Владимир Зещинский - Герцог северных пределов [litres]

Иногда, отложив очередную книгу по высшей магии, я прислушивался к странным ощущениям, которые появились не так давно. Пристальный взгляд я чувствовал и раньше, теперь же к этому взгляду прибавилось легкое давление.

Казалось, что сзади подошел кто-то и положил на плечи руки. Он не давит, нет, и даже не удерживает, просто стоит позади и сверлит затылок внимательным, неотрывный взглядом. И ощущение это было настолько сильным, что я едва удерживал себя иногда от того, чтобы не передернуть плечами или не обернуться. Я знал , что там, сзади, никого нет.

Старательно делая вид, что ничего не чувствую, я занимался своими делами. В книгах по высшей магии я находил все больше и больше упоминаний о порталах. Утеряв знания, маги-плетельщики пытались создать их повторно, записывая свои мысли и расчеты в дневниках.

Когда-то я вряд ли бы смог понять, что значат все эти записи. Сейчас, с каждой новой книгой, я понимал все больше.

Поддавшись наитию, начал заряжать тот самый камень, который получил от барона. А уж когда в одной из книг наткнулся на утверждение, что и для мировых порталов должен подойти каркас из силестина, мое рвение удвоилось.

А еще меня крайне заинтересовало описание одного артефакта, который не был доделан магом прошлого, но записей и схем вполне хватало, чтобы понять его замысел.

Когда я первый раз прочитал этот дневник, то недоверчиво похмыкал и отложил в сторону. Но потом через некоторое время, после того как прочел больше книг и подтянул знания, я вернулся к дневнику некоего Симвела Кадонали.

Когда моих знаний хватило на то, чтобы понять его записи, я в очередной раз испытал острый приступ своей ущербности. Этот человек был настоящим гением даже среди дотошных и своеобразных магов-плетельщиков.

Почему я называю магов-плетельщиками своеобразными?

Плетельщики – это как, например, художники, писатели или математики (можно подставить любую другую профессию), горячо влюбленные в то, что они делают. То есть они не просто что-то там делают время от времени, находя это забавным и интересным. Нет, плетельщики готовы посвящать изучению своей магии все время, которое способны на это выделить.

Кроме того, у таких магов необычный склад ума. Я и по себе уже это заметил. Плетельщики – большие любители экспериментировать и создавать что-то новое. Любой другой маг выучит десяток заклинаний и успокоится, отработав их до автоматизма. Плетельщики же готовы создавать одно плетение за другим, словно они пытаются что-то найти. Как алхимики со своим философским камнем, только у плетельщиков нет названия для этой постоянной гонки. Или же я просто до сих пор не знаю этого названия. Ну, не могли же они так остервенело искать плетение для мирового портала? Или могли?

Среди книг я нашел множество дневников. И в каждом из них куча экспериментальных плетений на разной стадии создания. И по этим часто незаконченным плетениям можно было многое сказать о человеке.

Например, мне попадались совершенно глупые плетения, больше похожие на какие-то фантазии, которые могли работать только в голове своего создателя. И да, я проверял. Не работают.

А есть вот такие дневники, принадлежащие когда-то невероятно талантливым людям. И пусть и у них встречают всякие глупости и довольно странные теории, но им простительно.

Так вот. Этот маг пытался создать плетение, которое бы не давало очагу выворачиваться в момент инициации! Как я понял, он собирался делать что-то вроде небольшого артефакта, который маленьким магам необходимо было носить постоянно с собой.

В обычное время плетение было бы неактивно, но стоило бы начаться инициации, как оно разворачивалось и препятствовало выворачиванию очага. Думаю, это человек жил не так давно, в то время, когда плетельщики уже стали считаться «неправильными» магами.

Не зря всё-таки изначально мои нити были зеленого цвета. Маги исцеления или магия жизни. Отчего-то все эти маленькие маги меня волновали, хотя я и старался себе в этом не признаваться. Некоторое время я сопротивлялся, пытаясь убедить себя, что сейчас уж точно нет времени для чего-то подобного, но все тщетно – я загорелся желанием доработать плетение инициации.

И однажды, когда снова очнулся в кресле со злосчастным дневником в руках, я плюнул и сдался. И почти сразу ощутил такой небывалый подъем сил, что пришлось даже брать себя в руки. Проклятая сущность!

Я и раньше особо не выходил из комнаты, в которой давно поселился, то после начала работы над амулетом я и вовсе пропал для мира.

Матильде приходилось почти силой отрывать меня от работы. Я понял, что даже работа над порталом меня так не увлекала. Я мог часами сидеть в медитативном состоянии, создавая и разрушая плетения, в поисках того, что будет работать.

Я не могу сказать, сколько прошло времени, но в какой-то момент я понял, что близок. И именно поэтому я остановился и решил, что нужно немного проветрить мозги.

Проветриванием я занялся в столице. Побродил немного по городу, поел в каком-то трактире, походил по рынку, замечая изменения в Дее. Город медленно становился другим. И я понял, что королевство при правлении Райнера на самом деле процветает. Это не стало для меня большим открытием, я и раньше догадывался, что нечто подобное возможно.

В замке короля снова был пир. Как я понял, не без повода. Король собирался жениться.

– Вот это новость, – хмыкнул я, разваливаясь в кресле в кабинете Райнера. Виль, который снова пошел со мной, улегся у ног, тут же начиная посапывать. В моем замке, бывает, я его не вижу целыми днями. И правильно, что делать рядом со скучным хозяином, который только и делает, что читает книги? Вместо этого можно поноситься по округе, напроситься на охоту или в патрулирование границ. А можно и с детьми побегать или на кухне покрутиться, чтобы вкуснятину какую-нибудь выпросить. – И кто она? Я так понял, до свадьбы еще далеко, верно?

Райнер устало глянул на меня, вздохнув.

– Очень далеко, – признался он. – Меня просто замучили все эти… девушки. Вот я возьми и ляпни, что у меня, вообще-то, невеста уже есть. Дамы, конечно, раздосадовались, зато остальные придворные очень обрадовались. Да так, что целый пир организовали.

– А она есть?

– Нет, – Райнер безразлично пожал плечами.

– И когда вы им скажете, что солгали? – поинтересовался я.

– Никогда, – отмахнулся он. – Придет время, и я женюсь, а до этого времени пусть считают, что есть некие обстоятельства, из-за которых свадьба пока что невозможна.

Райнер замолчал, замирая, словно еще раз в голове прокручивал формулировку, а потом, удовлетворившись сказанным, кивнул, подтверждая свои слова.

– Как там, на границе? – спросил он.