Ллойд Александер - Верховный король [litres]

Его рука замерла, тут же скособочив выраставший на круге кувшин, потому что снаружи раздался тревожный голос Колла. Тарен быстро поднялся и стремглав выскочил из хижины, выкрикивая на ходу слова прощания. Аннло с тревогой смотрел ему вслед.

Колл уже выхватил свой меч. В следующий миг появился и Ллассар. Они галопом поскакали в лагерь, разбитый в предместье Коммот Мерин. Колл сообщил Тарену, что караульный пост увидел неприятельский отряд.

– Они скоро нападут на нас, – предупредил Колл. – Мы должны встретить их до того, как они приблизятся. Как старый воин и умелый выращиватель репы, я советую тебе поднять отряд лучников и лучших всадников. Мы с Ллассаром возьмем отряд поменьше и попробуем отвлечь нападающих.

Они быстро обсудили план Колла. Тарен поехал вперед, призывая всадников и пеших воинов следовать за ним. Эйлонви и Гурги он велел оставаться с обозом и, не выслушав их возражений, галопом поскакал к ельнику на холмах.

Нападавшие были вооружены серьезнее, чем ожидал Тарен. Они быстро спустились с покрытого снегом хребта и устремились к селению. По знаку Тарена лучники затаились в неглубоком овраге, а конные воины коммотов приготовились к атаке. Всадники сшиблись в грохоте щитов, стуке копыт и звоне клинков. Тарен поднес к губам боевой рог. Эхом разнесся по долине и оврагам призывный сигнал, и лучники выскочили из укрытия.

Тарен понимал, что это лишь небольшая стычка, тем не менее бой был отчаянный и жаркий. Лишь после того как Колл и Ллассар со своим отрядом отвлекли бо́льшую часть нападавших, враги дрогнули и побежали. И все же это была хоть и малая, но первая битва, которой Тарен руководил как военачальник принца Дон. Люди коммотов выиграли сражение, никто из них не погиб, и лишь несколько были ранены. Тарен не чувствовал усталости, сердце его пьянила радость победы, когда во главе отряда ликующих воинов он выехал из леса к Коммот Мерин.

Но, поднявшись на гребень холма, он увидел черные клубы дыма.

Поначалу Тарен подумал, что горит лагерь. Он пришпорил Мелинласа и во весь опор поскакал вниз по склону. Когда же он подъехал ближе, то увидел красные языки пламени, сливающиеся с закатным, словно залитым кровью небом. Дым стелился по всей долине, и Тарен наконец понял, что горит селение.

Обогнав отряд, он галопом въехал в Мерин. Проносясь мимо лагеря, он мельком увидел, как Эйлонви и Гурги тщетно борются с огнем. Колл доехал до деревни раньше него. Тарен соскочил с Мелинласа и подбежал к другу.

– Поздно! – вскричал Колл. – Они напали на коммот с тыла. Селение подожгли факелами, а народ порубили мечами.

С криком печали и ярости Тарен бросился к горящим домам. Тростник на крышах пылал с треском, многие стены рухнули, на месте хижины Аннло дымились руины. Перевернутый и обгорелый гончарный круг, словно мертвый пустой глаз, уставился в небо. Среди расколотых глиняных чаш и кувшинов распростерлось тело гончара.

Тарен упал на колени. Тяжелая рука Колла легла на его плечо, но он вырвался и с тоской поглядел на старого воина.

– Неужели я только что торжествовал победу? – хрипло прошептал он. – Мало радости от нее людям, которые некогда меня приютили! Кровь Коммот Мерин на моих руках.

Позже Ллассар отозвал Колла в сторону.

– Странник не выходит из хижины гончара, – вздохнул юный пастух. – Я знаю, как тяжело человеку терпеть боль собственной раны. Но военачальник несет в себе раны всех, кто за ним следует.

Колл кивнул:

– Пусть побудет один. Утром все будет в порядке. Но, – добавил он со вздохом, – похоже, эта его рана никогда уже не затянется.

К середине зимы был собран последний отряд, и воины коммотов направились в Каер Датил. Ллассар, Хевидд и Ллонио по-прежнему были с Тареном, который вел войско на северо-запад через горы Ллаугадарн. Вперед высылали дозорных, и ничто не замедляло их быстрого движения.

Дважды на них нападали летучие отряды противника – оба раза люди Тарена отбивали атаку. Враги отступали с потерями и, усвоив горький урок, больше не смели нападать на колонны, идущие под знаменем Белой Свиньи. Войско Тарена быстро миновало подножие Орлиных Гор. Гурги гордо нес знамя, которое громко хлопало на ветру, дующем с дальних вершин. Под плащом Тарен увозил с собой скорбный талисман – почерневший от огня черепок из Коммот Мерин.

На подступах к Каер Датил верховые дозорные принесли весть еще об одном войске. Тарен галопом понесся вперед. В авангарде копьеносцев навстречу ему ехал Ффлеуддур Ффлам.

– Клянусь Великим Белином, – вскричал бард, торопя Ллиан, – вот уж обрадуется Гвидион! Видишь, северные лорды вооружились до зубов. Когда Ффлам призывает… впрочем, ладно… я их собрал именем Гвидиона, иначе они не пошли бы так охотно. Но это уже не важно: главное – мы в пути. Я слышал, король Придери тоже поднял свои армии. Вот когда ты увидишь настоящее боевое войско! Думаю, за ним идет половина западных кантрефов.

Тарен заметил Глеу, сидевшего на серой деревенской кляче.

– Эге, и великанчик с вами, – улыбнулся он.

Бывший великан, деловито обгладывавший кость, сделал вид, будто едва узнает Тарена.

– Не знал, что с ним делать, – тихо сказал Ффлеуддур. – У меня не хватило духу его прогнать. Вот он и здесь, но не перестает ныть и жаловаться. Сегодня у него болит нога, завтра – раскалывается голова, и так все части тела по очереди. Когда не ест, то без конца толкует о временах, когда был великаном.

Ффлеуддур оглянулся на навострившего уши Глеу и заговорил еще тише:

– А главное, я так наслушался его историй, что почти жалею мелкого прохвоста. Конечно, он слова доброго не стоит, но, если подумать, его и впрямь много обижали… Вот когда он был великаном… Тьфу! – Бард перебил себя и хлопнул по лбу. – Довольно! Еще немного, и я стану лопотать его словами. Давай присоединяйся к нам! – воскликнул он, выпутывая арфу из сплетения луков, колчанов, круглых щитов и кожаных ремней у себя за спиной. – Все друзья встретились вновь. И я сыграю вам отличную мелодию, чтобы отпраздновать встречу и заодно согреться!

Повеселевшие от музыки барда спутники поехали вместе. Вскоре крепость Каер Датил зазолотилась в скупом свете зимнего солнца. Ее мощные бастионы нависли над долиной, как орлы, рвущиеся взлететь в небо. Под стенами, опоясывая крепость, расположились военные лагеря. Флаги реяли над шатрами лордов, пришедших по зову Королевского Дома Дон. И все же не эти разноцветные знамена, развевающиеся на ветру, и даже не эмблема – Золотое, Восходящее из Туч Солнце – заставили сердце Тарена зайтись от радости. Главное, что его спутники и воины Свободных коммотов добрались наконец до своей первой цели и могут хоть недолго передохнуть в безопасности. В безопасности… Мысли Тарена вернулись к недавним дням. Он вспомнил о Руне, короле Моны, который спал вечным сном подле ворот Каер Кадарн; об Аннло Горшечнике. И его пальцы сжали глиняный черепок.