Владимир Зещинский - Герцог северных пределов [litres]

– Возьмите, – я положил на стол два десятка пластин, выполненных более аккуратно, чем самый первый образец. – Но я хотел бы попросить вас пользоваться только тем, что я дал вам первым. Мне нужно узнать, насколько его хватает.

– А эти? – Ивет оторвала глаза от пластин на меня.

– Это на случай, если первая пластина перестанет работать, а меня в замке не будет длительное время, – пояснил я. – Вам тут не скучно? – все-таки спросил, подумав, вдруг женщина и вовсе не хочет больше тут оставаться. – Может, вы хотите обратно в столицу? Так часть вашего баронства, на которой находился рудник, теперь принадлежит мне. Если вы не захотите и дальше тут жить, то я всегда могу купить вам дом в столице и оплатить ваше проживание в нем.

– Да, я слышала, что горы теперь принадлежат вам, – тихо сказала баронесса, изящно, но в то же время слегка устало присаживаясь на стул. – Мне… – она прикусила губу и чуть рассеянно огляделась, словно на что-то решаясь.

– Говорите же, – сказал я, опираясь бедром на стол и складывая руки на груди.

– Я бы хотела остаться в вашем замке, ваша светлость, – сказала она и нерешительно на меня посмотрела.

– Можете жить в моем замке сколько вам захочется. Если однажды вам надоест наша глушь, то вы всегда можете сказать мне об этом.

– Здесь, – она улыбнулась, – очень спокойно. Я останусь тут.

– Как вам будет угодно, – ответил я, пожав плечами. – Если надоест возиться с детьми, можете просто вернуться в замок. Я найду, кого тут оставить.

– Нет-нет, мне не в тягость, даже интересно. Бедные дети, – баронесса всхлипнула, я же поспешил ретироваться отсюда.

Итак. Плетение не только способно удержать очаг от выворачивания, но и вполне может вернуть ему первоначальную форму. В плетении была еще функция, позволяющая делать магов плетельщиками, но я, подумав, убрал ее. Появление сейчас таких детей только напугает людей. Пусть лучше они будут простыми магами. Потом, если захотят, сами разберутся с этой проблемой. К тому же, благодаря мастеру Лотеру и его книге о магии, некоторый прогресс в области изучения и применения собственных способностей у магов в Хоноре назрел.

От бусин я вскоре отказался. Во-первых, камням нужно было придать необходимую форму. Во-вторых, я подумал, что металлические пластины всё-таки более надежны.

Кузнец хотел ковать, но в конечном счете пластины мы просто сделали литыми. Заготовки были чем-то похожи на армейские жетоны на кожаных шнурках.

Если поначалу я тратил довольно много на наложение плетений, то вскоре дело пошло веселее. Конечно, времени тратилось заметно больше, чем при накладывании плетения на тот же взрыв-камень. Но несоизмеримо меньше, чем при создании портала.

В конце концов, к весне я сделал несколько сотен экземпляров. Этого должно было хватить.

В какой-то момент, складывая амулеты в коробку, чтобы их удобнее было перенести в столицу и отдать Райнеру, я понял, что веду себя несколько странно.

Те, кто приговорен к смерти, относятся к этому по-разному. Одни впадают в депрессию и проживают последние дни, закрывшись от всего мира, холя и лелея несправедливость и свою горькую судьбу. Я не осуждаю никого. Каждый имеет право относиться к своей смерти так, как ему хочется.

Другие же стремятся нагуляться перед смертью. Начинают много путешествовать, чтобы увидеть как можно больше. Меняют мужчин и женщин. Пытаются перепробовать различные блюда в мире. И все в таком же духе. Словно они задаются целью вобрать в себя как можно больше ощущений и впечатлений.

И третий тип, это люди, которые после осознания своего скорого ухода хотят хоть что-то сделать хорошее для мира или людей, живущих в нем. Например, они покупают краску и инструменты и своими руками поправляют и обновляют детскую площадку во дворе. Или же записываются в какие-нибудь волонтеры. Покупают на деньги, которые долго копили для покупки новой машины, близким квартиру. И все в таком же роде.

И я, кажется, отношусь как раз к третьей категории. Конечно, я не умираю в прямом смысле этого слова, но… Впрочем, кто знает, как все в конце для меня обернется. Возможно, я так и не смогу найти выход, и Разум этого мира попросту сотрет мое существование.

Если поначалу я думал, что смогу тянуть сколько угодно, то сейчас понимаю, что никто мне этого не позволит. Не зря ведь я ощущаю постоянно чужое присутствие у себя за спиной и этот раздражающий пристальный взгляд.

Жетоны были не такими уж тяжелыми, это если их не сто штук. Так что я, даже если бы и захотел, то перенести их разом не смог. Правда, прежде я побывал у короля и предупредил, что мне нужен ребенок, у которого подходит срок инициации.

В своем плетении я был больше чем уверен. Я знал, что он никоим образом не навредит ребенку. Если бы у меня не было такой уверенности, то я не стал бы торопиться, перепроверив все еще раз. Так что я знал: ребенку ничего не грозит.

Райнер взял амулет и осмотрел его со всех сторон.

– Ничего не ощущаю, – сказал он, положил его на стол. – Он точно сработает?

– Конечно, – кивнул я. – Я работал над ним очень долго и полностью уверен в его безопасности и эффективности. Кроме того, как я уже говорил, благодаря этому амулету можно будет исцелять тех, кто прошел инициацию неудачно.

Король снова глянул на пластину, которая не выглядела чем-то необычным. Просто плоский кусок металла, с немного закругленными краями и дырой с одной стороны.

– И сколько это будет стоить? – спросил он.

– Я хочу передать несколько сотен этих амулетов либо в ковен магов, либо вам, Райнер, бесплатно. Но с условием, что за использование амулетами никто не станет брать деньги или иные материальные ресурсы. Ни маги, ни власти королевства.

Райнер вскинул брови, явно сильно удивившись.

– С кого не брать? – уточнил он.

– Ни с кого, – хмыкнул я. – Это важно, Райнер, – сказал я, стирая с лица любое веселье.

– Снова магия? – задумчиво спросил он.

Я, вместо ответа, просто кивнул, а потом немного подсластил пилюлю:

– Только представьте, как сильно вы упрочите позиции благодаря тому, что просто вылечите бесплатно всех болеющих черной хворью.

– Я вылечу? – Райнер прищурился. – И где же во всем этом вы, мой друг?

– Зачем обо мне знать кому-то? К славе я не стремлюсь. К тому же меня и так все знают.

– Зачем вам это? – Райнер смотрел испытующе, явно не понимая до конца моих мотивов подобной благотворительности.

Я помолчал, всматриваясь в глаза короля, который терпеливо ждал от меня ответа. Правду говорить я ему все равно не собирался.

– Скажем так, мне нравится Хонор сейчас, и я хочу, чтобы у вас было больше доверия людей, чтобы ваши законы встречали меньше сопротивления. К тому же мне надоело постоянно следить за вашим здоровьем. Может, благодаря этому покушений станет меньше. И последнее: мне надоело, что они приходят в мои земли.