Ллойд Александер - Верховный король [litres]

Каер Датил превратился в военный лагерь. Горящими снежинками кружились в воздухе искры от кузниц, где ковали оружие. Звон железных подков боевых коней наполнял внутренние дворы крепости. Резкие клики сигнальных рогов прорезали чистый морозный воздух. Хотя все они находились сейчас в безопасности под защитой крепостных стен, Эйлонви все же отказалась сменить грубую одежду воина на более подходящий наряд. Самое большее, на что она согласилась, и то неохотно, так это помыть голову. Почти всех придворных дам отправили под защиту дальних восточных крепостей, но Эйлонви наотрез отказалась присоединиться к оставшимся женщинам в их прядильных и ткацких мастерских.

– Может быть, Каер Датил и самый великолепный замок в Придайне, – заявила она, – но придворные дамы – везде придворные дамы, и я сыта по горло курятником королевы Телерии. Слушать их кудахтанье, хихиканье и болтовню хуже, чем когда тебе ухо щекочут перышком. Ради того чтобы научиться быть принцессой, я чуть не потонула в мыльной воде. У меня волосы до сих пор сырые, как водоросли. Что до всяких там юбок – мне куда удобнее в штанах. И вообще, я давно растеряла все свои наряды, и мне недосуг снимать мерки для новых. Та одежда, которую я ношу, меня вполне устраивает.

– Никто и не подумал спросить, устраивает ли меня моя одежда, – раздраженно заметил Глеу, хлопая себя по куртке, которая, на взгляд Тарена, выглядела намного лучше и новее, чем у всех остальных. – Но я уже привык, что мной все пренебрегают. В пещере, когда я был великаном, все было иначе. Увы, это ушло навсегда. Помню, как мы с летучими мышами…

У Тарена не было сил ни возражать Эйлонви, ни выслушивать ворчание Глеу. Гвидион, узнав о прибытии войска Свободных коммотов, позвал Тарена в Тронный зал. Тарен последовал на зов, а Колл, Ффлеуддур и Гурги остались разбирать снаряжение и провизию. Увидев, что Гвидион совещается с королем Матом, сыном Матонви, Тарен не осмелился подойти ближе, но Мат кивком подозвал его, и Тарен преклонил колена перед седобородым правителем.

Верховный король коснулся плеча Тарена иссохшей, но твердой рукой и приказал ему встать. Со времени битвы между Сыновьями Дон и армиями Рогатого Короля не видел Тарен Мата, сына Матонви, и теперь заметил, каким грузом легли годы на верховного правителя. Морщины Мата были даже глубже, чем у Даллбена, золотая корона Дон тяжким бременем давила на его чело. И хотя глаза старого короля смотрели проницательно и гордо, Тарен уловил в них такую затаенную печаль, что скорбно опустил голову.

– Посмотри мне в лицо, Помощник Сторожа Свиньи, – тихо приказал Мат. – Не бойся увидеть то, что я и сам знаю. Рука смерти тянется к моей руке, и я возьмусь за нее без страха. Уже давно я слышу рог Гвина Охотника, который зовет в могильное пристанище даже короля.

Мат помолчал и продолжил:

– С легким сердцем откликнусь я на призыв, ибо носить корону тяжелее, чем держать посох пастуха. Корона давит, пригибает – посох поддерживает, распрямляет. Печалит меня не смерть, а то, что на закате моих дней кровь льется на той земле, где я искал только мира. Ты знаешь историю нашего Королевского Дома. Слышал, как много лет назад Сыновья Дон приплыли на золотых ладьях в Придайн и как люди искали у нас защиты против Арауна, повелителя Земли Смерти, укравшего у Придайна его сокровища и превратившего богатые земли в бесплодные поля. С тех пор Сыновья Дон стояли как щит против разрушительной силы Аннуина. И если сейчас этот щит разрубят, все погибнет вместе с ним.

– Мы победим, – твердо сказал Гвидион. – Король Аннуина на сей раз рискнул всем, надеясь и добыть все. Но его сила одновременно и слабость, потому что, если мы выстоим, власть его рухнет навсегда. До нас дошли и хорошие новости, но и плохие тоже. Король Смойт сейчас в долине Истрад и не может, при всей своей отваге, пробиваться дальше на север до конца зимы. Что ж, он послужит нам там, где стоит. Его воины сражаются с лордами-предателями из южных владений и не дают тем соединиться с остальным войском Арауна. Короли из более дальних северных королевств тоже идут к нам, но медленно, потому что зима для них более суровый враг, чем Араун.

Гвидион улыбнулся приунывшему Тарену и продолжал:

– Но есть и ободряющие новости. Как донесли дозорные, армии западных кантрефов уже в нескольких днях пути от нашей крепости. В Придайне еще не было такого великого войска, и сам лорд Придери его возглавляет. Он сделал все, о чем я просил, и даже больше. Меня беспокоит только, что вассалы Арауна нападут на него раньше, чем он дойдет до Каер Датил. Но если это произойдет, нас известят и мы выйдем ему на подмогу.

Улыбка осветила изможденное лицо Гвидиона.

– Не последняя из хороших новостях, – продолжал он, – это приход Тарена из Каер Даллбен и воинов, которых он привел из Свободных коммотов. Я рассчитываю на тебя, друг мой, и впредь.

Гвидион заговорил о приведении в боевой порядок конных и пеших воинов Тарена. Верховный король внимательно слушал и кивал в знак согласия.

– Теперь иди и выполняй порученное, – сказал Мат Тарену. – Пришел день, когда Помощник Сторожа Свиньи должен взвалить на себя часть королевского бремени.

Все последующие дни Тарен и его спутники исполняли все, что поручал им Гвидион. Даже Глеу им помогал, впрочем, по настоянию Ффлеуддура, но никак не по собственному почину. Под строгим оком Хевидда Кузнеца бывший великан раздувал мехи горна, бесконечно хныча и жалуясь на волдыри и мозоли на коротеньких толстеньких руках.

Каер Датил был не только крепостью, но и хранилищем памяти, а также красоты, рожденной природой и руками человеческими. За его бастионами, в самом дальнем из множества просторных внутренних дворов, меж стройными лиственницами высились могильные курганы древних королей и героев. В залах с резными дубовыми стенами висело прославленное оружие и воспетые бардами знамена. В других были собраны чудесные изделия мастеров из всех кантрефов и коммотов Придайна. Здесь Тарен увидел, вновь испытав саднящую боль утраты, прекрасный кувшин для вина, вышедший из-под руки Аннло Горшечника.

В свободное от дел время друзья без конца бродили по крепости и каждый раз открывали для себя немало прекрасного и удивительного. Колл никогда прежде не бывал в Каер Датил и не переставал любоваться сводчатыми арками и башнями, которые словно парили над снежными вершинами гор за стенами крепости.

– Да, очень красиво, – повторял он. – И мастерски исполнено. Но башни возвращают мои мысли к яблоням, которые надо было подрезать. А без меня мой сад будет плодоносить не больше, чем эти камни.