Дебора А Вольф - Наследие Дракона [litres]

Короткий поклон тоже был Левиатусу в новинку, да и ехать на спине у чурры было занятием не из приятных. Но он был молодым и по атуалонским меркам физически развитым, и, казалось, быстро шел на поправку, хотя его лицо все еще оставалось опухшим и болело при всяком прикосновении. Оставалось надеяться на то, что зееранийские мужчины искусно вправили ему нос. В тот единственный раз, когда Левиатус попросил зеркало, варвары залились таким хохотом, что у них чуть ребра не потрескались; больше он их об этом не просил.

Когда Левиатус подошел к загонам чурримов, внезапно поднявшийся ветер запустил ему в рот пригоршню песка вместе с голубым шелком. Юноша закашлялся и сплюнул, и тут же поморщился от боли в лице. Его мысли омрачились, и он добавил в копилку еще одну претензию к тому, кто все это с ним сотворил.

– Наш истаз говаривал, что если мы скорчим страшную рожу, то она останется до конца жизни, – заметил Аскандер. – Тебе достаточно глянуть на мою физиономию, чтобы понять, что это – чистая правда.

Левиатус обернулся, и его лицо растянулось в улыбке. Это тоже причинило ему боль.

– И как только эта штука… пффф, – он сплюнул, – не забивается вам в рот?

– Для начала лучше не ломать себе нос – тогда не придется дышать ртом. – Аскандер потрогал собственный длинный и немного крючковатый нос. – И куда же ты направляешься в этот чудный день? Домой, в Атуалон? – Его глаза заискрились проницательной хитростью.

– И как далеко мне удастся забраться на этот раз? – хмыкнул Левиатус. – Нет, джа’сайани, я думал отправиться на охоту. Обещаю, что буду играть только там, где разрешит мамочка.

– Первый стражник, – мягко поправил его Аскандер. – Мамочка попросила меня составить тебе компанию… само собой, ради твоей же безопасности.

– Разумеется. Как мило с твоей стороны объяснять мне подобные вещи. Иначе я почувствовал бы себя пленником.

На это Аскандер ничего не ответил. Он лишь кивнул девушке, которая стерегла чурримов, и поднял два пальца вверх. Та умчалась, чтобы привести пару упрямцев от мира животных и надеть на них сбрую.

До путешествия в Зееру Левиатус никогда не видел чурримов, но любой ребенок, который хоть когда-нибудь слышал легенду о Зула Дин и ее веселой компании шутов, узнал бы их с первого взгляда: это были длинноухие животные с длинными ногами и огромными глазами, обрамленными густыми ресницами; их оснащенные мягкими когтями лапы для большей устойчивости ступали по песку плашмя. В полтора раза выше стройных пустынных лошадей и обладающие вдвое большей силой, чурримы были так же необходимы зееранимам для выживания, как соль и вода.

Несносные по характеру и неудобные для скачек, они, помимо прочего, кусались, плевались и лягались; кроме того, от них исходил сильный, немного отдающий корицей запах, который, возможно, и мог показаться приятным, но очень быстро пропитывал одежду ездока вместе со всеми его пожитками. Левиатус решил, что эта причина слишком ничтожна для того, чтобы радоваться сломанному носу.

Девушка вернулась, приведя с собой пару животных, и без тени улыбки передала поводья мужчинам. Насмехаться над гостем из-за отсутствия у него лошади считалось грубостью.

Левиатус вздохнул, в тысячный раз сожалея о том, что статус чужака делал его – кхутлани! – недостойным касаться чистокровных лошадей, а за кражу одной из них он и вовсе подлежал смертной казни. Самец черно-рыжего окраса с миндалевидными глазами и Левиатус, который уже привык на нем ездить, смотрели друг на друга со всевозрастающей неприязнью.

Юноша подошел ближе и похлопал животное по боку, напоминая, что ему следует склониться и позволить наезднику сесть. Чурра выгнула шею, повернув клиновидную голову назад, к юноше, и клацнула клыками, злобно ворча.

– Шета! Йех габби! – Аскандер изо всей силы хлопнул зверя по костлявому заду, и тот с неохотой подогнул ноги.

Его собственная чурра, сливочно-красная самка с добрыми глазами, тихо склонилась, словно ничего не желала больше, чем угодить своему человеческому хозяину. Левиатус бросил на окружающих кислый взгляд и уселся на цветистый стеганый ковер, служивший ему седлом. Чурримы поднялись на ноги – его собственный сопровождал все это хрипом, стонами и злым посвистыванием – и неспешной рысью направились в пустыню.

Какая-то джа’акари подмигнула Левиатусу, проходя мимо, но он притворился, будто ничего не заметил.

– Куда поедем? – спросил он у своей няньки-охранника. Сам он думал поохотиться у реки, но теперь они свернули на восток, прочь от лагеря и воды. – Разве у Дибриса не больше дичи?

Аскандер блеснул крепкими белыми зубами:

– Возле реки охота пойдет неплохо, эхуани, но там охотниками будем не мы. – Как будто подтверждая его слова, с запада до них донесся низкий вой; ему вторили на юге. – В такой дали от деревни вашаев немного… Лучше держаться подальше от Дибриса, если едешь без сопровождения.

– Где вы берете воду для лошадей?

– А, вода всегда есть, нужно только ее отыскать. – Аскандер пожал плечами. – Для этого следует отпустить свое ка и попытаться почувствовать воду, вот и все.

Животное под Левиатусом раскачивалось из стороны в сторону и вперед-назад.

Одной рукой он крепко держался за ручку своего причудливого седла, а в другой сжимал кожаные удила.

– Я не могу этого, – сказал Левиатус. – Я – сурдус.

Аскандер повернулся в седле и нахмурился.

– Сурдус значит… глухой? Ты не слышишь, верно?

– Вот именно. Я не слышу песнь атулфаха.

– Вот оно что. Теперь понятно. Только ка – это не магия. Это – часть тебя, как дыхание или кровь. Ка – это дыхание твоей души, точно так же как са – дыхание твоего сердца. – Аскандер произнес это как бы между прочим; с таким же успехом он мог бы сказать, что солнце горячее, а дождь – мокрый.

– В Атуалоне такому не учат.

– Конечно, не учат. Дай вашим правителям волю, и они бы с радостью заставили человека умолять о глотке воздуха, которым тот наполняет легкие.

При этих словах лицо Аскандера оставалось таким же гладким, как кусок старой древесины, но глаза зажглись интересом. Левиатус не знал, как к этому отнестись – как к шутке или как к оскорблению? Или лучше ничего не отвечать? Может быть, собеседник ждал от него вызова на поединок? Пусть у Аскандера и не было вашая, он сам был ловким и быстрым, как кот.

Левиатус решил пропустить сказанное мимо ушей.

– На кого же мы тогда охотимся?

Аскандер ухмыльнулся, и его глаза загорелись, как у мальчишки.

– На риджбеков.

– На риджбеков?

– Да, на рыжих риджбеков. Они примерно такой величины, – он развел ладони, – и немногим тяжелее крупного зайца. Я приметил одного накануне, а там, где бродит один риджбек, отыщутся тысячи. Они живут семьями под землей. Их мясо съедобно, но охотиться следует за яйцами.