Владимир Зещинский - Герцог северных пределов [litres]

– Нормально, – отмахнулся я. – Сейчас зима, так что ничего с осени не изменилось. Лучше скажите, вы можете поговорить с нынешним главой ковена?

– О чем?

– Мне бы хотелось знать: сколько сейчас есть детей магов, не достигших возраста инициации.

– Они вам хоть платят?

Я моргнул, нахмуриваясь. Что-то я как-то потерял нить разговора. Людей я не стараюсь слушать постоянно, только в случае нужды. Именно поэтому не собирался находить ответ в голове короля, предпочитая разговаривать.

И да, с того самого покушения, когда мне в сердце прилетел арбалетный болт, я научился даже в закрытом состоянии улавливать негативные посылы, направленные в мою сторону.

– Кто?

– Люди, чьих детей вы спасаете, избавляя от черной хвори, – пояснил король, с интересом смотря на меня.

Я на это лишь пожал плечами. Честно говоря, мне было самому интересна работа поврежденного очага, так что об оплате я даже не думал. Тем более что большинство этих детей были из простых деревенских семей. Что они могли мне предложить? Корову? Козу? Этого добра у меня теперь и своего хватает.

Райнер кивнул чему-то (я так и не стал лезть к нему в голову, не хватало любопытства).

– Я спрошу главу. Могу я узнать: зачем это вам? – спросил он.

Я немного поколебался, но всё-таки решил рассказать. Тем более что мои опыты почти увенчались успехом. Неудивительно, учитывая, что маг прошлого сделал почти всю работу, мне же только и осталось закончить ее. Это было не настолько сложно, как мне казалось изначально. Впрочем, это только сейчас мне кажется, что несложно, в самом начале я толком понять ничего не мог.

– Магов станет больше, – задумчиво сказал Райнер.

– Это неизбежно, – я хмыкнул, представив, каким станет магический фон этого мира, когда я закрою все проколы. Как бы они все со временем магами тут не стали.

– Почему? – тут же заинтересовался король, явно поняв, что я знаю больше, чем говорю.

– Магический фон мира усиливается, значит, магии в мире становится больше. А чем больше магии, тем больше магов.

– А какова причина?

– Кто знает, – я неопределенно махнул рукой. – Может, для мира это вполне нормально.

После этого мы еще немного поговорили и разошлись. Райнер пообещал, что завтра же с утра узнает интересующую меня информацию и позовет.

К моему удивлению, к королю меня вызвали очень рано. Я только и успел, что позавтракать. Он передал мне бумагу с печатью, на которой я увидел, сколько всего сейчас неинициированных детей в королевстве.

– Сами понимаете, что эта цифра постоянно колеблется. Кто-то рождается, кто-то погибает по различным причинам.

Я кивнул, отдавая бумагу обратно Райнеру.

– Спасибо, все, что хотел, я узнал. А теперь, пожалуй, мне пора домой.

Перед уходом проверил плетения на короле, а после со спокойной совестью покинул столицу.

Магически одаренных детей в королевстве было намного меньше, чем я думал. Впрочем, неудивительно, учитывая, как магов мало. Взять хотя бы мое герцогство. Да, здесь не так уж много людей, но детей магов и вовсе нет. На все герцогство ни одного ребенка.

Проветривание головы дало свой результат. Я нашел закравшуюся в расчеты ошибку, которую сразу же исправил. Вскоре плетение было готово. Для начала я проверил его работу на людях, у которых очаг уже вывернулся. Да, к нам в лес приводили не только маленьких детей, но и уже взрослых людей, неудачная инициация которых прошла десятилетия назад.

Плетение сработало! Мне было интересно наблюдать за его работой. Стоило только плетению приблизиться к ауре такого мага, как оно ощетинивалось острыми, как иглы нитями, которые буквально набрасывались на очаг. Это было похоже на бросок какого-то хищника. В первый раз я даже испугался.

Работа плетения выглядела поистине странно. Некоторое количество нитей хватали разорванные края и выворачивали очаг в нужную сторону. Затем большинство тонких щупалец опутывали очаг. А еще парочка принималась самым настоящим образом зашивать его. Затем все замирало. Когда очаг заживал, нити медленно отпускали его и сворачивались в своеобразный клубок.

Результаты меня вполне устроили, хотя немного и удивили. Я вообще-то думал о тех, кто должен был только пройти инициацию, а тут оказалось, оно вполне может помогать и тем, кто уже пострадал.

Вскоре начал задумываться: к чему мне прикрепить плетение? Это мне не нужно было облекать его в физическую форму, так как я его и так отлично видел. А вот остальные люди на такое не способны.

В итоге выбрал два различных предмета – небольшой круглый камень, в виде бусины, надетый на кожаный шнурок, и металлическую пластину, удобно помещающуюся в руке.

Я рассчитывал, что бусину на шнурке будет всё-таки удобнее носить на шее, ближе к телу. А пластину нужно будет просто на небольшой срок прикладывать к пострадавшему человеку.

– Что это, милорд? – спросила Ивет. В последнее время она постоянно проводила время в лесном домике, заботясь о людях и детях, которых сюда приводили.

Думаю, в замке ей было весьма скучно. Раньше я там все-таки и бывал чаще, и времени свободного у меня было больше. Она и так целое лето занималась обустройством замка.

– Возьми и положи на грудь мальчику, – сказал я, кивая на парня лет тринадцати, которого привели только вчера. И это несмотря на то, что было уже холодно и выпал снег. Те, кто приводил в эту часть леса своих близких людей, часто останавливались неподалеку в стихийно образованном поселке. Я не стал этому препятствовать, так как меня такое вполне устраивало.

Баронесса нерешительно приняла у меня из рук совершенно обычную металлическую пластину, размером примерно с ее ладонь. При этом было видно, что она тщательно прислушивается к себе, словно пытаясь уловить какое-то воздействие на себя.

Глянув на меня, она выдохнула, а потом подошла к ребенку и аккуратно положила пластину на грудь. Отойдя на шаг, она замерла. Я же наблюдал за работой мгновенно активировавшегося плетения. Нет, все-таки этот Симвел был гением!

Когда плетение снова свернулось, возвращаясь в спящий режим, а мальчик резко вдохнул, распахивая глаза, словно только что вынырнул из большой глубины, я удовлетворенно кивнул.

Спустя некоторое время шокированного и дезориентированного ребенка успокоили и увели в соседнюю комнату. Ивет ушла вместе с ним, обнимая за плечи и что-то нашептывая ему на ухо, поглаживая при этом ласково по голове. Вскоре она торопливо вернулась ко мне, несколько робея и явно не зная, как себя со мной теперь вести. Вот что за люди? И ведь и раньше знала, что я маг, и видела, что я могу сделать, но почему-то некоторые вещи воспринимаются ими совсем не так, как остальные. То есть для той же Ивет маг, создавший на ее глазах огненный шар, не станет чем-то особенным. А вот создание артефакта, благодаря которому можно вылечить больных черной хворью, – почти чудо чудесное.