

Малшаш с тревогой наблюдал за ним.

– Времени больше нет, Давьян. Надо приступать. Кивнув, мальчик последовал за учителем в здание, прошел по длинному коридору. На ходу в голове его всплывали все новые и новые вопросы. Он мысленно выбранил себя.

– Скажи еще одно, последнее, – попросил он.

Помедлив, Малшаш кивнул.

– Хорошо.

– Почему ты носишь лица свадебных гостей? Тех…

– Кого я убил, – закончил за него Малшаш. И с безграничной печалью взглянул на Давьяна. – Так ты еще не понял?

– Чего не понял?

Малшаш ответил не сразу.

– Оборотень может принимать лишь облик умерших, – наконец объяснил он.

– О! – Давьян не нашел слов. Малшаш ждал, но мальчик не знал, как он должен встретить эту новость. Праздно задумался, кем был тот светловолосый мужчина, в которого перекинулся он. Кем бы ни был, он умер. Это ничего не говорило о его имени. Давьян удивился – почему Малшаш так упорно скрывал от него эту подробность?

Они уже вошли в громадный зал, и Давьян увидел сияющий между колоннами джа’ветт. Приблизившись к нему, Малшаш запустил руку под плащ и извлек предмет, уместившийся на ладони и чуть светящийся в полумраке. Когда они остановились перед алтарем, Малшаш показал ладонь Давьяну.