Дебора А Вольф - Наследие Дракона [litres]

– Что ты творишь?

Левиатус еще ни разу не слышал, чтобы голос зееранимки был так близок к крику.

– Эти кувшины находятся под моей ответственностью. А этот человек – мой гость! Что за козлиную оргию ты пытаешься тут устроить, ты, безгрудая мелюзга? Клянусь солнцем, ты не можешь так поступить! Это – преступление против народа.

– Клянусь солнцем, что не совершаю перед народом никакого преступления. – Мариза подняла пустые руки, и Левиатус увидел, как меч верховной наставницы дрогнул от полученного оскорбления. – Ветер полнится песней о том, что между Эйд Калмутом рыщут работорговцы с пиратами. Эти кувшины принадлежат народу, и было бы… прискорбно, если бы они попали не в те руки. Мы, мах’зула, позаботимся о том, чтобы они в целости и сохранности добрались до места назначения, эхуани, в то время, как твои чужаки не могут этого обещать.

– Ах ты, отродье червивой змеи с молоком на губах! Как ты смеешь…

Аскандер покачал головой – едва заметным движением, – и искра неуверенности пробежала по лицу Ани. Она ослабила хватку на мече.

– И кто это говорит? Ты – кха-акари, Мариза. В твоих словах нет песни.

– Я больше не кха-акари, истаза. Теперь я скачу бок о бок с мах’зулой, истинной дочерью Акари. – Женщина улыбнулась; в ее голосе прозвучало торжество. – Если я совершаю преступление против народа, то почему же тогда хранят молчание вашаи?

Она махнула рукой в сторону Иннахиля и Дукаан, которые сидели у палаток, наблюдая за происходящим так, точно дела людей их не касались.

– Здесь нет кха-акари, есть только воительницы и чужестранцы. Ты путешествуешь в сопровождении этих шарахарамов, в нарушение всех традиций позволяя им держать оружие в руках. Ты делишь соль и воду с сыном нашего древнего врага и скачешь рядом с диким вашаем. – Мариза цокнула языком, и в ее темных глазах вспыхнула издевка, вызов. – Интересно, на какой стороне реки ты установила свою палатку… заклинательница костей?

Против ожидания, услышав эти слова, Ани расслабилась и даже улыбнулась.

– Ты заходишь слишком далеко, Мариза. Я скормлю тебе твои же собственные речи, эхуани.

– Как пожелаешь, истаза. Мой долг ясен, и мои воительницы позаботятся о том, чтобы сокровище было доставлено в Эйд Калмут и Эйш Калумм. Разумеется, ты, если пожелаешь, можешь сопровождать соляные кувшины – вы оба, вместе с первым стражником. Или, если хочешь, можешь отправиться с нами в Мин Йаариф вместе с этим пленником. Там пятерка, здесь – пятак.

– В Мин Йаариф? – нахмурилась верховная наставница. – Для чего вы повезете его в Мин Йаариф?

Мариза усмехнулась.

– Разве ты не слышала? Старый король умирает, и стервятники кружат над ним, чтобы отхватить кусок теплого мяса с его трупа. Война – дело недешевое. Сын умирающего короля стоит больше соляных кувшинов, разве ты не согласна?

Левиатусу стало дурно.

– Иными словами, вы хотите меня продать?

– Продать, обменять на что-нибудь, получить выкуп за твою бесполезную шкуру и вернуть в любящие руки твоего бесполезного отца. – Взгляд Маризы заставил Левиатуса поежиться. – А может быть, тебя выкупит синданизский император, чтобы отправить в свои дома для утех. Я слышала, что у дейских солдат экзотические пристрастия.

– Ты не можешь продавать нашего гостя, как раба. – У Ани побелели костяшки пальцев, когда она обхватила рукоятку своего меча. – Это кхутлани!

Мариза была на голову выше ее, а торчащие волосы еще прибавляли ей роста. Когда они столкнулись лицом к лицу, Левиатус решил, что Ани кажется маленькой и слабой в своей тунике песчаного цвета и с сединой в волосах. Молодая женщина тоже это понимала. Она покачала головой и цокнула языком.

– Кхутлани? – передразнила она. – Как просто использовать слова моего народа для собственной выгоды… д’зееранийка.

Быть этого не может, – подумал Левиатус. – Все д’зееранимы давно мертвы.

– Довольно.

Аскандер не сделал ни единого движения, даже не повысил голоса, но все взгляды обратились к нему. Его лицо оставалось спокойным, хотя в глазах читалась тревога.

– Когда-нибудь Зеера покраснеет от крови народа, но не сегодня. Я отвезу торговцев с соляными кувшинами в Эйш Калумм. Мы поедем через Эйд Калмут. Цена за пересечение Долины Смерти будет высока, но такой путь безопаснее и короче, чем по реке. Ани, ты будешь сопровождать Маризу в Мин Йаариф и займешься переговорами о возвращении юноши в Атуалон. – Он посмотрел Маризе прямо в глаза. – Ты обменяешь юношу и вернешь его отцу. Так поступить можно. Любой другой путь будет кхутлани. Клянусь солнцем, ты меня знаешь, Мариза. Кто я такой?

– Ты – первый стражник. – Она поклонилась ему с таким видом, как будто откусила кусок пирога и обнаружила в начинке червей.

– А это кто?

Аскандер положил руку на плечо Ани. Та смотрела на него так, словно мысленно метала в его тело кинжалы.

– Истаза Шахадрима.

– Мы с тобой еще об этом потолкуем. Но не сегодня. – Аскандер повернулся, как будто собираясь уйти. – Бретан!

Ани потянулась и взяла Аскандера за плечо. Левиатус надеялся, что никогда не удостоится столь мрачного взгляда.

– Мне не нужно, чтобы ты сражался за меня, первый стражник.

– Нет, – согласился Аскандер с легкой улыбкой. – Но тебе стоит мне это позволить, один разок. Благодаря этому я начинаю чувствовать себя как молодой жеребец, а не как старый дурак. – Он поднес руку Ани к губам и поцеловал кончики ее пальцев.

– Ты за это еще заплатишь, Аскандер.

– Очень на это надеюсь, моя чудная девочка.

Он отпустил ее руку. Их пальцы касались друг друга еще мгновение, а потом он ушел. Одна из больших кошек встала и последовала за ним.

Ани повернулась к Левиатусу.

– Молись своим фальшивым богам, чтобы он не умер, – сказала она ему.

Левиатус нахмурился.

– Разумеется. Этот человек мне по душе. Однако…

– Потому что если он умрет, – продолжила она, как будто он ничего не говорил, – я лично вырежу тебе кишки. Твоя жизнь в обмен на его – дрянная сделка. Ради Сулеймы я помогу тебе, чем смогу, мальчик, но не жди, что ради тебя я сорву луны с небес и вплету их в ожерелье.

В ту ночь, спустя много времени после того, как осела поднятая уехавшими повозками пыль, но раньше, чем изо рта Левиатуса выветрился солоновато-клейкий вкус паучьих яиц, пара рослых девиц подтащила его к огню. Он бросил быстрый взгляд на Ани, которая сидела со своим вашаем вдалеке у костра. Она была окружена пятеркой мах’зул и старалась не смотреть на него. Ани была здесь единственным знакомым ему человеком. Левиатуса толкнули на колени перед Маризой. Он услышал собственный хрип, когда боль пронзила его незалеченные ребра, и сжал кулаки.

Не сопротивляйся.

Левиатус моргнул, и вашай Ани тоже моргнул своими круглыми золотыми глазами.